Ахилла

Был некий консервативный раввин в ЖЖ, имя его не помню, но как я теперь понимаю, очень консервативный. Гражданин Израиля российского происхождения, когда-то еще споривший с о. Александром Менем, он временно проживал в Москве, жилье снимал.

Где-то 2009 году он выдал пост, что тогда нашумел. Он написал, что рекомендует всем евреям обязательно покинуть РФ в обозримом будущем, а не евреям — по возможности, предрекал, что все будет внутри плохо и, внимание, в России установится языческая, недружественная евреям религия. Как, что и куда денется православие, он не мог сказать, но таки мы видим — свершилось! Тоталитарный культ орто-вуду изъел постепенно какое-никакое христианство в РПЦ изнутри и занял его место. Культ смерти, войны, власти, гордыни и ненависти, и использующие христианскую символику, атрибутику обряды.

Почему же это получилось? Как христианское оказалось столь нестойким в казалось бы столь динамично растущей церкви? История эта длинная, но если совсем кратко, — вера в свою исключительность, основанная на мессианской ереси. Быть империей — как высшая и исключительная миссия, дарованная Богом.

Ну и что, скажут, мало ли империй христианских было, исторический путь христианства вообще невозможно от историй империй оторвать, от Римской до Британской. Дело в том, что те империи при всех своих ужасах, откатах и изъянах несли развитие — и культурное, и научное, и техническое. Что может предложить в этом смысле т.н. Русский мир? Абсолютное ничто даже по сравнению с поздним СССР! Бороться с гей-парадами и потреблять произведенное другими, одновременно ненавидя этих самых производителей. Как с такой имперской, да еще с мессианским закосом, идеей может сочетаться христианство даже в самом ущербном своем виде? Никак абсолютно, подмена русской версии православия на орто-вуду или религию Z оказалась неизбежной, ну а нынешний момент способствует стремительному развитию нового учения.

Появившаяся сейчас своеобразная аналогия — де, как Троица едина и неделима, так и т.н. Святая Русь состоит нераздельно из России, Украины и Беларуси, — с точки зрения христианского богословия абсолютно ничтожна и может вызвать лишь изумление у любого православного из других поместных церквей, но при этом она явно уже претендует на роль догмата в новой религии, являясь одновременно обоснованием для «священной» войны и насилия. Ну а про эстетику этого культа, воплощенную прежде всего в главном храме ВС России, писано уже немало.

Раввин оказался прав (несмотря на свой консерватизм, он считал христианство неплохой религией для неевреев): принадлежащим русской церковности пришло время выбирать: с русским они богом или Богом Израиля, хоть и не все догадываются, что делают этот выбор.