Кафедральный собор на Ленинском проспекте
30 июня 2022 Александр Зорин
Зима, 1979 год. Мы, наконец, съехались с Танюшей, моей женой и ее мамой в одну квартиру на Ленинском проспекте. В тот день ее должен был освятить отец Александр Мень, священник нашего прихода в Новой Деревне, что под Москвой. А жил он еще дальше, добираться до нас часа два с половиной, если никаких задержек в пути не случится. Договорились на шесть часов, а уже время к семи… Но вот звонок в дверь. И первые слова батюшки на пороге нашей квартиры: «Кругом война. Берегите мир» — он как будто выдохнул решительно и жарко.
Эти его слова и сегодня жгуче современны, и сегодня должны бы освящать каждую квартиру, каждую семью…
А тогда — 79 год, канун андроповских чисток. В Комитет Госбезопасности пришли молодые идейные чекисты. Наблюдение за отцом Александром никогда не ослабевало, а теперь усилилось.
В тот вечер батюшка шел к нам не прямым путем от метро. У него почему-то оказался неточный адрес, адрес старой Таниной квартиры, находившейся в километре от новой, где мы его ждали. И только когда он добрался туда на шестой этаж (лифт в тот день не работал) ему дали верный адрес жильцов, которые оттуда съехали.
Два слова о том, как нам досталась эта квартира. В ту пору, чтобы надежно обменяться, в процессе обмена нужно было участвовать, а еще лучше — возглавить его. Риелторов тогда не существовало. Возле черемушкинского рынка по воскресеньям собиралась толкучка — группа озабоченных людей, желающих обменяться или сдать на время свое жилье. «Меняю комнату большууя, меняю комнату большууя», — канючит старушка. У другой, с палочкой, на груди плакатик: «Первый этаж, высокие потолки…» В общем, рабочая деловая атмосфера.
Я собрал список желающих, дополнил его теми, кто об этом просил в объявлениях, расклеенных на столбах, на автобусных остановках. И стал, прозванивая, объединять их в единый список, в круг. Много раз круг распадался у самого финиша: у кого-то менялись планы, кому-то разонравился предлагаемый вариант. И снова нужно было собирать, чтобы общим списком принести в жилищную контору и получить от них разрешение на обмен в назначенный срок.
Около года я каждый день с утра садился за телефон, как за верстак, названивая по адресам. Наконец, круг из 42-х кандидатов сложился, и в жилищной конторе получено разрешение на переезд.
И вот батюшка завершил этот трудоемкий процесс благословенным призывом: берегите мир!
Наша трехкомнатная квартира в миру не простаивала напрасно. И вскоре зарекомендовала себя среди посвященных как «кафедральный собор». Сюда приезжали послужить католические священники для православных братьев, экуменически настроенных. Здесь обосновалась наша молитвенная группа, которую вел Павел Мень, брат Александра. Наведывался из Пскова отец Сергий Желудков, уже заштатный священник. Его книга «Литургические заметки» (самиздат) на многое проливала свет в современном богослужении. Читались лекции по русской истории, философии, по экологии. Своими богословскими познаниями делился Леонид Василенко. Они легли в основу его Религиозно-философского словаря, который был издан после Перестройки. Приезжал из Таллина Борис Юлианович Крячко, гениальный русский писатель, нигде тогда не публиковавшийся. Читал свою прозу благодарным слушателям. Один из них, Сережа Ермолаев, студент Тартуского университета, тайно переслал его повесть «Битые собаки» в Германию в журнал «Грани», где она была вскоре опубликована.
В углу детской комнаты укрепился спортивный комплекс с веревочной лестницей, с канатом, с железными перекладинами. Когда родители приезжали с детьми, не с кем было оставить дома, спортивный комплекс был нашим активным помощником.
Популярность «Собора» оказалась притягательной и для Госбезопасности. Под окнами нашей квартиры во время собраний останавливалась черная «Волга» с закрытыми шторками. Слушали или пугали?.. Но чтобы прослушивать объект, в нем должен быть микрофончик, жучок… Я облазил все углы, все щелочки, ничего похожего не обнаружил.
Однажды, когда летом мы жили в деревне на Валдае, в пустую квартиру вломились, взломав замок, слесари — так они представились соседке. Якобы протекает туалет, залило нижнюю квартиру. Соседка вошла с ними, они несколько минут поковырялись в туалете, прошлись по комнатам, по всем трем, хотя там протекать-то нечему…
Выехать из деревни мы не могли, двое малых детишек. На почте, к счастью, работал телефон, я дозвонился в Москву до Андрея Еремина, нашего прихожанина, и он заколотил досками крест на крест взломанную дверь.
Осенью, когда мы вернулись из деревни, я не нашел никаких подтеков в туалете и в нижней квартире под нами на потолке никаких пятен. Хозяйка квартиры не помнила, чтобы летом приходили слесари…
Я вспоминаю это давнее время, так трагически и так похоже соприкоснувшееся с сегодняшними событиями в нашей стране. Они развернули ее на 180 градусов в те пределы, из которых она, как из кратера вулкана, выкарабкивалась тридцать лет. Вулкана, казалось, потухшего…
