Ахилла

В нашем храме много-много лет проходят беседы перед крещением, о которых можно сложить отдельную песню, но сейчас не об этом. Однажды к нам в гости заехала женщина из соседнего города, которая приняла крайне активное участие в беседах… не со стороны назидаемых, правда, а с позиций назидающего. После беседы выяснилась и причина рвения нового участника: она планировала стать штатным катехизатором — со стажем — и, естественно, на платной основе. Ха! — подумал я, не так просто. Наши катехизаторы трудятся во славу Божию, какие еще деньги? Однако сейчас я несколько иначе смотрю на эту неловкую ситуацию, и вообще задумался о том, насколько реально сделать полноценное церковное служение «во славу Божию», то есть бесплатно?

Как москвичей испортил квартирный вопрос, так и меня испортил вопрос денежный — применительно к христианству. Почему священник получает деньги за свое служение? Как так: разве духовное можно смешивать с материальным? Тем хуже, что Христос не оставил понятных указаний по поводу материальной стороны дела, а говорил все больше о духовном. Результатом раздумий и споров стала относительно стройная теория про то, что все-таки труд священника должен оплачиваться. Но оплачиваться, конечно, разумно, в соответствии с евангельскими нормами жизни.

Если же копнуть поглубже, выходит, что деньги священник получает на основании некоего универсального экономического правила. Экономику я изучал давно, и хотя особыми успехами в этой области похвастаться не могу, я бы назвал это правилом «денежного эквивалента потраченного времени». Фактически, с очень большими упрощениями и известными оговорками, священник имеет право на денежное вознаграждение за потраченное время, в которое он не мог заниматься личными делами, которое он мог уделить семье и тому подобное. Более того, все люди, которые вовлечены в храмовое служение, тоже получают право на вознаграждение ровно по этому же самому закону денежного эквивалента. Такая вот настоящая храмовая экономика получается!

Однако теперь перехожу к главному на данный момент для меня вопросу. Представим нормальный храм, который осуществляет социальное или любое другое служение, миссию, обучение, организацию мероприятий… По моей теории, задействованные в этих храмовых телодвижениях люди также должны рассчитывать на заработок — именно по закону денежного эквивалента, а любая инициатива, не поддержанная материально, рискует закончиться ничем. Исходя из этой логики, теперь, когда я вспоминаю ту самую женщину-катехизатора, мне уже ее предложение не кажется таким забавным.

Кстати, задумываетесь ли вы о том, что операционные издержки благотворительных фондов — заметная статья расходов? Далеко не все пожертвования идут на целевую помощь, часть этих ресурсов оплачивает труд людей, которые эту помощь оказывают. Причем, кто не знает, удивится, — оплачивает по законам и расценкам рынка труда, а иногда даже выше. Почему это так? Потому что вряд ли вы захотите, чтобы вашими деньгами распоряжался безграмотный и неумелый сотрудник. Если бы сотрудник благотворительного фонда не получал денег в соответствии с денежным эквивалентом, он бы не смог эффективно работать в фонде, а значит, некому было бы выполнять работу по распределению помощи. Почему же в церкви не так?

Околоцерковное служение, которое неизбежно возникает вокруг жизни активного храма, только на коленке и лишь на голом энтузиазме не сделаешь. Каким бы сильным ни был благотворительный порыв, он рано или поздно упирается в ограничения правила денежного эквивалента. Честно сказать, у меня было — и остается — несколько безуспешных околоцерковных проектов, и я все не мог объяснить причину их неуспеха чем-то, кроме собственного неумения. Таинственным образом другие вещи, которыми я занимаюсь в рабочее время, напротив, приносят мне моральное и даже материальное удовлетворение, а в какой-то мере — и признание окружающих. Например, сайт, который стал моим основным предприятием, показывает потрясающие характеристики: количество посетителей, темпы роста, объем комментариев, конверсия в сделку. В чем же разница? А по-моему, в том, что ценность своего сайта мне удалось «продать» тем людям, которые на него заходят. В итоге он генерирует доход, который компенсирует затраты моего времени на его производство, я инвестирую больше времени и ресурсов в него, они в свою очередь генерируют новый доход, и так по кругу. Если же мне не удается «продать» идею своего околоцерковного проекта, и никто не заинтересован в нем настолько, чтобы заплатить за участие в нем, получается, что, во-первых, этот проект никому не нужен, а во-вторых, я не смогу эффективно его развивать.

Для примера давайте применим модель денежного эквивалента к сравнению деятельности двух ресурсов — Голиафа-«Правмира» и Давида-«Ахиллы». Ежемесячная посещаемость «Правмира» более 5 млн. визитов, «Ахиллы» — около 200 тыс., то есть всего 4% от старшего брата. Почему «Правмир» успешен в своей деятельности? Потому что сотрудники получают за свой труд оплату по принципу денежного эквивалента, и кто-то готов платить за существование «Правмира». Возможно ли долгосрочное развитие и процветание «Ахиллы»? Нет, без материальной поддержки сообщества и заинтересованных в этом людей. Поле брани этого Голиафа и этого Давида лежит далеко не в духовной и мировозренческой плоскостях, а в пространстве материальном, а выживет и «победит» тот, кто банально сможет привлечь большее финансирование по правилу треклятого денежного эквивалента.

Мой опыт подсказывает, что покуда ты делаешь то, за что никто не готов «заплатить», вездесущий закон денежного эквивалента вытеснит эти труды на периферию, и такая деятельность зачахнет сама собой. Конечно, с таким по-церковному непонятным подходом денежного эквивалента можно дойти и до крайностей. Без меры увлекшись экономической теорией, завтра я могу начать просить денег за то, чтобы просто прийти на службу в храм или помочь прихожанину. Ведь это же мое свободное время — так платите мне.

Плюс еще об одном важном исключении нельзя не сказать. Есть такие удивительные люди, которые серьезно вовлечены в церковную деятельность и без всякой оглядки на расходы денег и времени отдаются храмовому служению. Они, конечно, никак в эту модель не вписываются, и можно было бы отделаться ремаркой о том, что всякое исключение только подтверждает правило… а можно брать с них пример. Это уж кому как удобнее. В остальном же получается, что так как мы живем в мире материальном, его базовые законы и принципы никто не отменял. При всем стремлении к Небу, бренное тело необходимо накормить, а семье уделить внимание. И, не поверите, это тоже стоит денег. Поэтому священник может рассчитывать на доход от своего служения, и вокруг храма возникает целая храмовая экономика. Возможно, когда-нибудь она распространится и на более широкий спектр церковных служений.

Что я собираюсь делать со вновь открытым знанием? Во-первых, сделаю то, чего никогда не делал доныне, — окажу материальную помощь «Ахилле» (да простит меня редакция за размер пожертвования). Чего и вам желаю сделать, перейдя по ссылке.

Во-вторых, дружески призываю редактора открыть комментарии на сайте, а читателей — отчаянно комментировать. Это позволит собрать всю обратную связь в одном удобном для чтения месте и даст возможность участвовать в дискуссии тем, кого в фейсбуке нет (мне, например). Опыт развития собственного сайта подсказывает, что комментарии значительно увеличивают вовлеченность читателей и всячески положительно сказываются на поисковой индексации. А по закону денежного эквивалента, это, сами понимаете…

***

Комментарий редакции «Ахиллы»:

Во-первых, мы благодарим Михаила Грозовского за интересные рассуждения и за поддержку нашего проекта добрым словом, текстами и финансово.

Да, автор прав: на энтузиазме далеко не уедешь, о чем прекрасно свидетельствуют многочисленные церковные начинания, которые всегда начинаются с бодрых рапортований об открытии, о том, как волонтеры и активисты «радостно и во славу Божью» что-то делают и кому-то помогают, а потом… тихонько забывают об этом проекте, он вяло влачит свое существование и погибает без финансирования (ибо все финансирование в первую очередь призвано обеспечить роскошную жизнь епископата и их присных, а добрые дела Церкви призваны оплачивать сторонние спонсоры и простые люди).

Только нормальная зарплата способна поддерживать энтузиазм любого трудящегося — хоть в сфере приходской, хоть благотворительной, хоть информационной. Или же дело перейдет в сферу хобби, которое в любой момент можно забросить.

Что касается сравнения посещаемости «Правмира» и «Ахиллы». Автор приводит цифры в 5 миллионов просмотров у «Голиафа» и в 200 тысяч у «Давида» в месяц. Не скажу за точность статистики «Правмира», но насчет «Ахиллы» это верная цифра, довольно устойчивая в последние месяцы. Но надо учитывать при сравнении простой факт: количество материалов, появляющихся в сутки на ресурсе. И если «Ахилла» публикует обычно всего лишь два материала в день, то «Правмир» — 4-5 статей и порядка 10 новостей. Соответственно, и посещаемость в сутки возрастает многократно. Плюс, не знаю, учитывается ли посещаемость только самого «Правмира», или сюда входят и все подразделения портала: проекты Матроны.ру, Неинвалид.ру, благотворительный фонд, лекторий, библиотека, киноклуб и английская версия Правмира. Так что думается, по количеству реальных посетителей (а не просмотров) разница между двумя проектами не 1:25, а, скорее, 1:5.

Что же касается направлений обоих проектов: «Правмир» — это мейнстримный православный портал, который хоть и подвергался некоторым нападкам крайних фундаменталистов за свою якобы «либеральность», но все это было примерно до 2012 года, после же проект занял вполне центристскую позицию, за что и сподобляется наград от правительства РФ, «функционирует при финансовой поддержке Российского Фонда Культуры и Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям» (как об этом сказано в шапке сайта), имеет попечителей, начиная от пресловутого министра культуры Мединского, заканчивая неизвестными нам лицами, которые также спонсируют портал.

Но надо помнить, что когда тебя спонсирует «доктор исторических наук» Мединский, то и платить за это приходится — как минимум расшаркиванием перед важным господином и всяческими публичными упоминаниями о нем и его заслугах. Правда, в последнее время Мединский стал настолько притчей во языцех, что упоминания о нем исчезли и со страниц Правмира.

Поэтому если хочешь денег от попечителей, меценатов и государства — будешь за это платить лояльностью и публикацией «нужных» материалов.

А хочешь быть церковно-мейнстримным, вхожим во все кабинеты, аккредитованным в патриархии, допущенным к епископату и солидным публичным священникам — будешь публиковать только то, что не повредит имиджу РПЦ. А значит, на твоих страницах НИКОГДА не будет ни полслова критики в адрес епископата, и уж тем более патриарха. А значит, журналисты портала, который несет «слово о Христе, о православии, о смысле и жизни, о семье и обществе» (как об этом утверждается внизу каждой опубликованной статьи, вместе с призывом жертвовать на это средства для «Правмира»), будут стыдливо умалчивать о всех преступлениях и бессовестных поступках церковных начальников (как, например, в случае истории с беженцами Валаама). А значит, на сайте больше не будут публиковаться авторы, смеющие критиковать руководство РПЦ или хотя бы дерзающие обсуждать РЕАЛЬНЫЕ церковные проблемы (а не только «проблемы» частого причащения, кормления грудью в храме, или какие-нибудь обобщенно-абстрактные) —так сначала распрощались с дьяконом Андреем Кураевым (одновременно с его изгнанием из МДА и со всех церковных публичных площадок), а потом и с большим количеством других, нелояльных системе авторов. А значит, на твоих страницах будут публиковаться одна за одной статьи мейнстримных публицистов, священников и даже епископов, «разоблачающих» «исповеди бывших» и называющих мысли о «революции в РПЦ» — «бунтом против Бога».

В общем, хочешь денежного эквивалента и твердого положения в церковном обществе — действуй как «Правмир».

Но «Ахилла» — совершенно иной проект. Мы представляем собой маргинальное направление — а маргиналов всегда немного. И маргиналы у нас сейчас те, кто смеет быть недовольным существующим положением дел в РПЦ.

«Ахилла» — народный проект. Честность, открытость и независимость — основные условия нашего существования. Мы не будем кланяться ни церковным властям, ни спонсорам, никому, потому что иначе нам просто незачем быть.

Поэтому и существовать «Ахилла» будет ровно столько, сколько это нужно народу — нашим читателям и авторам, и насколько народ будет нас поддерживать. Нам пишут наши же читатели, мы их публикуем, вместе обсуждаем проблемы, поддерживаем друг друга — словом, дружбой, порой — материально. Кто хочет — всегда может присоединиться к нашей дружелюбной компании.

Да, как мы уже писали, наше развитие, конечно же, зависит от финансовой поддержки, ибо только с ее помощью мы сможем больше думать о работе над проектом, а не о том, где достать средств на минимальное проживание и пропитание. Нам пока невозможно думать, как «Правмиру», о создании работоспособной редакции, об оплате труда журналистов, редакторов или расшифровщиков текстов. Но мы работаем с теми возможностями, какие есть. В надежде, что этих возможностей станет больше.

По поводу дружеского совета Михаила «открыть комментарии» — да, мы согласны, что вовлеченность нужна, и люди часто жалуются на то, что они хотели бы обсуждать статьи прямо на сайте, без посредства соцсетей.

Но тут есть одна проблема. Для нас важнейшим условием обсуждений, диалога является дружелюбная атмосфера. Чтобы комментаторы, приходя к нам в обсуждения, могли почувствовать, что им здесь рады, что здесь не хамят, не оскорбляют, не обижают друг друга. Что на наших страницах можно найти поддержку и понимание. Что-то вроде собраний «анонимных алкоголиков», пардон, — анонимных (и неанонимных) «бывших» и небывших, верующих и атеистов, уверенных и сомневающихся.

Такую атмосферу мы можем еще худо-бедно поддерживать в наших соцсетях, но даже это отнимает у нас массу времени. Отнимает время от редактуры, корректуры, переписки с авторами и проч. Но как показывает опыт других сайтов, особенно спорной тематики, комментарии под статьями очень быстро превращаются в помойку, в место для ругани и обид. Чтобы этого не было, нужна строгая модерация комментариев, но этого редакции уже не потянуть.

Возможно, мы откроем комментирование, но только тогда, когда у нас будут модераторы для этого. Хотя, как верно заметил Михаил Грозовский, на одном энтузиазме и волонтерстве далеко не уедешь, поэтому мало надежды на то, что волонтер-модератор сможет усердно заниматься чисткой комментариев и разруливанием конфликтов вместо того, чтобы зарабатывать на жизнь или посвящать свое время семье.

Поэтому пока этот вопрос остается открытым.

Читайте также:

• Как и для кого работает «Ахилла»