Ахилла

Уже некоторое время думал написать по поводу «критиков критиков» церкви, т.е. тех, кто в комментариях и статьях критикует людей, описывающих свой опыт разочарования в религии. А тут как раз вышла очередная подобная статья по поводу публицистики священника Георгия Лазарева. В принципе, аналогичные комментарии можно прочитать под исповедями ухожан, статьями жен священников, да и вообще всех, кто так или иначе позволяет себе высказывать свое собственное мнение о происходящем в РПЦ.

Очень кратко суть всех комментариев и претензий к людям, которые разочаровались или позволили себе отойти от религии, можно свести к известной цитате из первого послания Иоанна «вышли от нас, но не были наши». Так или иначе вся критика идет по одной и той же схеме с разными вариациями на эту тему. Например, автор вышеупомянутой статьи пишет: «никто из горько разочаровавшихся в Православии на самом деле так и не встретился с ним по-настоящему».

Это типичный случай деления всего на черное и белое. Да, кругом «обрядоверие, цинизм и неверие, прикрывающиеся маской церковности, карьеризм, глупость и жестокость», но вот где-то все-таки есть ОНО, «совершенное» православие. Такое ощущение, что «настоящее» православие увидеть и почувствовать невозможно: оно может только навстречу вам идти, но после этой встречи (обычно в период неофитства), ваши пути расходятся. Как пел Алексей Романов: «если я попался вам навстречу, значит, вам со мной не по пути».

Человека, который придерживается подобной точки зрения, невозможно поколебать. На любые доводы, даже если они говорят о том, что вся система не работает, он будет говорить, что это «частные негативные случаи», а вот есть «настоящее» православие, и оно…

Интересно проследить, где же это «идеальное» православие располагается в представлениях сторонников этой точки зрения? Тут несколько вариантов:

а) в прошлом. Например, «Святая Русь». В 1990-х идеальное православие было в Российской империи; в XIX в. идеальное православие было, по мнению некоторых, в допетровской России; в допетровской России «правильная вера» была у старообрядцев в еще более древней истории, и так до бесконечности. Где угодно, но не здесь и не сейчас.

б) в будущем. Это самый выигрышный и простой вариант: есть церковь земная, а есть небесная. Об этом прекрасно спела мультяшный персонаж Масяня:

«В небе ангелочки летают на цветочках…

А на земле…

Полная жопа, гадость, все дерьмо, все гады, все свиньи, сволочи, п*расы, гадкие вонючие негодяи!»

Даже и добавить нечего, это просто исчерпывающее описание представлений о мире адептов идеальной религии в будущем. Если повезет, после смерти попадешь в рай со святыми, тогда и будет тебе все «идеально», а на земле… далее по тексту.

в) в настоящем, но не здесь, не среди нас, грешных, а скрывается праведность и вера настоящая у старцев, в глухих скитах, в темных лесах, на высоких горах, в общем, где-то очень далеко, за тридевять земель.

г) есть еще клерикальная точка зрения, когда епископы и священники убеждены, что они являются проводниками этого самого идеала, и уверяют в этом мирян, которые радуются тому, что им наконец-то кто-то открыл путь. Но я в этом случае все-таки солидарен с Масяней.

Подобное деление на черное и белое неизбежно влечет за собой непринятие опыта другого человека. И это вытекает из самой сути религии — тоталитарности, о которой я уже писал. По-настоящему религиозный человек не может не делить все на черное и белое и смириться с кажущимся «несовершенством» мира и «несовершенством» своего оппонента, которое проявляется в том, что оппонент придерживается другой точки зрения. Любое деление — это разделение всего на отдельные части, возникновение когнитивного диссонанса, который в религиозном человеке вызывает дискомфорт и может быть решен в рамках религии только одним способом — поглощением всего и подминанием всего под себя.

Прекрасная иллюстрация этого тезиса — дальнейшие рассуждения автора в указанной статье, когда приводятся цитаты на тему того, что духовная жизнь — это война, на которой есть убитые, раненые и искалеченные. И вот это уже интересно. Важен не человек сам по себе, а именно брань, война и, очевидно, какая-то иллюзорная победа, в жертву которой критики критиков православия готовы принести кого угодно.

Вас покалечила религия, обрядоверие, епископ-самодур? Ничего страшного, наша брань ведь не против крови и плоти, можно и пожертвовать сотней-другой священников ради блага, ради «настоящего»-то православия! А если можно священниками пожертвовать, то их семьями и подавно! Ну несет бред Ткачев про необходимость жесткого отношения к женщинам, ну выгорают священники, спиваются, бьют своих жен. Но ведь критичного ничего нет, мы ведь на войне, и несчастные жены и дети — это неизбежные боевые потери. Ну впитывают в себя почти все верующие инфантилизм и набираются выученной беспомощности, страха, вины, пессимизма. Это все издержки духовной брани. Зато цель-то какая? Вы же помните? Да? Ведь «в небе ангелочки летают на цветочках»!!! Ради этого можно и ранить, и калечить, и убивать, конечно.

Тут невозможно не провести аналогии с коммунизмом. Представление о «настоящем» православии, да и вообще современное православие — это идеология в чистейшем виде. А суть любой идеологии в том, что есть что-то важнее человека, и если одного человека можно принести в жертву идее, то можно приносить и всех остальных.

Автор пишет о «морально-этическом кодексе христианства», и сразу вспоминается «Моральный кодекс строителя коммунизма». Сама собой просится известная цитата писателя-католика Грэма Грина, который как представитель католической интеллигенции сказал на встрече с коммунистами: «Знаете, у вас, коммунистов, и у нас, католиков, есть много общего». Грин дождался конца аплодисментов и продолжил: «И у вас, и у нас руки по локоть в крови». И не стоит думать, что то католики, а то мы! Яблоко от яблони недалеко падает, независимо от того, что у этих двух деноминаций диаметрально противоположное представление о том, кто дерево, а кто гнилой плод.

Завершает автор вполне в коммунистическом стиле о том, что слишком сильные сомнения для духовной жизни — это плохо, лучше не сомневаться, потому что в этом случае, по словам Бердяева, «окончательное воцарение аналитического сомнения превращает жизнь в сновидение».

Ну что ж, друзья, давайте не сомневаться в том, что где-то там в пространстве или времени есть оно, «настоящее» православие, ради войны за которое вы можете принести в жертву ваших детей, родных, друзей, да и всего себя, в конце концов.

Если вам нравится наша работа — поддержите нас:

Карта Сбербанка: 4276 1600 2495 4340 (Плужников Алексей Юрьевич)

Или с помощью этой формы, вписав любую сумму: