Ахилла

В 1858 году, 160 лет назад, за границей вышел номер журнала «Русский заграничный сборник» с анонимным сочинением «Описание сельского духовенства». В четырех частях этого труда затрагивались острые вопросы церковной жизни середины XIX века. Автор последовательно вскрыл язвы системы духовного образования, обрисовал убогую жизнь сельского духовенства, рассказал об издевательствах церковного начальства и чиновников. Вскоре сочинение было переведено на французский и немецкий языки. Автором нашумевшего исследования был калязинский священник Иоанн Белюстин. Предлагаем вашему вниманию цикл выдержек из «Описания сельского духовенства». Орфография и пунктуация приведены в соответствие с современным правописанием.

***

Сельские иереи

«Кто проверяет путь человека, будет иметь больше благодати, чем тот, кто говорит приятное» (Притч. 28:23)

(…) Грустно и больно смотреть, до чего унижено и подавлено у нас сельское духовенство, и тем более грустно и больно, что само оно некоторым образом подало и подает повод к этому и не имеет даже права сказать в утешение себе: вся терпим Христа ради. Не так оно держит себя, чтобы возбуждать в других всё необходимое благоговение к служению своему, высокому и пренебесному, чтобы возрождать в пасомых им искреннюю, сердечную расположенность к себе и ту любовь, крепкую яко смерть, которая неразрывно соединяла бы его с паствою в одном общем стремлении — к цели горнего звания.

Где причина этого? В чем зло?

Чтобы ответить на эти вопросы, мы проследим жизнь сельского иерея с детства. Это не будет слишком издалека: в жизни действительной человека лишь развивается то, что посеяно, когда он приготовлялся или его приготовляли к этой жизни; и то, что так глубоко унизило сельское духовенство, есть неизбежное последствие его образования. Конечно, и после такого образования человек, поставленный в иных условиях мог бы сделаться совершенно иным; но условия, в которых поставлено сельское духовенство, именно как будто нарочно придуманы, чтобы зло росло, развивалось и приносило свои горькие плоды.

Выскажем, не обинуясь, всю правду, но лишь одну правду: и да востяжет нас Господь на суде своем страшном, если мы осмелимся сказать хоть одно слово лжи.

Первоначальное образование

Квартиры

(…) Мальчику приходит время учиться, и вот его привезли в уездный или губернский город. Прежде всего ему нужна квартира.

Весьма немного таких священников (из ста — два-три, не больше), которые имеют средства поставить сына на квартиру к хорошему чиновнику, купцу и надежному священнику; бо́льшая часть ищет квартиры возможно дешевлейшей и особенно, когда у священника уже учатся два-три сына, что не редкость. Где ж эти квартиры? У мещанина-полунищего, отставного солдата, вдовы, промышляющей Бог знает чем и как, причетника (городской причетник всегда равняется мещанину-полунищему). И под надзор и хранение этому люду вручается мальчик восьми-девяти лет! Что ж он видит в своей квартире? Отвратительную нищету, неразлучные спутники которой: грязь, грубость до зверства, самые страшные пороки, которых даже и не считают нужным скрывать. И вот первые впечатления мальчика — первые, которые, по свидетельству всех опытных людей, остаются неизгладимыми! Еще, если б только видел: нет, его заставляют быть орудием и даже участником разных мерзостей: посылают в кабак за водкой, воровать щеп или дров, когда печь истопить нечем, и пр. Больше — его поставляют в необходимость самому прибегать к разным проделкам. Так, истребив для себя в две-три недели всё, что было привезено мальчику на целую треть, они кормят его хлебом и щами, на которые и смотреть страшно. Что делать ему, всегда голодному? Если он робок, то в одну треть делается скелетом, если смел, то ворует или промышляет подобными средствами.

Не дальше как прошедшей зимой в городе Х. мы видели следующее: часов в шесть вечера, — а это было в декабрьские лютые морозы, на паперти одной церкви ученик лет десяти страшно трясется от холоду и громко плачет. — Что с тобой? О чем ты плачешь? — Боюсь идти на квартиру. — Отчего? — Да хозяйка утром посылала за водкой, а уж пора была идти в класс, я и ушел; пришел обедать, она меня исколотила, прогнала и сказала, что вечером еще и не то будет. — Отправляемся к хозяйке; то была вдова подъячего, лет еще очень молодых, но упившаяся сильно. Объясняться с человеком в таком состоянии, и особенно с пьяной бабой было невозможно, и мы сочли лучшим объяснить все инспектору. Что ж? На все наши объяснения и просьбы, чтобы он избавил мальчиков от такой гибельной жизни, он ответил только: не ваше дело, не суйтесь туда, где вас не спрашивают. По собранным после сведениям оказалось, что эта, с утра до ночи пьяная, баба состоит под особенным покровительством инспектора, и что мальчики ставятся к ней по его личному приказанию и не иначе, как дети очень достаточных отцов. И несчастных мальчиков у нее квартирует шестеро! — Подобные случаи — дело самое обыкновенное во всех губернских городах.

Приезжает мальчик домой, и родители не узнают его, — так он изменился физически и нравственно. Переводят на другую квартиру — и только из одного омута перетаскивают в другой. Если прибавим к этому, что мальчики почти всегда страдают от накожных болезней и что даже иногда заражаются такими болезнями, о которых даже и говорить срамно и страшно, то можно будет составить ясное понятие о квартирах учеников духовных училищ.

От всех этих язв, физических и нравственных, не спасаются и те, которые стоят на лучших квартирах: они заражаются от зараженных уже товарищей и имеют лишь то преимущество, что для них берутся хоть какие-нибудь средства против этого, и зло не развивается так быстро и неудержимо.

И вот под какими погибельными влияниями проводят мальчики целых шесть лучших и важнейших лет своей жизни! Правда, время от времени берут их домой родители; но что самые любящие, самые умные родители успеют сделать каких-нибудь в две и даже шесть недель? Успеют залечить какую-нибудь болезнь физическую, не более, а язву нравственную, которая развивается годами, не вырвешь днями. Притом мальчики, пользуясь губительными примерами, скоро приобретают навык скрывать язвы нравственные. Конечно, и в этом, как и во всем, есть исключения; но как исключения они редки: нужна слишком счастливая организация мальчика, чтобы не увлечься дурными примерами, которые всегда у него перед глазами, а много ли найдется таких мальчиков?

Скажут: «Есть училищное начальство, которое должно смотреть за всем этим». Должно, конечно, но едва ли где больше забывается и смелее пренебрегается должное, чем у тех, которым вверена какая-либо власть среди духовенства. Квартиры — это оброчная статья смотрителя и инспектора училищ. Взявши тем или другим с хозяина или хозяйки, затем они предоставляют им полную волю и свободу над мальчиками.

Продолжение следует

Читайте также:

• Русь православная

Если вам нравится наша работа — поддержите нас:

Карта Сбербанка: 4276 1600 2495 4340

С помощью PayPal

Или с помощью этой формы, вписав любую сумму: