Игумен Вениамин — рыцарь свободы в русском православии
9 февраля 2022 Ахилла
Царква і палітычны крызіс у Беларусі / священник Александр Шрамко
Так, в «Основах социальной концепции РПЦ» (2000 г.) хотя и говорится о «непредпочтительности для Церкви какого-либо государственного строя, какой-либо из существующих политических доктрин» (III.7§4), демократия провозглашается религиозно более низкой, чем монархия, формой правления (III.7§2). Церковь соглашается терпеть эту более низкую форму как следствие «духовного и нравственного состояния» секулярного общества, но не теряет надежду: «нельзя вовсе исключить возможность такого духовного возрождения общества, когда религиозно более высокая форма государственного устроения станет естественной» (III.7§3). Таким образом, демократия предстает плодом духовного оскудения общества, его нравственного падения и отхода от христианства.
Ситуация с подходом к правам человека в ОСК выглядит получше. В ней говорится, что «идея таких прав основана на библейском учении о человеке как образе и подобии Божием, как онтологически свободном существе» (IV.6§1).
Однако уже несколько лет спустя, в новом социальном документе — «Основах учения Русской православной церкви о достоинстве, свободе и правах человека» (2008 г.) — библейское обоснование прав человека исчезает, напротив, провозглашается, что они не являются «Божественным установлением» (III.2§2), и последовательно проводится идея, что права человека являются творением секулярного мира и зачастую служат оправданием и средством распространения безнравственности. Таким образом, Русская Православная Церковь с готовностью присоединяется к господствующему идеологическому мейнстриму российского режима, в духе советских времен отвергающему «западные ценности», в том числе демократические принципы государственного устройства и права человека.
Хотя в русском православии на официальном уровне и в общем убеждении и наблюдается тенденция всё более критического отношения к демократии и правам человека, есть здесь и значительные голоса богословов и церковных деятелей, подход которых радикально противоположен господствующей линии по отношению к этим категориям. Одним из самых ярких примеров является игумен Вениамин (Новик), который и по сей день, даже спустя десятилетие после его безвременной кончины, остается в этом плане самой яркой фигурой на богословском поле русского православия. Более того, именно игумен Вениамин сделал демократию и права человека своей магистральной богословской и публицистической темой еще начиная с 1990-х годов и продолжая ее до самой своей смерти. Несмотря на то, что Новик не был оригинальным мыслителем в этом плане, а скорее адаптировал уже существующие богословские концепции к ситуации современной ему православной церкви, он смог достаточно убедительно показать необходимость определенного богословского переворота в том, чтобы человек, его права и свободы были приняты православием.
Личность и деятельность игумена Вениамина недостаточно известны на Западе[1]. Данная статья ставит целью познакомить более широкий экуменический круг с этим выдающимся богословом.
Жизненный путь игумена Вениамина
Игумен Вениамин принадлежит к плеяде лучших представителей «интеллигентского призыва» в священство времен позднего СССР, когда молодые образованные люди в поисках свободы и правды приходили в церковь, видя в ней альтернативу удушающей лжи «застоя».
Валерий Новик, будущий игумен Вениамин, родился в 1946 году в Ленинграде в семье военнослужащего. После школы он окончил Радиополитехникум, служил в армии, а в 1976 г. окончил Политехнический институт и работал некоторое время инженером. В конце 1970-х годов в результате религиозно-философских исканий осознанно принял православие. В 1983 г., сдав экстерном экзамены за курс семинарии, поступил в Ленинградскую духовную академию, которая была известна своей открытостью к экуменическому движению и западным христианским традициям, по окончании которой защитил кандидатскую диссертацию и преподавал там же в течение 10 лет. Монашество принял в 1988 г., а через год был рукоположен в сан иеромонаха. С конца 1980-х годов отец Вениамин много выступал в печати, давал интервью, участвовал в передачах.
20 марта 1990 года он был назначен членом Смешанной богословской комиссии по православно-католическому диалогу. С 1992 года поставлен инспектором академии (фактически — заместителем ректора по воспитательской работе). По его словам, «чрезвычайно тяготился новой должностью, пока, наконец, не покинул её по личному прошению». С 1995 года преподавал в католической семинарии.
Права человека и свобода религии или убеждений были для игумена Вениамина не только вопросом богословского изучения, но и ценностного, практического значения. В сентябре 1997 года он был уволен из Академии из-за несогласия с новым федеральным законом «О свободе совести и религиозных объединениях».
После своего увольнения он решил полностью посвятить себя исследованию социального учения церкви, отстаиванию прав человека и их христианского основания. Сначала он изучал социальное учение церкви в Италии (2 семестра) и в США (1 семестр), в 1998 году — права человека в Колумбийском университете. За штатом продолжал заниматься публицистической деятельностью и преподаванием в католической семинарии. Последние годы жизни отца Вениамина были омрачены тяжелой болезнью — опухолью мозга. Умер 14 сентября 2010 г. вскоре после перенесенной операции, на 65 году жизни. Погребен на Большеохтинском кладбище Санкт-Петербурга.
Игумен Вениамин (Новик) о библейско-христианском происхождении прав человека
В своих статьях и выступлениях игумен Вениамин, вопреки господствующей в официальном богословии доктрине, отстаивал идею о христианских корнях демократии и прав человека. При этом его слова не расходились с делом: в 1990-е годы он был одним из инициаторов создания Христианско-демократической партии России.
Свои идеи игумен Вениамин изложил в многочисленных статьях, наиболее значимые из которых были опубликованы в сборнике «Православие, христианство, демократия»[2], где он разрабатывает собственный подход к правам человека, тесно связанный с идеями предшествовавших русских православных мыслителей В. Болотова[3], Б. Вышеславцева, В. Соловьёва, С. Булгакова, Н. Бердяева, а также материалами религиозно-философских собраний 1901-1903 гг. в Санкт-Петербурге, как и с идеями отдельных кругов диссидентского движения конца 1970-х в Советском Союзе. Кроме того, он выступил составителем и научным редактором хрестоматии «Права человека и религия»[4].
В обосновании божественных истоков достоинства и прав человека отец Вениамин исходит из теории «естественного права» в христианской ее интерпретации. Смысл этой интерпретации в том, что базовые принципы понимания достоинства и свобод человека именно потому «естественны», что они даны свыше, а не потому, что обусловлены какими-то природными законами. Ведь в дикой природе господствует право сильного, «закон джунглей». «В этом смысле, — пишет отец Вениамин, — правовое государство, признающее равные права различающихся по силовым способностям людей, очень даже «неестественно», но именно эта «неестественность» возвышает человека над животным миром»[5]. Проблески этого «сверхъестественного» права прослеживаются еще у языческих мыслителей, потому что, как говорит апостол Павел, «дело закона у них написано в сердцах» (Рим 2:15), а затем уже с большей ясностью даются в Божественном Откровении. Уже Ветхий Завет прямо говорит о достоинстве человека, как созданного по образу и подобию Божию (Быт. 1:26).
Игумен Вениамин приводит следующий ряд цитат из Ветхого Завета, где, по его мнению, социальные понятия «правды» и «справедливости» подаются как укорененные в Боге:
«Не следуй за большинством на зло, и не решай тяжбы, отступая по большинству от правды» (Исх. 23:2);
«Мерзок пред Господом всякий делающий неправду» (Втор. 25:16);
«Господь есть Бог правды» (Ис. 30:18)[6].
При этом он отмечает, что «правда» здесь понимается не в каком-либо кланово-национальном, корпоративном или даже вероисповедальном смысле, а именно как «правда Божия», имеющая общечеловеческий смысл»[7]. Так, например, ветхозаветный закон преодолевает обычную для древних культур ксенофобию и предусматривает защиту чужестранцев от «имеющих власть» (Исх. 23:9; Лев. 19:33–34)[8].
В Новом Завете, как отмечает отец Вениамин, уже содержится совершенно ясная заповедь любить всех людей без исключения, включая врагов (Мф. 5:44–45), что является и вершиной универсальной общечеловеческой этики[9].
Кроме того, по его мнению, заповеди Христовы обращены к личности человека, его совести, поэтому прилагать их можно только к себе, но никак не к другим. Ведь в Евангелии говорится, например, что не следует заботиться о пище и одежде для себя (Мф. 6:25), но для другого, напротив, это необходимо (Мф. 25:31–46)[10].
Также в «Заповедях блаженств» (Мф. 5:1–12) дважды говорится о «правде» и обещается Царство Небесное изгнанным за правду. Но, как отмечает игумен Вениамин, «высокое понятие «правды» включает в себя и понятие «справедливости», то есть несет в себе и некоторый социальный и юридический смысл, актуальный в нашей земной действительности»[11].
Хотя в Новом Завете нет прямых ссылок на какие-то правозащитные механизмы, игумен Вениамин призывает помнить, что Евангелие и не содержит рекомендаций или запретов на все случаи жизни, но важно то, что дух Евангелия пробуждает в нас чувство ответственности за происходящее в обществе, в том числе способствует правозащитной деятельности[12].
«Забвение» идей прав человека в восточном христианстве
Игумен Вениамин отмечает, что идеи достоинства и прав человека поначалу имели распространение в христианской богословской традиции, как на Западе, так и на Востоке, но в большой степени это было обусловлено гонениями на самих христиан, то есть ущемлением их собственной свободы совести со стороны языческих властей[13]. В качестве примера он приводит Тертуллиана, который убеждает, что «каждый человек имеет естественное право и власть почитать то, что он признает достойным поклонения… Но нерелигиозно принуждать кого бы то ни было к религиозному почтению»[14].
Новик критически смотрит на развитие подхода к свободе совести при смене статуса христианства с гонимой на господствующую религию. Он замечает, что именно когда христианство получило статус государственной религии, христианские богословы принялись призывать императора искоренять язычество насильственными мерами, указывая, например, на библейский пример истребления богоизбранным народом хананеев[15].
В дальнейшем бич власти точно так же призывался на истребление уже и христиан, в чем-то расходящихся с «генеральной линией» — так называемых «еретиков»[16]. Здесь он обращается к примеру блаженного Августина и его принципу «multis enim profuit prius timore vel dolore cogi, ut postea possent doceri» [страх и страдание иногда способствуют приближению к истине]). Если Августин был сторонником свободы только во время преобладания в Африке еретиков-донатистов, то при их ослаблении выступал за подавление этого религиозного движения силой государственного принуждения[17].
В дальнейшем, замечает игумен Вениамин, пути западной и восточной традиции по отношению к власти радикально разошлись — несмотря на то, что в основании и западного, и восточного христианства лежали одни и те же основы, выводы из них делали различные и даже противоположные: «Если для Запада (особенно англосаксонского) ключевым словом была «свобода», то для Востока — «послушание» и “смирение”».[18] В результате для Запада стала характерна презумпция недоверия к государству и автономности человеческой личности[19], в то время как на Востоке — безусловное, полностью лишенное критики подчинение государству и даже его сакрализация[20]. Такой подход мы действительно видим в Основах социальной концепции РПЦ — именно государству и нации, а не человеку и человеческой личности посвящаются центральные разделы документа. Тем не менее, следует отметить, что есть и другие примеры православных документов, где личности и ее достоинству отводится центральное и ключевое место для построения всего социального учения — таковым является «Миссия православной церкви в современном мире» (Крит, 2016)[21].
На вопрос о том, какой путь действительно соответствует христианскому вероучению, игумен Вениамин отвечает словами Н. Бердяева: «Свобода совести — основа всякого права на свободу, поэтому она не может быть отменена или ограничена людской волей, государственной властью. Она есть изъявление Бога. Бог в свободе видит достоинство сотворенного им человека. Только в свободном существе образ и подобие Божии обнаруживаются»[22].
Новик приходит к выводу, что отход от изначальных евангельских установок по этому вопросу связан с соблазном, которому христианская церковь уступила, согласившись на сращивание с государством ради пользования привилегиями от него, но в итоге церковь теряет свою независимость и государство начинает использовать Церковь в своих интересах[23]. Он в принципе отрицает возможность так называемой «симфонии» между церковью и государством по причине радикального различия их природы[24].
Христианский смысл секуляризации
XX-й век связан с секуляризацией, которую по сей день в христианских кругах принято оценивать негативно. Игумен Вениамин в этом смысле шел наперекор христианскому мейнстриму. Он подчеркивал, что «государева служба» церкви, унижающая ее, ставящая на службу мирским интересам, — вот что было самой пагубной фактической секуляризацией, когда «на практике не государство «воцерковляется», а церковь секуляризируется, как это было при Петре I»[25].
Нынешняя, современная секуляризация, напротив, освобождает церковь от этого ярма, несет свободу человеческой личности, в том числе и в вере. Внешне может показаться, что источник этого движения — вне церкви, даже со стороны ее противников, но на самом деле это отклик того, что открыто прежде христианством. «Сама секуляризация родилась в лоне христианства. Возможно, и в секуляризации есть свой провиденциальный смысл возможности открытия христианства во внеклерикальной сфере (как считал Н. А. Бердяев)», — заключает отец Вениамин[26].
Как было сказано, переосмыслению христианских корней и христианского смысла прав человека уделялось большое внимание русскими философами и богословами начала XX века. Слова одного из них — Б.П. Вышеславцева, которые цитирует игумен Вениамин, являются своего рода квинтэссенцией его собственной позиции: «Ценность свободы совести, свободы слова и свободы союзов — бесспорна с христианской точки зрения, ибо прямо выросла из христианства. Она есть ценность, лежащая в основе свободного общения душ, в основе духовного единства и, следовательно, в основе соборности и любви. Лишить человечество одной из этих свобод — значит лишить его возможности осуществлять соборность и проявлять любовь, иначе говоря, стремиться к воплощению Царства Божия. Эти ценности, защищаемые современной демократией, суть вечные ценности, которые, с христианской точки зрения, перейдут в Царство Божие. Они уже содержатся в самой идее Царства Божия, ибо оно есть свобода, общение и союз»[27].
Разумеется, здоровая реализация этих прав и свобод возможна только в условиях как здоровой церкви, так и здорового государства: «отделение Церкви от государства может быть гарантией социальной свободы Церкви только при демократическом режиме при наличии христианской общественности. Поэтому ее созидание остается такой же актуальной задачей, как и в начале века»[28].
Игумен Вениамин (Новик) о необходимости реформы в церкви
Важной темой, связанной с вопросом о подходе к правам человека для игумена Вениамина, является реформа внутри самой церкви, которая остро нуждается в ней для своего оздоровления, тем более что, по мнению нашего автора, «в Православии никогда не было Реформы как таковой, и догматическое и каноническое развитие в целом остановилось на уровне семи Вселенских Соборов. Это удивительный факт, но он же и создает большие трудности с обновлением церковной жизни»[29]. Реформистский пафос Новика касается не каких-то внешних форм церковной жизни, но всего церковного сознания, пересмотра акцентов духовной жизни и богословского мышления: он формулировал это ни больше не меньше в категориях необходимости вернуть в церковь ныне фактически отчужденное от нее Евангелие, проникнуться его смыслом, чтобы реально следовать ему в жизни[30]. Современное состояние православия он оценивал как скованное языческим ритуализмом мышление, которое не может быть свободным в духе Христа[31].
После возвращения в церковь Христа вторым необходимым шагом игумен Вениамин считал возвращение в нее и человека: «Наше богословие остается спиритуальным (небесным). Антропология же сводится к аскетике, к борьбе со страстями… Христианство есть откровение не только о Боге, но и о человеке. Теологический подход должен быть уравновешен антропологическим. Теоцентрически и теологически мыслить в полном смысле слова имеет право только Бог. Да и то Он ограничил Себя свободой человека, “пошел на риск, создав человека свободным”»[32].
Главным препятствием на этом пути богослов видел своего рода самоизоляцию церкви, существование жесткого дуализма между церковной и светской сферами, которые призывал преодолеть[33]. Богословской задачей он видел восполнение спиритуального богословия социальной антропологией, нахождение в церкви места для рациональной составляющей в человеческом сознании как носительницы общечеловеческого универсального начала. Для этого он предлагал взять на вооружение не только богословие, но также и философию, психологию, социологию. «Иначе, — как говорит отец Вениамин, — будет невозможно развить концепцию толерантности, экуменизма, «общего блага», без чего, в свою очередь, будет невозможным не только движение к христианскому единству, но и к гражданскому обществу»[34].
Движению и к тому и другому отец Вениамин придавал большое значение. Он выступал за совместное христианское делание всех конфессий. Хотя между ними и есть различия, они, по его мнению, во-первых, не столь велики, если в центре находится Христос, а во-вторых, кроме ортодоксии есть еще и ортопраксия, то есть реальное воплощение заповедей в повседневной жизни. Поэтому он призывал православных поучиться этому, например, у протестантов, которые, как правило, намного превосходят православных в этом плане[35].
Христиане и политика
Игумен Вениамин был убежден, что христианская вера реализуется во всех сферах жизни, церковь должна присутствовать в гражданском обществе, а каждый христианин — служить миру. И не только молитвой, как бы ни была она важна.
Он говорит, что христианство дает нам общее представление о Боге, о добре, о том, что Бог есть любовь и о том, куда нам в целом двигаться. Стремление к собственному спасению никак не противоречит, а наоборот, неразрывно связано со стремлением к тому, чтобы наши ближние жили не в унижающих человеческое достоинство условиях, а в условиях человеческих: чтобы их не унижали, не оскорбляли, не обижали. Защита ближнего от грабителей, от разбойников, от насильников естественна и реализуется в любом человеческом обществе, однако нужно понимать, что подобные преступления могут совершаться не на индивидуальном, а на социальном уровне. Здесь игумен Вениамин апеллирует к католическому богословию, в котором существует понятие не только личного, но и социального греха — со стороны правящих или административных структур, если они издают несправедливые законы или вообще действуют несправедливо.
Таким образом, борьба христианина с грехом должна распространяться и на социальную сферу и реализовываться разными методами, вплоть до протеста или забастовки. Несмотря на апостольский призыв «быть в мире со всеми людьми» (Рим 15:18), сам Павел прибавляет к этому призыву оговорку: «если возможно». Новик приходит к выводу, что поскольку невозможно быть в мире со злодеем, обманщиком, жуликом, политика также становится сфера деятельности христиан.
Игумен Вениамин призывает перестать рассматривать политику как грязное дело. Он полемизирует, призывая «взять метлу, пойти и превратить это грязное дело в чистое дело». Именно уход христиан, основывающихся на евангельских ценностях, из политики приводит к тому, что она отдается на откуп заведомо сомнительным личностям.
Богослов видел христианство не только как учение о добродетели и личном пути спасения, но и как мировоззрение, пробуждающее чувство ответственности за всё то, что вокруг нас происходит. Согласно Новику, христианство — это принципиально эмпатичная вера, отзывающаяся на чужую боль и нужду: если кому-то плохо, христианину не может быть хорошо, чужая проблема побуждает его к помощи.
Он объясняет на примере заповеди «если просит у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду» (Мф. 5:40), как это реализуется в политической сфере: если принимается такой закон, с помощью которого у других рубашки будут отниматься, тогда необходимо выступить против такого закона, отозвать такого политика. Ведь плохие законы приводят даже к большим бедам, чем отдельные бандиты. Отдельный бандит может сделать несчастным десяток людей, а плохой закон может сделать несчастными миллион людей. Именно по этому принципу сам игумен Вениамин посчитал необходимым для себя как христианина, богослова и христианского пастыря выступить против закона о свободе совести, принятого в Российской Федерации в 1997 году, поскольку этот закон был несправедлив по отношению к целому ряду конфессий и ограничивал их свободу совести.
Игумен Вениамин обращает внимание на то, что христианин может терпеть, быть аскетичным, но только по отношению к себе, а не к другим. А о ближнем надо заботиться: накормить его, напоить, посетить в темнице… Христианство — это мировоззрение всеобъемлющее: нет ни одного уголка нашей жизни, который не подлежал бы христианскому осмыслению. Это и экономика, и культура, и искусство. И политика в том числе.
Отец Вениамин подводит итог утверждением о необходимости для христиан совмещать два пути. Один путь — по вертикали вверх, путь нашего спасения. Второй путь — по горизонтали: это забота о наших ближних, чувство ответственности за то, что происходит вокруг нас. Поэтому христиане должны по мере сил участвовать в политике, не отгораживаясь от этого делания представлением, якобы политика — это грязное дело: если это дело грязное, то нужно делать его чище[36].
Опыт событий в Беларуси показывает, к чему приводит самоотстранение церкви от политики. Тем самым политика исключается из сферы этики, а это приводит к тому, что «таким образом заранее оправдываются любые преступления, совершенные «специалистами» в сфере профессиональной политики»[37]. А от оправдания — один шаг к пассивной, а потом и активной поддержке. Таким образом оказывается, что нравственная оценка действий властей, поддержка гонимых и репрессированных объявляется «участием в политике», тогда как «неучастие» приводит к самому настоящему участию в качестве марионеток режима, что мы и наблюдаем на примере Белорусской православной церкви.
Актуальность идей игумена Вениамина сегодня
Взгляды отца Вениамина на роль христиан и церкви в обществе предельно актуальны сейчас как в контексте состояния церкви, так и процессов в обществе. Он настаивал на необходимости серьезной разработки социального богословия, при этом ориентируясь главным образом на демократическое общество как более соответствующее евангельским идеалам.
В последнее время мы наблюдаем в Русской Православной Церкви растущую тенденцию к ее политизации и идеологизации на парадоксальном фоне так называемого «неучастия в политике». На самом деле это закономерно: отказ от активного участия в политике неизбежно приводит к тому, что политика использует тебя. Это работает как для индивида, так и для любого сообщества, коим является и церковь. Кроме того, церковь как сакральный институт волей-неволей оказывается конкурентом государства, если оно является государством диктаторского типа, склонным к само-сакрализации, возведению себя в центр авторитета и поклонения. В таких условиях церковь, не готовая к самостоятельной роли в публичном поле или даже отказывающаяся от нее, становится игрушкой в руках диктаторов, для которых удобен такой пассивный послушный механизм, который включается и выключается по команде, но сам по себе не смеет и шага ступить за пределы своего «духовного гетто», о чем прямо заявил в контексте событий 2020 года белорусский диктатор Лукашенко: «Меня удивляет позиция наших конфессий. Дорогие мои священнослужители, остепенитесь и займитесь своим делом. В храмы люди должны приходить молиться! Церкви, костелы — не для политики!»[38]
Христианское же служение, как его видел игумен Вениамин, должно распространяться на все сферы жизни, в том числе и на политику — в духе Евангелия, а не в угоду власть имущим. Но для этого в духе Евангелия должна быть в первую очередь обновлена и сама церковь. Одно без другого невозможно. И в этом аспекте отец Вениамин считал важной «инициативность не только иерархии, но и мирян, развитие многочисленных “горизонтальных” связей в нелитургических сферах церковной жизни: диаконии, благотворительности, начального духовного образования и миссионерства, всего того, что нельзя возлагать исключительно на иерархию и без чего невозможна христианизация общества»[39]. Живой опыт последних событий в Беларуси стал практическим подтверждением этой установки.
Для православного политического богословия права человека должны служить основополагающим понятием, базирующимся на определенной богословской антропологии, ориентированной на достоинство человеческой личности. Недавний документ Святого и Великого Собора «Миссия Православной Церкви в современном мире» настаивает на центральности этого понятия, утверждая также, что «учение Церкви есть бесконечный источник всех христианских усилий по сохранению достоинства и величия». человеческой личности». (А.1). Наследие почившего игумена Вениамина (Новика), еще недостаточно изученное и маргинализированное, если не забытое, может служить здесь примером формулировки оригинального православного подхода к правам человека. В то же время его труды могли бы дать материал для критических размышлений о трудностях, с которыми сталкивается православное богословие при переводе развитой и оптимистичной богословской антропологии в конкретные правовые, политические и общественные институты.
[1] Alfons Brüning presents his biographical sketch a his chapter on Orthodox priests as human rights activists: Brüning, Alfons, “Orthodoxie, Christentum, Demokratie”: Priester als Menschen- rechtsaktivisten, In: Christentum und Menschenrechte in Europa: Perspektiven und Debatten in Ost und West (ed. by Makrides, Wasmuth, Kube), 103-120.
[2] Вениамин (Новик), игумен. Православие. Христианство. Демократия / игумен Вениамин (Новик) – СПб.: Алетейя, 1999.
[3] Novik traces patristics foundations of his ideas from Bolotov’s lectures.
[4] Права человека и религия: Хрестоматия / сост., ред. игум. Вениамин. — М. : Библейско-богословский институт св. апостола Андрея, 2001.
[5] Вениамин (Новик), игумен. Православие. Христианство. Демократия / игумен Вениамин (Новик) – СПб.: Алетейя, 1999.– С. 318.
[6] Там же. – С. 332.
[7] Там же. – С. 332.
[8] Там же. – С. 332.
[9] Там же. – С. 331.
[10] Там же. – С. 334.
[11] Там же. – С. 335.
[12] Там же. – С. 335.
[13] Там же. – С. 339.
[14] Там же. – С. 336.
[15] Там же. – С. 340.
[16] Там же. – С. 340.
[17] Там же. – С. 340.
[18] Там же. – С. 348.
[19] Там же. – С. 343.
[20] Там же. – С. 347.
[21] See for example Natallia Vasilevich’s comparison of Russian Orthodox and pan-Orthodox documents in relation to the teaching on freedom: Василевич, Н. “Между свободным подчинением и освобожденной свободой: учение Православной Церкви о свободе”. Этическая мысль 2017. Т. 17. No 1. С. 80–93.
[22] Бердяев Н.А. Государство //Сб. «Власть и право. Из истории правовой мысли». Л., 1990. С. 288.
[23] Вениамин (Новик), игумен. Православие. Христианство. Демократия / игумен Вениамин (Новик) – СПб.: Алетейя, 1999. – С. 203.
[24] Там же. – С. 277.
[25] Вениамин (Новик), игумен. Православие. Христианство. Демократия / игумен Вениамин (Новик) – СПб.: Алетейя, 1999. – С. 208.
[26] Там же. – С. 209.
[27] Вышеславцев Б.П. Социальный вопрос и ценность демократии. Журнал «Новый Град» №2
/ Электронная библиотека Одинцовского благочиния [Электронный ресурс]. – Режим доступа : http://www.odinblago.ru/noviy_grad/2/4/. – Дата доступа : 10.10.2021.
[28] Вениамин (Новик), игумен. Православие. Христианство. Демократия / игумен Вениамин (Новик) – СПб.: Алетейя, 1999. – С. 211.
[29] Там же. – С. 84.
[30] Там же. – С. 94.
[31] Там же. – С. 64.
[32] Там же. – С. 90.
[33] Там же. – С. 95.
[34] Там же. – С. 95.
[35] Игумен Вениамин (Новик) о протестантах. – https://youtu.be/c6e6tIxoGq4
[36] Христианство и политика Игумен Вениамин Новик. – https://youtu.be/rCLIue_eiv4
[37] Вениамин (Новик), игумен. Православие. Христианство. Демократия / игумен Вениамин (Новик) – СПб.: Алетейя, 1999. – С. 112.
[38] «Вы подняли руку на Христа»: как белорусские православные стали частью протестов, а церковь — нет. / BBC News. Русская служба [Электронный ресурс]. – Режим доступа : https://www.bbc.com/russian/features-54720488. – Дата доступа : 10.10.2021.
[39] Вениамин (Новик), игумен. Православие. Христианство. Демократия / игумен Вениамин (Новик) – СПб.: Алетейя, 1999. – С. 217.
