Ахилла

Предлагаем вашему вниманию новый проект «Ахиллы» под названием «Россия, РПЦ, война». Мы задали некоторым клирикам РПЦ — как нынешним, так и бывшим — несколько вопросов на указанную тему. Авторам предоставляется право отвечать как под своим именем, так и анонимно или под тем псевдонимом, под каким автор уже публиковался на нашем сайте.

Мы приглашаем ответить на эти вопросы и других священнослужителей, связанных с РПЦ сейчас или в прошлом, но одно условие у нас остается то же, что и раньше: публиковаться можно анонимно, но редакция должна быть уверена наверняка, что текст принадлежит реальному человеку. Тексты от анонимного «клирика» приниматься не будут, чтобы избежать «сочинений на свободную тему».

Вопросы можно скачать по ссылке или посмотреть на сайте в разделе «Проекты».

Адрес для ваших ответов прежний: ahilla.ru@gmail.com

Используйте для ответов наши вопросы, но поощряется и свобода творчества, можете добавить от себя то, что считаете нужным, или опустить ответы на те вопросы, которые вам не подходят. Текст по возможности лучше писать цельно и развернуто, а не в стиле скучной анкеты «на краткий вопрос — краткий ответ общими словами».

Если вы мирянин — нынешний или бывший, — то вы тоже можете прислать нам свои ответы, опустив вопрос «канонического статуса» и заменив, где нужно, в вопросах «клирика» на «мирянина». Миряне могут писать анонимно.

Сегодняшний автор — Екатерина Н.

Я в Церкви с 1994 года, из них 14 лет работала в храме на административной должности. Меня «ушли» несколько лет назад с приходом нового епископа. Приказа об увольнении, конечно, не было, но были созданы все условия для невозможности дальнейшей работы. Ушла сама. Церковная среда отреагировала негативно: и смирения, мол, у меня нет, и послушания. Чего только не наслушалась. Сон потеряла. Всем ведь не объяснишь, что в такой ситуации, когда нервы на пределе, пытаешься сохранить последнее здоровье. Даже не о себе думалось, а о ребенке, которого нужно было еще поднимать.

Текст читает Ксения Волянская:

Любят у нас затыкать рот «смирением» и «послушанием», чтобы все молчали и не выносили сор из избы. Это удобно и выгодно. Где бы мне ни приходилось работать, только в церковной организации я столкнулась с таким совершенно безобразным отношением к людям (не только ко мне). И это все на фоне лицемерных заявлений о любви и доброжелательности.

Сейчас я думаю про это неожиданное увольнение: и слава Богу, что оно случилось. Все равно в теперешних условиях пришлось бы делать выбор и, конечно, не в пользу работы в РПЦ.

Я пришла в Церковь в ряду искавших смысл жизни интеллигентов середины 90-х, когда разрушились прежние идеалы и в душе образовалась пустота. Приняла веру всей душой. Это было время покаяния, серьезного обдумывания своей жизни. В церкви еще служили священники, пришедшие туда в конце 60-х — начале 70-х гг., привыкшие относиться внимательно к каждому человеку. Мы читали Ельчанинова и Меня. Были церковные кружки, на которых изучалось Священное Писание. Вместе со священником мы спорили, нужно ли, например, канонизировать Николая II. И мечтали оставить свои прежние должности и работать на приходе, служа Богу — не важно, кем. Кстати, многие так и сделали, и некоторые потом горько разочаровались… И вот тут-то им и напомнили про смирение и послушание. Как я теперь понимаю, Церковь мы сильно идеализировали.

Она превратилась в закрытую бюрократическую организацию на моих глазах. И так-то на приходах было мало гласности, вся «православная» жизнь протекала по сути тайно, а в последние годы эти процессы достигли своего апогея. Прихожане знают лишь то, что им считают нужным сообщить на сайте или в группе. А там — сплошные отчеты о прошедших «мероприятиях» по церковному или светскому календарю.

«Сор из избы» не выносится. Терпеть пьянство священников, деспотизм владыки, унижения и оскорбления настоятеля или старших по должности стало почти нормой.

Мне кажется, что РПЦ всегда была «под государством» и в этом смысле 24 февраля ничего не изменило. Просто сейчас церковная власть пошла дальше. Если в 1930 г. митрополит Сергий в угоду государству всего лишь заявлял, что в СССР гонений на верующих нет, действительно практически не имея возможности помочь гонимым, то в 2022-м патриарх не только поддержал СВО, но и дал духовное обоснование ее возможности и даже необходимости. Сколько людей, привыкших слушать патриарха и придерживаться линии Церкви, введено им в заблуждение! Ему верят в церковной среде! И вот это поражает больше всего. Как тут не вспомнить Анатолия Кузнецова, который писал в предисловии к «Бабьему Яру»:

«Из самых лучших побуждений, при беззаветном героизме верующих мальчиков и девочек, и матерей-патриоток, и убеленных сединами старцев начинаются агрессии, чистки, доносы, расстрелы, издевательства, цинизм, причем, подозреваю, совершенно безразлично, во имя КАКОЙ цели. Достаточно голословно сообщить, что она прекрасна. Верят».

Наша «прекрасная цель» — «святая Русь» и что там еще — денацификация и прочая, и прочая — любой ценой, даже ценой страшных жертв собственного народа. Что ж, не привыкать. Страшное сталинское прошлое забылось быстро, как и не бывало его.

И все же, мне думается, Церковь — это не священноначалие с его генеральной линией. И живые силы в Ней есть, и благодать Божия, которые не зависят от сегодняшней конъюнктуры. Бог — Он всегда и везде. А вот посещать богослужения стало труднее, потому что я не могу молиться, как прежде, «за великого отца и господина нашего», предавшего свою паству. Лично я при поминании патриарха, властей и воинства молюсь о том, чтобы Господь вразумил всех, от кого это зависит, прекратить войну. Я не богослов, я не знаю, остается ли наша Церковь соборной, когда одни молятся за победу в СВО и «святую Русь», а другие — за прекращение агрессии. Я искренне скорблю, видя наших добрых церковных старушек и не только их, которые не в силах включить критическое мышление.

От рядовых клириков РПЦ никакого героизма я не ожидала, очень хорошо зная их униженное и зависимое положение и необходимость кормить семью. А вот про монашествующих в священном сане нет-нет, да и подумается: им-то терять особо нечего. Дальше монастыря не пошлют. Так ведь ни один епископ не выступил против!

После 24 февраля испытала сложные чувства. Было ощущение нереальности происходящего, ужас, стыд на свою страну. А еще — за обманутые ожидания. Родина, которая никогда не должна была ТАК поступить априори, к которой я относилась тепло, меня ВДРУГ обманула и предала. Умом-то понимаешь, что не вдруг, а лет двадцать минимум бродила эта новая закваска в обществе (см., например, небезызвестный «Проект Россия» или Основы национальной идеологии в современной России), а сердце все это принимать не хочет.

Что будет ПОСЛЕ, загадывать трудно.

Если не мы, то, может быть, наши дети доживут до того времени, когда в нашей стране будет решительно осуждено вторжение в Украину, а в РПЦ найдутся здоровые силы для ее обновления.

Не все мои близкие, к сожалению, разделяют мои взгляды. С некоторыми пришлось общение минимизировать и даже поменять церковный приход, где не знают меня, и я никого не знаю. Вопреки всему, это оказалось очень удобно.

Уезжать не собираюсь — поздно уже, хотя прекрасно понимаю тех, кто это сделал. И детям, наверное, посоветую уехать, если не будет видно никакого света там — в конце нашего тоннеля.

Глубоко сочувствую народу Украины. Как нормальный человек, жалею всех, вынужденных идти под пули вольно или невольно. Горьким будет разочарование тех, которые слепо верят…

Если вам нравится наша работа — поддержите нас:

Карта Сбербанка: 4276 1600 2495 4340

ЮMoney: 410013762179717

Или с помощью этой формы, вписав любую сумму: