Ахилла

Храм Покрова Пресвятой Богородицы в селе Мышенское (соседний с Чеховом городской округ Ступино) почти полностью скрылся за вековыми липами: с подъездной дороги виднеется лишь полуразрушенная маковка, увенчанная крестом. Со стороны входа путника встречает изрядно потрёпанная, но по-прежнему величественная колокольня в три яруса, когда-то украшенная изящным шпилем. С основной храмовой частью (она называется «святилище») колокольню соединяет длинная трапезная с двумя приделами — в честь Тихвинской иконы Божией Матери и святителя Николая Чудотворца.

Как гласит памятная доска, храм был воздвигнут здесь в год «отъ Рождѣния во плоти Бога Слова 1879-й мѣсяца Іюнія въ 18 день» «при святительствѣ Преосвященнѣйшаго Иннокентія, Митрополита Московскаго»…

Основательная кирпичная кладка позволила хорошо сохраниться постройке XIX века, в эклектичной архитектуре которой угадываются элементы разных стилей — от античности до позднего классицизма. Внутреннее запустение — ожидаемо, и, тем не менее, также радует приятными находками: великолепный резной иконостас, зияющий пустыми глазницами из-под образов, и сохранившиеся фрагменты росписи в подкупольном пространстве дополняют общее впечатление былого величия: настоящий собор, но никак не скромная сельская церквушка!

Между тем, храм — действующий, хоть службы здесь проходят нечасто: даже в сезон дачники предпочитают иные маршруты, а постоянных жителей в Мышенском — не более десяти дворов, поэтому настоятель, протоиерей Владимир Безменов, в основном служит в Никольском храме соседнего села Семёновское.

Но сегодня — случай особый. По благословению настоятеля Вознесенской Давидовой пустыни игумена Сергия за праздничной Литургией в Покровском храме поёт хор воспитанников Воскресной школы при обители «Знамение» под руководством послушника Максима. И прихожан собралось, по меньшей мере, человек тридцать, включая детей. Для певчих это прекрасный шанс попрактиковаться за живым богослужением, а не только в учебных классах. Для местных же — редчайшая возможность познакомиться с традицией древнерусского, дореформенного распева…

А для журналиста — великолепный случай пообщаться со старожилами Мышенского, узнать немного больше об истории необычного храма.

— Мой дед, Михаил Никифорович, был старостой в этом храме, даже печать у него была — «Председатель собрания», — с гордостью вспоминает Альбина Петровна Карнашева, ветеран топливной промышленности. — У него было пятеро человек сыновей, в том числе, мой отец, Петр Михайлович. Село богатое было, кругом — одни фабриканты: Демидовы, Шульгины, Барляевых ватная фабрика… Поэтому и церковь такая большая, красивая.

Увы — узнать деда-старосту ближе Альбине Петровне не довелось. В 1933-м году, когда девочке едва исполнилось 2 года, советская власть решила зажиточное семейство раскулачить, а его главу — сослать на поселение в Сибирь. Михаил Никифорович Карнашев такого обращения не стерпел — и… застрелился. Прямо на крыльце родного дома… Но это было не единственное горе, которое постигло семью в тот год, делится Альбина Петровна. «Забрали», как она выражается, отца Петра. Интересуюсь — куда и за что.

— Не знаю ничего. Тишина! Забрали — и всё… Я маленькая была, трёх лет не было, и всё замалчивалось к тому же… Мать рассказывала позже, как по этому поводу мы ходили к Крупской (Надежде Константиновне — ВК)… Но та сказала лишь: «Дело это бесполезное, не ищите, его уже нету»…

Альбина Петровна тяжело вздыхает и продолжает рассказ. Я узнаю о том, что в 1937-м посадили ещё одного дедова сына, потом, с началом войны, реабилитировали, должен был вернуться домой — «но так и не приехал, пропал где-то по пути». Пожилая женщина до сих пор не в состоянии объяснить, что происходило кругом, но прекрасно помнит чувство постоянного страха, ожидания неприятностей, в котором находилась её семья: «Мама ночью если слышала стук — вставала, боялась, что и её заберут…»

Голос моей собеседницы дрожит, на глазах выступают слёзы. Я не решаюсь спросить, пыталась ли она выяснить, что стало с отцом и дядей, обратиться к архивам. Быть может, это уже невозможно: недавно ряд СМИ опубликовал сенсационную информацию, что вот уже несколько лет в России действует тайный приказ об уничтожении сведений о репрессированных в СССР.

— Наш отец — ровесник века, 1900 года рождения, 14 января, — тем временем включается в беседу ещё один сельчанин, Владимир Васильевич Попов, в советские годы — сотрудник Министерства оборонной промышленности. — Родился он в Тамбовской области, был на войне, с Колчаком воевал… Помню, красноармейская книжка у него была, а в ней написано: «Товарищ красноармеец, хорошо воевал, теперь поднимай сельское хозяйство». Когда голод по стране начался — сюда и приехал, стал поднимать, женился, разбогатели… Ну, как разбогатели? Честным трудом… И то же самое: раскулачили, безо всего оставили… Вот вам и советская власть…

Вокруг собралось уже с полдюжины местных, беседа понемногу перерастает в некое подобие антибольшевистского митинга, звучит резкая критика в адрес Сталина, Хрущёва и других деятелей коммунистической эпохи. Интересуюсь, что стало с церковью в советские годы.

— Храм для богослужений был закрыт после войны, в нём устроили сельскохозяйственный склад, — делится Анна Ильинична Мозжухина. — А в конце 50-х — решили закрыть окончательно: раз попытка была — старушки отвоевали: мама у меня всё про это писала, говорила. Ну, прислали попа, местные его прозвали «Чёрный», цыган… Так он золотой крест стащил — и смылся!.. А второй раз приехали — со сваркой, с милицией — и начали грабить, жечь, ломать, корёжить, таскать… Это было, кажется, в 60-м…

— Да, 60-й, — вспоминает брат Владимира Попова Александр Васильевич, — я помню, в тот день, когда церковь закрывали, вот тут стоял, за оградой, мне лет восемь было, собрались женщины, человек 10, плакали… Сюда автоген привезли, милиционер стоял, оградили, чтобы старушки не атаковали, а то мало ли — ещё изобьют, которое ворье-то пришло, церковь грабить… Ну, всё, замки порезали — и понеслась… Я вот в Рязани в командировке был — там церкви не стали грабить, отстоял народ… Там очень красивые церкви… почти этой не уступают… Ну, а здесь так получилось… Обидно!..

Беседа продолжается по пути к могиле последнего настоятеля Покровского храма — игумена Варлаама, которая находится в церковной ограде. Он, как ни странно, успел послужить уже после «чёрного попа», и местные батюшку вспоминают с теплотой. Рядом похоронены родственники Альбины Карнашевой по линии матери, бабушка Наталья Никитична Данкова с мужем, и об этом, кажется, сегодня знает только их внучка: кресты покошены, надписи на табличках — стёрлись… Анна Мозжухина рассказывает про свою родню, демонстрирует непонятно откуда взявшиеся грамоты царских времён «Об успешном окончании Мышенского начального народного училища Серпуховского уезда»…

…Лишь теперь я в полной мере осознаю, какая радость для этих людей — вновь собраться вместе в любимой церкви, услышать праздничные литургические песнопения, да и просто — вспомнить былое.

Фото автора

Если вам нравится наша работа — поддержите нас:

Карта Сбербанка: 4276 1600 2495 4340

Или с помощью этой формы, вписав любую сумму: