Ахилла

Комментарий к тексту Федора Людоговского «Како веруеши? Часть 1».

Было это давно, еще до перестройки. Дали мне тогда почитать ксерокопию романа Владимира Набокова «Приглашение на казнь». Дали, как бывало, всего на день, потому и читалось пулеметно. Роман я изначально не полюбил, но все остальное у Набокова перечитываю постоянно. Хоть и отошел он от христианской темы (а писал же про то поразительные стихи!), все его творчество — про то же: про теснейшею связь двух реалий — видимой и невидимой. Возмущенным таким высказыванием тут же поясню. Лолита — прозрение реалий ада. Набоков — ярчайшая, отдельно светящая звезда на небесах духовности. Внимательное его прочтение — не только эстетическое удовольствие.

Само «Приглашение на казнь» запомнилось мне лишь чувством отторжения темы, но вот кусочек из предисловия к тому изданию остался со мною на всю жизнь. Принадлежали те слова Бог весть кому. Говорилось там о гностицизме Владимира Набокова. Объяснялось примерно так: «Гностик подобен узнику, заключенному в камере, у самого потолка которой имеется махонькое окошко. Заглянуть в то оконце узнику не дано, но он хорошо слышит и шум улицы, и голоса детей, шум ветра и дождя, до него долетают запахи цветов с отдаленных полей… Узнику очень хочется взглянуть на все это, но стены камеры высоки, возможности никакой нет. Так же и гностик слышит и чувствует присутствие иного мира совсем рядом с ним, за пределами его земной жизни, но надо ждать смерти, чтобы выход открылся…»

Может, я и наврал чего в собственном переложении того текста, но так уж запомнилось. Запомнилось именно этим вот самым «выходом», некой дверью, что ли, которая раскрывается туда лишь по завершении земного пути. Сомнений в том, что есть какая-то потусторонняя реальность, у меня никогда и не было. Я ее с малых лет ощущал, даже и не зная, кто такие эти вот «гностики». Не то что я душеуспокоительно хотел верить, что не кончается жизнь с наступлением смерти, нет, я просто знал и знаю, что с последним вздохом сознание не угасает. Знаю, что может оно погрузиться в оморочный сон, и надолго быть выключено из какой-либо осознанности, но может все быть и иначе. Как — одному Богу то решать. О своем опыте общения с отдавшим коньки наркоманом я уже писал на «Ахилле» в материале «Шпаненок-бес и зеленая кнопка». Ничего я там не наврал. Так оно все и было.

Так есть ли Бог или нет? Те, кто спасены благодатью, знают — есть. Вера — Божий дар, данный бесплатно. И конечно же блаженны нищие духом, ибо водит их Господь путями праведности во имя Свое. Принося дух сокрушенный в жертву Господу, верующий приобретает вечность и ищет сомышленников в достижении совершенства. Если живет верующий в культуре западной, выбора у него побольше: здесь вон целая клумба христианских церквей и сообществ. Если живет верующий в России, то что ж тут поделаешь, — иди туда, где купола горят золотом. Может, на том и успокоишься.

Меня вот, откровенно сказать, ни одна церковь до конца не удовлетворила. После долгих проб и ошибок вернулся я в конфессию своих предков, в лютеранство. Не потому, что они самые правые, а потому что читается у нас тут Символ Веры на понятном языке, и с текстом его я вполне согласен, потому, что произносится у нас коллективное покаяние, и каждую службу проводится причастие для всех желающих. Еженедельное напутствие «идите с миром и служите Богу» вполне соответствует моим гуманитарным и религиозным представлениям.

Что ж такое, есть ли вообще какая-то такая церковь, какой-то пастор такой, который до донышка все разъяснит и душу смятенную успокоит?

Есть. Пастор этот — Христос. Он, хотя бы и словами апостола Павла, поясняет: Бог есть любовь. «Любовь терпелива, добра, она не завидует, не хвалится, она не бывает грубой, она не ищет выгоды себе, она не вспыльчива и не помнит зла. Любовь не радуется неправде, но радуется истине, она все покрывает, всему верит, всегда надеется, все переносит…»

Как, взыграла ваша душа? Возрадовалась тому, что все вышеперечисленное вам соответствует и вами неукоснительно исполняется? Вы тоже любите ближнего так, что все ему прощаете, забываете ближнему всякое зло, не ищете выгоды себе?

То-то же… «И отошел юноша в печали, потому что было у него большое имение». Да у нас у всякого — большое имение. В первую очередь это наше Эго. Наше Я, то адамово, земное, отречься от которого и призывает Христос. То самое Я, которое, хоть и допускает ценности небесные, ценит куда более все привычное, здешнее. Апостолы вот почесали в головах и подошли к Спасителю с вопросом: «Блин… Кто ж тогда может спастись?» На что последовал знаменитый ответ: «Человекам это не возможно, но не Богу, ибо все возможно Богу».

Так что ж теперь, и не надеяться вовсе? Выходит, только те, кто раздавил себя в прах земной, червем себя подсапожным признал, сокрушается да плачет, да батюшке ручку поцелуями и слезами омывает, Царства Небесного достойны? Православный батюшка, пожалуй, ответит на то: «Ну да. Послушным будь, не греши, не помышляй, исполняй, что следует, не бузи. Тогда я за тебя походатайствую». Тут только рукой махнешь — на хрена мне такая вера нужна? Да и Господь, если он Любовь, только придурков, что ли, любит? Что за бред? Да и вообще…

Тут вспомнилось: озадачилась моя жена, что это означает в православной молитве «…словесами божественного Евангелия чтомыми о спасении раба Твоего сего…» Чтомыми… Это что? После долгих загугливаний мы раскопали: чтомыми = читаемыми. Поди тут, разберись в таком языке. Такое даже в Словаре Малопонятных Слов сайта «Молитвослов» не значится.

Не… Сколько ни ходи по церквам, сколько ни слушай проповедей, вряд ли найдешь то, что душе вполне созвучно. Чувствуешь всем сердцем какую-то недопонятость, что ли… Не зря апостолы во многих библейских ситуациях выступают чуть ли не дураками. Со Христом же ходят, вот же, видят Его, творящего чудеса, слышат слово Его, а такое, бывает, несут… Если уж апостолы такие недотыкомки, чего ж с нас-то спрашивать? Но меняются апостолы, прозревают, после Пятидесятницы, когда нисходит на них Дух Святой, почиют на них языки пламени. Уже не разбегаются при опасности, а на смерть идут за Бога своего. Так бы вот и нам… Но… далеко не всем дан дар апостольский, и слава Богу! По плечам ли ноша такая?

А нам-то, рядовым, как спастись? «Помоги моему неверию!» Как спастись, если требования христианские так высоки, что, поди, исполни их? Как это «не искать своего», когда только и живешь тем? Своя рубашка-то к телу ближе. Как это любить всякого ближнего, когда свои, домашние, куда любимее и родней? Как это — считать их врагами? Да кому ты еще нужен, если не родной жене и детям?

Христу. Христу ты нужен, Который говорит: «Я и Отец — одно». Который хочет, чтобы мы с Ним были едины, как и Они едины. Очень правильно заметил Владимир Старковский в одной из своих статей, что Господь создал человека для того, чтобы разделить с ним радость созданного Им бытия. Вот это и есть та самая Любовь — дележка радостью. Разделить ее можно лишь с тем, кто Бытие то оценит. Именно для этого и послан в мир человек — учиться ценить радость Бытия. Осознать, что всегда радоваться, за все благодарить, беспрестанно молиться — вовсе не просто слова. Если таких вот, осознавших, в одну кучу собрать, то и «приидет Царствие Твое». Рай в головах и в сердцах, а не в достатке и комфорте. И, конечно же, «не многие находят тот путь».

Меня завораживают своей недосказанностью два высказывания Спасителя. Первое: «В доме отца Моего обителей много». Второе: «Если праведный едва спасется, нечестивый и грешный, где окажутся?» Тут задумаешься… Господь — творец всему. И Рай утвержден Им, и ад. Невольно представляешь себе всякие градации и того, и другого, всякие «обители», где можно «оказаться», завершив земной путь. Наверное, есть и особые «камеры» для тех, кто на вопрос «есть ли Бог?» отвечают: «А мне пофиг!» Оттуда, пожалуй, и приходил ко мне тот потусторонний наркоша, о котором упоминал я выше.

Мы не знаем наверняка. Мы можем оперировать лишь средствами нашего сознания, опосредовать все лишь инструментами нам доступными, мы — обитатели «мира сего». Все остальное полагаем мы на веру, которая или дана нам Божьей милостью, или нет. Сказал Спаситель: Я — дверь, Я пастырь добрый, Я — воскресение и жизнь. Верующий в меня, если и умрет, оживет. И блаженны те, кто вместе с псалмопевцем утверждает: благодать и милость да пребудут со мной во все дни моей жизни, и буду вечно пребывать в доме Господнем!

Мне как-то раз здорово попало за выражение «здоровый гностицизм», и, наверное, поделом. Не надо бы высказываться на тему, достаточно тобою не изученную. Но я тогда не гностиков пропагандировал, я рассуждал все о том же. Гностик лишь слышит и ощущает присутствие «потусторонней» реальности, отзвуки которой до него лишь смутно доносятся, о сути которой может лишь догадываться. Знание о жизни вечной мы несем в своей душе. В той самой, что «…и вдохнул в него душу живую, и стал человек существом живым».

Если вам нравится наша работа — поддержите нас:

Карта Сбербанка: 4276 1600 2495 4340 (Плужников Алексей Юрьевич)

Или с помощью этой формы, вписав любую сумму: