Ахилла

Для начала постараюсь объяснить зачем.

То есть зачем, с моей точки зрения, нужно православным мирянам в РПЦ в XXI веке собираться вне храма и без священника служить литургию. Отчасти я это уже объяснил в предыдущей статье — онтологический разрыв между церковным народом и иерархией приобрел в наше время такие масштабы и формы, что игнорировать это уже просто неприлично. Например, я не могу, не покривив совестью, молиться о властях, которые на самом деле суть не власти, а бандиты, и о воинстве, ведущем агрессивную войну в двух странах. Это не моя, это их (иерархии) литургия, на ней я гость. Ведь если бы я, к примеру, приехал в другую страну, где есть своя поместная православная церковь, то было бы естественно присоединиться там к их молитвам, даже если я в чем-то с ними не согласен. Но если я у себя дома не имею возможности молиться так, как велит моя совесть, это беда! Слава Богу, пока у нас есть священники, которые это понимают и своею властью стараются компенсировать. Но их возможности в этом весьма ограничены. Например, каждый священник, кем бы он ни был, обязан за каждой литургией называть агента КГБ «Михайлова» великим господином и отцом. А я не могу, не покривив совестью, сказать на это «аминь». Правда, я и не говорю. Но это «фига в кармане», поскольку этого никто не слышит. А нормальной формы публичного выражения несогласия в церкви, к сожалению, не предусмотрено. И только своя литургия, совершаемая хотя бы иногда так, как нам подсказывает через нашу совесть Господь, даст нам возможность быть честными, говоря: «Христос посреди нас» и отвечая: «Есть и будет».

Перейдем к как.

Как технически — объясню позже, тут все просто. Главное — как сделать так, чтобы это не было расколом. Ведь все предыдущие попытки решения этой проблемы именно этим и кончались. Так что сперва разберемся почему. Начнем с того, что во всей православной догматике нет ни одного слова о том, как совершать богослужение. Все это вопросы более или менее удобного обустройства церкви, а не вопросы веры. А вот в православной канонике такое правило есть. Это 6-е правило Гангрского поместного собора: «Аще кто кроме церкви особо собрания составляет, и, презирая церковь, церковная творити хощет, не имея с собою пресвитера по воле епископа: да будет под клятвою». Других правил на эту тему нет. Даже другие соборы никогда в своих определениях этого не повторяли.

Тем не менее, канон есть. Вопрос — как к нему относиться. Сейчас многие путают канон с законом. Таковым следует напомнить великое множество канонов, которые никогда и нигде не исполняются. Например, запрет клирикам переходить из епархии в епархию (13 Апост.) или запрет на торговлю в храме (76 Конст.), а также повеление отлучать до покаяния тех, кто приходит на литургию и не причащается (2 Антиох.). Иными словами, канон — это не закон, а правило, которое естественным образом подразумевает исключения в тех случаях, когда это для церкви полезно. Или, говоря церковным языком, к канону может быть два подхода: с точки зрения церковной акривии (точности) и с точки зрения церковной икономии. То есть канон может исполняться или не исполняться, смотря по обстоятельствам.

Но кто же решает, какой канон в каком случае исполнять, а какой оставить? По сложившейся в РПЦ практике это полностью отдано на откуп правящему архиерею. А вот это как раз абсолютно неправильно. Ведь даже определения вселенских соборов становились канонами только в результате церковной рецепции. То есть последнее слово должно быть все-таки за церковным народом, а за иерархией — предпоследнее.

Так что если некая группа христиан решит, что в сложившихся у них обстоятельствах с 6-м гангрским правилом следует поступать по церковной икономии, то ничего раскольнического в этом нет. Раскол в другом — если одна часть церкви отказывается признавать другую своими братьями и сестрами. И все расколы начинались не со служения своей литургии, а с отвержения существующей. Вот если бы мы сказали: «Мы вашу иерархию (и совершаемые ею таинства) не признаем», то это был бы раскол. Несмотря на то, что для такого непризнания есть серьезные основания. А если мы иногда (специально чтобы подчеркнуть, что признаем) будем приходить причащаться в один из храмов РПЦ МП, то никаких оснований считать нас раскольниками не будет. И если кто-то, несмотря на все это, будет считать нас таковыми и откажется причащать, то это будет его грех и раскол с его стороны.

И, наконец, как технически.

Многие недоумевают: где взять священные сосуды, копие, лжицу, а главное —  антиминс? Перефразируя апостола Павла (Рим.14:14), смею утверждать, что нет ничего в себе самом сакрального — всякий священный предмет сакрален только в силу нашего к нему отношения. Кто в этом сомневается, да перечтет со тщанием догмат об иконопочитании, предписывающий поклоняться не доскам и краскам, а первообразу, то есть не самому изображению, а тому, Кто изображен. Значит, если мы возьмем абсолютно любые подходящие предметы и, объявив их сакральными, будем обращаться с ними как со святыней, то святыней они и будут. Более того, другого способа обрести святыню нет. Алтарь и все, что в нем, святы не потому, что так или иначе устроены, а потому, что ко всем этим предметам определенным образом относятся христиане. Так что ничто не мешает нам взять абсолютно любые чашку, тарелку, ложку и нож и, объявив их священными, использовать исключительно для совершения богослужения. Антиминс должен иметь надписание? Нет проблем. Возьмите любую небольшую скатерть или тканевую салфетку и напишите на ней, что это антиминс, предназначенный для служения не в определенном месте, а в определенном сообществе. Даже мощи в него вшивать необязательно, хотя и в этом ничего невозможного нет.

И последнее. Есть одно таинство, которое, на мой взгляд, действительно не могут совершать миряне. Это таинство хиротонии. Никто не может дать другому то, чего не имеет сам. А значит никакой иерархии в мирянском сообществе быть не может. А чтобы этого избежать, нужно доверять ведение службы не кому-то одному, даже если у него это лучше других получается, а всякий раз разным братьям, а возможно, и сестрам.

А как служить — подробно написано в служебнике. Конечно, кое-что там хорошо бы адаптировать для домашних условий. Но ко всяким изменениям следует подходить с умом и осторожностью. Иначе вреда будет более, нежели пользы.

Читайте также:

• Ненавидеть ли себя православным?