Ахилла

Из цикла «Ихнее боголюбие».

***

А ещё у отца Феофила был дьякон Прокл. Старый такой, настоящий. Когда-то давно этого дьякона прислали к отцу Феофилу, вроде как на исправление. Да так он тут и остался.

Ну а бабушки ничего, любили отца Прокла — ведь и статный такой, да бородища — как на древних иконах, голос рыкающий, бас, значит, вроде как трактор дизельный в поле труждается. Сам весь из себя интересный — глаза навыкате, так и зыркает, да шутками-прибаутками разговаривает.

Про себя отец Прокл говорил: «Я — жаждущий! Ведь — блаженни жаждущии!» И впрямь — отец дьякон мог испить все мыслимые напитки — вода, водка, пиво, вино, джин, коньяк, горилка, виски, спотыкач, бехеровка, шампанское, кагор № 32, кагор № 32 с башенкой (жуть!), кефир, спирт, бренди, клюквенная, текила, быгын-сулун, квас, брага, ром, джин-тоник, граппа, теплота церковная, ну и всё такое прочее и текучее. А отец Феофил постоянно твердил всем, и отцу Проклу в частности: «Никогда не пей вина!» На что отец Прокл сердито улыбался и что-то там рычал неразборчиво.

***

Под праздник Сретения отец дьякон вспоминал некий случай из своего богатого событиями прошлого.

— Я, — говорит, — раньше, ну, то есть совсем раньше, в соборе-то служил, первым протодьяконом, значит… Да-а-а… Пока… пока… — тут взор его мрачнел, и он, нахмурившись, что-то такое припоминал, что вспоминать ему, по-видимому, было не очень приятно. — О чём, бишь, я?.. А, ну да! Отслужили мы как-то в соборе на Сретение, выхожу я из алтаря, а тут бабулька меня за рукав дергает да и вопрошает:

— Где, мол, отец почтенный дьякон, у вас тут в соборе чтимая такая икона Матушки Бородатой Богородицы?

— Чего-чего? — не понял я. — Повтори, мать, что тебе надоть, какую-такую икону?

— Есть у вас тут в соборе икона чтимая — Бородатой Богородицы, — старушка так, не моргнумши, бодро отвечает.

— Ну, мать! Знаешь что, сколько я лет служу, а такой, признаться, глупости ещё не слыхивал! — говорю ей, да и поспешаю на трапезу праздничную, значит, а то ведь без меня начнут. Успел-таки. И только мы с отцами нашими досточтимыми по третьей налили, тост кто-то длинный затянул, сидим, слушаем, и никак не выпьешь ведь, а меня тут срочно в храм зовут! Ну, прибегаю, глядь, а тут эта, старушенция давешняя, в умилении сияет прям вся!

— Нашла! — кричит аж. — Нашла! Отыскала твоими молитвами, отец дьякон. Вот, смотри — редкая икона, я ей сразу три свечки поставила, — и ведёт меня к колонне, где святой Симеон праведный нарисован, роспись старая, закопчённая.

— А ты, отче, служишь тут давно, а и не знаешь, где святыни у вас тут такие редкие да намоленные!

Хотел я ей, было, что-то такое возразить, да вспомнил, что там, в трапезной, без меня могут управиться, ну, сказал бабуленции, что-то вроде «век живи — век учись!» — да и помчался обратно в трапезную, а там отец этот велеречивый только-только тост свой закончил, так я и успел ещё, вишь, да и не отстал от отцов-то святых… Ну, с праздником всех!

***

— Э-э-эх! — кряхтел печально отец дьякон. — Старая я развалина! Совсем разваливаться на части начал! А что делать? — это он уже спрашивал отца Валентина.

Молодой отец Валентин сочувственно пожимал плечами.

— Укреплять части-то надо, укреплять! — уже немного веселее становился отец Прокл. — Укрепляющие такие особые средства есть, м-да-с! Так и пишут обычно на них — «крепкая» иль «особая». Пойду, укреплюсь! — докладывал радостно старый дьякон молодому, и отцу Валентину вмиг становилось веселее на душе.

Если вам нравится наша работа — поддержите нас:

Карта Сбербанка: 4276 1600 2495 4340 (Плужников Алексей Юрьевич)

Или с помощью этой формы, вписав любую сумму: