Ахилла

Предисловие редакции

Так случилось, что буквально через несколько дней после опубликования на «Ленте.ру» кощунственного и клеветнического цикла материалов о жизни РПЦ в наши руки попало правдивейшее и объективнейшее исследование с противоположным знаком — насельники тайного скита святого Психия, после 30 лет затвора и умной молитвы, вышли, с благословения старца Анафемасия, тайком в мiр и изучили его при помощи духовного зрения.

Познайте и вы истину — в этом эксклюзивном и потрясающем царство сатаны расследовании!

(Познавать мiрское зло лучше всего, включив эти песнопения афноских тайных мнихов-скитян, которые поют о том, как хорошо молиться, поститься и жить в послушании старцу):

***

Часть I. Рабы сатаны

Автор: монах Флёр, 68 лет, 40 лет провел в скиту.

Молитвами святаго старца нашего Анафемасия и старицы матушки Непростинии, Господи, благослови!

Ох… Жили мы не тужили в нашем богоспасаемом тайном скиту столько лет, что забыли, как и мiр живет — вернее, не живет, а во гресе лежит… А тут старец наш вызывает нас к себе в келью и сообщает, что, согласно данным компутера «Зверь», расположенного в бесовской сети Ынтернет, на Церковь нашу, мать святую, воздвигнуто небывалое гонение — некая сатанинская Лентавру (я так и не понял — фамилия это нерусская или имя такое…) поперла супротив святыни, народ православный развращает и в погибель толкает, чувства верующие оскорбляет.

Будто бы все у нас в Церкви плохо, а что и есть хорошего — так и совсем даже не у нас, а у еретиков-папистов. И что, мол, надо нам троим — мне, Апофигению и Забухалову, — отправиться в мiр и обличить его во зле, составить трактат и послать в последнее оставшееся честное православное СМИ, апостасии не поддавшееся, которое Ахиллою кличут. Знавал я, кстати, одного иеродьякона Ахиллу, добрый был монах, голос у него зычный…

А еще, говорит старец наш, было видение матушке Непростинии, что после нашего исследования ангелы небесные приклонятся к нашей обители и изольют на нее свои богатые милости. Насколько именно богатые — она не сказала, но намекнула, что давно нам пора в обители купола позолотить… Да, читатель ведь не знает, кто такая матушка Непростиния — это духовная супруга нашего старца Анафемасия. Когда-то, в стародавние времена, еще до пришествия Царя-Искупителя Владимира, были они мужем и женой вроде как, старец был механизатором в колхозе, а матушка напротив — дояркою. А потом видение случилось у матушки — перестала она отдавать своему механизатору долг супружеский, а стали они жить как Петр и Февронья — непорочно. А потом и вовсе разошлись по разным скитам — матушкин скит вон за той рощицей: богатый скит, ктиторов много, послушниц молодых немерено. А у матушки видения часто случаются — потому и благодать прибавляется.

Вот и старец наш от матушки регулярно эти видения получает по этому самому — компутору, в чате. Старец нам объяснял, что хоть компутор тот — вещь и бесовская, но и древние подвижники с бесами часто разговаривали, и бесы им правду говорили — надо только перекрестить компутор, и он, как и бес, становится связанным, правду говорит, а зла сотворить не может. Нам, правда, старец компутором пользоваться не благословляет, говорит, что мы еще духовного левела не достигли, слабые мы эти… как их — юзеры, вот.

В общем, перекрестил нас старец, дал каждому по блокноту, карандашу да по десять рублев и отправил на попутной телеге в ближайший город, чтобы мы все зло мiрское изучили, описали и на суд старцев привезли. Сроку он нам дал три дня.

Ну, дотащились мы кое-как до городу. Там, как было благословлено, разошлись в разные стороны, чтобы на третий день встретиться опять у условленного столба и побрести обратно в скит.

Иду я по городу, вывески на булочных и гастрономах рассматриваю, дивлюсь. Как все за сорок лет-то изменилось, пока я в скиту сидел… Все вывески горят, сияют, огоньки бегают. А уж что эти вывески означают — я почти не понимаю. Слова чаще всего не по-русски написаны, а по-заграничному. А если и по-нашенскому, то попробуй пойми, что эта бесовщина значит. Вот, например: «ТРЦ Мега-Молл» — это про что? Молоко продают или что еще? Или: «мужской спа-салон» — не понимаю, туда мужики спать приходят после трудового дня? Мол, дома младенец орет, жена орет, а мужик выпил рюмочку и на боковую в этот салон? Или вот: «Приходи зажечь в Strip-Bar! Hot-girls только у нас!» — я специально это в блокнотик скопировал, чтобы потом старцу показать, может, он объяснит, что именно там надо зажигать и зачем. И девка там грудастая почему-то нарисована у столба в обнимку, тьфу, соблазн бесовский!

Город вообще не узнаю: автомобили какие-то не нашенские, огромные, несутся… Постовых не видать. И толпы народа бегут, бегут… Ох!.. Кудыж ты, твою-растуды, растак тебя за ногу! Ох-ох… Прости, Господи! Чуть не сбил оглашенный! Иду себе, четку тяну — правильно иду, по тротуару, глаза долу, чтобы женской красотой не уловляться — а тут мимо проносится мужик: в костюме деловом, на спине рюкзак, а сам стоит на каком-то колесе, которое само его быстро-пребыстро катит! А он при этом ни педалей не крутит, ничего! И меня чуть не задавил, окаянный!

А тут куда не повернись — эти на велосипедах несутся, эти на самокатах — взрослые люди — и на самокатах, как детишки! И у многих тоже — самокаты самодвижущиеся! Да тут пешком ходить страшнее, чем по дороге!

Лучше я пойду в столовую, время трапезы, может, у них постное есть, хлебушка возьму, кашки гречневой…

Бродил, бродил — нет столовых. Только какие-то, прости, Господи, едальни, ша-у-р-ма, бургеры, и прочие непонятные места, откуда вкусно пахнет курицей или другим мясом… Грешно и вдыхать такое… А, вот какая-то… пиц-це-рия, лепешки тут на окне нарисованы, зайду…

Да чтоб вас, черти…! Прости, Господи! 500 рублев! За лепешку с сыром и помидоркой! Да в мое время за эти деньги можно было мотоциклет купить! Я им говорю: мне старец червонец на три дня благословил, окажите святую милость — они мне в глаза смеются, грят: ты, дедунь, если налички нету — карту давай, ты ж пенсионер, у тебя сберовская должна быть! Плюнул я через плечо трижды, как услышал про карту, и выбежал из этого места бесовского: оглянуться не успеешь, как печать на лоб поставят!

Думаю, ну ладно, куплю в хлебном ларьке полбуханки — так и там: мало того, что не отрезают, так еще и говорят, что на червонец и половинку не купишь! Придется милостыньку просить у православных, сяду-ка вот у подземного перехода, Христа ради…

А-а-а! Ох… За что?!. Милицияяяя!

…

(Пишу уже вечером, из отделения милиции): сел я милостыньку собирать — полчаса не посидел, подошли два амбала: «Ты кто такой, от кого сидишь, козлобородый?!» Я им смиренно объясняю: «От скита святого Психия, старца Анафемасия». Они переглянулись и говорят: «Пойдем за угол, старый…» Я думал, они чего доброго дадут, а они мне под ребра кулаками: «Ты куда, щучий потрох, на наш участок покусился?! Фраер вонючий!» Я кричать, прибежал милиционер, только как-то странно одетый, переглянулся с амбалами, добавил мне дубинкой и в отделение потащил…

Тут сначала обыскали, а у меня, окромя червонца, ни денег, ни пачпорта — я его давно выкинул, зачем мне в святой жизни пачпорт бесовский? Ну, меня и замели как бича, в камеру засунули, 15 суток дали.

А я, знаете, и рад: будто в келью родную попал: пахнет похоже, спать жестко, и даже поужинать принесли — гречку, как я и люблю. Да и к толчкам под ребра я в скиту привык…

В общем, страшно в этом мiру жить, ой как страшно… Чуть повернешься — сразу рабом сатаны станешь. Так старцу все и опишу: лежит мiр во зле, ой лежит…

Часть II. Люди в драном

Автор: инок Апофигений, 25 лет, родился в женском скиту матушки Непростинии, усыновлен старцем Анафемасием.

Епт ты ж мой огурчик!.. Вот это я попал, благослови тебя, отец! Я уж думал: всю жизнь буду киснуть в коровнике и на клиросе глотку драть! А тут в город выпустили, да на три дня! Гуляй, рванина!

Они там все думают, что компьютер только у старца в келье имеется, наивные. А мы с братией, которая помоложе, давно уже заказали роутер, спрятали за камином в покоях Анафемасия, и теперь по ночам вайфай ловим да… Ну да, хоть раз в жизни я могу честно сказать вслух: порнушечку гоняем в телефончиках. А что еще молодому иноку делать после тяжелого дня? У меня, правда, телефон паршивый, мне его мой духовник отдал, иеромонах Долдон — себе-то он хороший большой планшет купил, за иконами его в келье прячет. Ну, так я потом на исповедь свои грехи ночные и приношу Долдону — он батя понимающий, прощает. Да и как не простить: сам же эти телефоны и привез — он эконом у нас, бывает в городе, там и закупается.

А я вот в городе первый раз… Меня старец никуда дальше коровника не выпускает — соблазн, мол, душу твою берегу. Ага, бережет, как же. Я у него келейником был три года: тут в холодильник к нему заглянешь разок — и капец душе…

И что я ему в этот блокнотик буду кропать? А, надо грехи мiра ему описать, так, чтобы он содрогнулся. Ладно, щас он у меня содрогнется, понеслось:

«Святыми молитвами нашими и так далее. Иду я, смиренный инок, по улицам грешного города, молитву твою, то есть творю в смысле — умную, сердечную, пупочную. А вокруг меня так и крутятся соблазны мира, и все эти соблазны вокруг одного — вокруг дырки.

Тут всюду дырки, отцы и братия. У нас в кельях на простынях дырки и в стенах щели, а тут люди живут совсем бедные и падшие — у них штаны у всех в дырках. На коленках дырки, под коленками дырки, на заднице, прости, Господи, и то дыры. И девки тут все как на подбор, что задницы, что спереди… эээ, в общем — в дырках тоже все. Одну видел (духовным зрением, разумеется) — у нее дырка от коленки и до самого никуда. В смысле там, где карманы в штанах обычно. И трусов вроде как нет. Или есть, но я не увидел, отвернулся вовремя.

Да, тут все женщины и девицы — все в штанах (и в шортиках), все в грехах. Сейчас лето, жара — я вот в подряснике смиренно бреду, четки перебираю, пот из-под скуфьи течет, — а они полуголые, соблазн несут, пиво пьют!

Про дырки я уже говорил, про задницы тоже — скажу про другое: тут все разрисованы татуировками, словно наши трудники из соседней ИК-18. И на ляжке у девки татуха, и на загривке татуха, и на пояснице татуха, и между грудей… Жарко совсем тут, совсем меня распарило…

В общем, погибает мiр, как есть погибает — в разврате, наготе и платков никто не носит. Хотя нет — вон в платке идет, тощая какая-то, с рюкзаком. И с бородой. Тьфу, это хиппи какой-то, тоже, кстати, весь в татухах — это он в бандане был.

Вывод: спасение только в монастыре, в скиту нашем тайном, под мудрым руководством старца святого Анафемасия, да его святыми молитвами помилует да спасет меня Аминь».

Ну все, отчет накатал. Теперь надо в секонд заскочить, купить себе джинсы драные и майку стильную. Спасибо, мне отец Долдон стольник подкинул. Баксов. Потом в Бургер-Кинг или в KFS, и в стрип-бар… Три дня надо провести в падшем мiре не зря, изучить дно, так сказать. Только бы не подхватить заразу какую, а то отец Долдон говорит: это долго лечится. Он знает.

Часть III. Слуги анчихриста

Номинальный автор: послушник Гоша Забухалов, 46 лет, в скиту три года, после отсидки в ИК-18.

(Вместо Гоши пишу я, смиренный мних Флёр): я еще сомневался, когда старец назначил Гошу вместе с нами изучать падший мiр. Слаб Гоша на поллитру, он и у нас-то вечно в свинарнике валялся как свинья. Но старец благословил, значит — так надо. В книгах написано: если старец велел арбузы в снег сажать вверх корешками — сажай не рассуждая: послушание превыше снега и преслаще арбуза. Если старец Гошу отправил — значит есть на то Божья воля.

Ну и верно оказалось, и по-старцеву, и слегка по-моему: изучил Гоша падший мiр так глубоко, что притащили его на второй день, как я тут сижу в ментовке, и кинули как куль в нашу камеру. А Гоша только мычит и слюни пускает. Сам голый, даже без креста — то ли пропил подрясник с сапогами кирзовыми, то ли какие слуги анчихриста с него сняли, да еще синяков наставили. А может, сам откедова свалился, немудрено. В святой обители мы за ним приглядывали, а тут само собой — соблазны, собутыльники…

День третий. Привези брата Апофигения. И над ним слуги анчихристовы поизмывались всласть: облачения нету, кто-то напялил на него драные штаны, розовую майку, побрил налысо, набил татуировку на макушке — голую бабу, прости меня, всевышний! Тоже лежит теперь на скамейке, мычит блаженно, дурь какую-то вспоминает и этот, как его — миньет, что ли. Французская дурь, небось.

Надо попросить у охраны конверт — за оставшийся мой червонец, я его успел за щекой спрятать, — может, сжалятся. Я старцу Анафемасию отправлю наш трактат (вот в кармане штанов у Апофигения нашел его покаянную записку, мятую, порошком белым присыпанную): может, старец успеет опубликовать ее у честно́го Ахиллы-батюшки, пока еще мiр не полностью во зле погряз. А может, еще и нас выручит… Напишет в бесовский чат по компутеру самому тут главному милицейскому начальнику, нас и отпустят. А мы и побредем, помолясь, обратно, в свои келии, на послушание спасительное…

Слава те, Господи, сподобил узреть духовными очами истину! И вы, братие-сокамерники, внимайте — бросайте падший мiр, приходите к нам в обитель, нам трудники завсегда нужны.

Если вам по душе пришлось наше исследование — подкиньте грошев на батюшку-Ахиллу, чтобы и дальше наша святая обитель вместе с ним противостояла Вселенской Апостасии:

Карта Сбербанка: 4276 1600 2495 4340

Или с помощью этой формы, вписав любую сумму: