Ахилла

Христианские святые, в моем понимании, – это такие люди, которые своей жизнью и поступками доказали верность Христу; это те, кто имеют благодать молить за нас, грешных, Бога; и вообще — это те, на благочестивую жизнь которых остальные христиане должны равняться. Иначе, как говорил Христос, соль потеряет силу…

В отношении одних святых все это вроде бы так (святой архидиакон Стефан; святая великомученица Варвара, убитая собственным отцом – тут вопрос только один: Господи, почему ее назначили покровительницей именно ракетных войск?).

В отношении других, особенно ветхозаветных, возникают серьезные вопросы, решение которых лежит в богословской плоскости — как минимум потому, что эти персонажи попали в Священное Писание (все ли скончавшиеся от неурожая и засухи, инициированных по молитвам святого пророка Илии, были заслуживающими смерти грешниками? Зачем праведный Авраам сдал свою жену Сару в аренду фараону? И т.д.).

Но есть среди объявленных святыми люди, которые вызывают очень противоречивые чувства, вплоть до глубокого отторжения, стоит лишь представить себя рядом с ними — соучастниками их жизни или даже просто современниками. 

Итак, попробуем встать на место – не святых, но их жертв! Мысленно и чувствами переместившись либо прямо в их житие, либо хотя бы в ту же эпоху. Четырех примеров, наверное, хватит для этой игры с вами, читатели, в главной роли.

Пример первый

Время действия – примерно 271 год н.э. Место действия – Египет. Действующие лица:

1. Ваш брат, именем Антоний, двадцатилетний очень благочестивый юноша. Позже прозван Великим;
2. Вы – заплаканная маленькая девочка, его сестра, в настоящий момент имеющая единственного, как вам кажется, близкого человека — брата. Мама и папа недавно умерли, оставив детей одних-одинешенек. Горе, неизлечимое детское горе – вот что сейчас заполняет всю вашу жизнь.

В горе и отчаянии вы пытаетесь найти сочувствие и тепло у брата, но у того – другие планы. Он продает все имущество ваших покойных богатых родителей, в том числе – то, которое, по идее, является вашим. Благочестивенького Антония это никак не смущает: ничтоже сумняшеся, по прошествии полугода со дня смерти родителей, он бросает вас на попечение “известных ему и веpных девственниц” без средств к существованию, и удаляется в монастырь (в житии, впрочем, указывается, что позже его мучала за этот поступок совесть, но он – что естественно! – принял эти мысли за козни диавола).

Более перечислять подвиги сего светоча веры мы тут не будем (на это есть житие св. Антония Великого, пруфлинк – тут). А вот о вашей судьбе — немного подробнее.

Попав в благочестивое женское богомольное общество Египта времен III века н.э., вам ничего не останется, как принять за аксиому то, что единственно верный жизненный путь – это путь христианской девственницы, почитающей пост и молитву за великие добродетели. В вашем окружении не окажется ни одного нормального жизнерадостного человека, который скажет простые и понятные слова: «Слышь, девица, бросай всю эту хренотень и живи своим умом свою жизнь! Ты – красавица, тебе жизни радоваться и детей растить! Никто не может решать за тебя!»

И потому все естественные стремления женского тела жить, продолжать жизнь и радоваться – будут внутренне приниматься за козни все того же диавола. Временами при взгляде на красивых юношей вас охватывают определенные желания – но вы успешно отбиваетесь от них постом и молитвой, как учат сестры во Христе.

Никакого достатка и даже хорошего настроения у вас уже не будет до конца жизни – насилие над телом не проходит безнаказанно. Некоторым утешением да будет то, что ваш братец обрадуется, «увидев… сестpу свою, состаpившуюся в девстве и уже настоятельницу дpугих девственниц». Неизвестно, о чем вы будете думать, умирая в глубокой старости, но скорее всего к вам придет осознание того факта, что все подвиги своего подвижнического жития святой брат Антоний Великий совершил ценой отказа от родной сестры.

Пример второй

Время действия – 730 г. н.э. Место действия – Константинополь. Действующие лица:

1. Монахиня Феодосия из Константинополя, истово верующая особа, и ее товарки – все из монастыря святой Анастасии;
2. Вы – воин императора, вполне возможно, из его личной охраны, солдат, исправно выполняющий приказы и получающий жалованье за свою нелегкую службу.

Вы не боитесь никого и ничего, привычны к смерти, обучены убивать врагов императора и защищать свое христианское Отечество. Тем нелепее и горше будет доля, отмеренная вам в его столице.

В один из жарких дней, заступив на службу, вы с двумя-тремя своими сослуживцами получаете не сулящее никаких опасностей поручение – снять с ворот около императорского дворца икону Спасителя. Нынешний император Лев III Исавр на пару с патриархом Анастасием объявили кампанию по борьбе с иконами, но для вас эти мероприятия, скорее всего, не имеют значения – ваши служебные обязанности до сего дня никак с данной кампанией не пересекались, да и в богословских спорах вы не сильны. Иное дело — приказ: для выполнения надо взять в хозяйственном приделе императорского дворца здоровенную лестницу, прислонить ее к воротам со стороны внешнего периметра дворца и забраться наверх…

Острое чувство опасности, не раз выручавшее вас во время сражений и позволявшее выжить в самые сложные моменты боя, на этот раз промолчало. Война – удел мужчин, не так ли? Детектор угрозы жизни молчит и ничего не показывает, если к вам приближаются несколько соотечественниц – женщин. Стоя на лестнице, вы не ожидаете от них никакого подвоха, ни про какой бунт в столице на утреннем построении вас не оповещали, и вообще вы – лицо при исполнении. Да, они что-то вопят о кощунстве и святотатстве, но мало ли кто орет, как на базаре?

Насколько внутренний детектор вас подвел – становится ясно только в момент, когда эти женщины, оказавшиеся монахинями одного из многочисленных столичных монастырей, уже оттеснили страхующих вас однополчан и начали раскачивать лестницу. Оглянувшись назад, вы осознаете, что падение неминуемо. В момент падения остро врезается в память перекошенное злобой женское лицо – это и есть монахиня Феодосия, ваша убийца. Она и ее озверевшие товарки будут бить и царапать вас, упавшего и разбившегося своего защитника, прилежного императорского солдата, пока от лица не останется одно кровавое месиво. В такое же месиво вскорости превратится и все ваше беспомощное тело, которое эта толпа невест Христовых будет волочить по земле. А потом вы умрете, и ваш внутренний вопль – «за что?» — так и останется без ответа. Зато надвратной иконе, столь рьяно защищаемой монахинями неизвестно от кого (разрубить или сжечь икону приказа не было!), будет отмеряно еще несколько дней (часов?) пребывания над воротами у дворца императора.

Позже икону, скорее всего, уничтожат. Ваша жизнь будет отнята зря, вашего имени история не сохранит. Феодосию из Константинополя, вполне справедливо наказанную за уголовное преступление – убийство императорского солдата при исполнении им своих обязанностей, совершенное с особой жестокостью – позже прославят в лике святых. Фактически – за убийство вас.

Пруфлинк жития преподобномученицы Феодосии Константинопольской – здесь.

Пример третий

Время действия – вторая половина августа 1382 года. Место действия – Москва. Действующие лица:

1. Московский князь Дмитрий, известный также как «святой благоверный князь Димитрий Донской». Его в настоящее время в городе нет – то ли, узнав о грядущем нашествии хана Тохтамыша, отлучился просить помощи у соседей (ее не будет), то ли жители города сами прогнали князя, и он обратился напрямую к хану с просьбой покарать непокорных. В общем, ни князя, ни его жены сейчас в городе нет;
2. Вы – молодой литовский князь Остей, внук Ольгерда из рода Гедиминовичей, приехавший ненадолго в Москву погостить к родне;
3. Жители города – жалко, что к ним потом не будет применено определение «участники обороны Москвы»;
4. Хан Золотой Орды Тохтамыш с войском.

(Пруфлинк нашествия Тохтамыша – тут)

Ну, и поездка вам выдалась! Всего-то – заехали в Москву в гости, а тут такое… Ничего не разберешь. Говорят, хан Тохтамыш идет с большим войском брать город. Но зачем идет? Чего хочет? Непонятно. Вроде как князь Димитрий недавно подсобил ему, Мамая разбив. Да и люди разное говорят – одни, например, утверждают, что не по нраву москвичам пришлось княжеское правление – вот и выставили его с женой вон из города, а заодно – и Киприана митрополита. А князь возьми и попроси хана о помощи. Другие утверждают, что князя-де из города по большой любви отпустили, чтоб от нашествия не пострадал. Ни князя, ни княгини в городе нет. Это наводит вас на мысли, что герой Куликовской битвы – банальный трус.

Так это или нет – неважно. Важно другое: по милости отсутствующего князя вы оказались в Москве самым «старшим по званию». А также по положению и происхождению. И теперь ваша основная задача – грамотно организовать оборону города.

Ордынцы как противники не кажутся вам непобедимыми. Всего лишь 20 лет назад ваш дед успешно бился с ними у Синих Вод (вы уже не узнаете, что через 500+ лет эта битва не попадет в школьные учебники истории из-за нарушения стройности концепции «монголо-татарского ига», которое нельзя было сбросить – а только принять как ярмо на шею). Поэтому к обороне Москвы вы приступаете со всей юношеской энергией, попутно прекратив беспорядки.

Передовые отряды Тохтамыша при подходе к городу ведут себя странно. После вопрошаний о наличии в Москве Димитрия князя (и получения очевидно отрицательного ответа), ордынцы «останавливаются, взирая на город». Жители надеются на лучшее, но вы-то имеете определенный опыт в военном деле и понимаете, что ордынские «военные инженеры» оценивают возможность штурма. И вновь закрадывается мысль: а не вызвал ли их всех сам князь Димитрий?

Прошли пара дней, и на горизонте показались основные ханские силы. От такого большого войска москвичей охватывает легкий шок, но вы ободряете своих временных подданных и товарищей по оружию тем, что стены города крепки как никогда и «поганым» за них не пройти. Что и окажется правдой… «Пройдут» они другим способом, абсолютно неожиданным лично для вас.

В первые же два тяжелых дня битвы вы убеждаетесь в прочности московских стен и испытываете законную гордость за себя – грамотно организованная оборона привела к тяжелым потерям в стане ордынцев. Великий и страшный хан стал немного менее страшным и великим. Храбро сражавшиеся горожане, впрочем, обессилели, а перед вами отчетливо встает вопрос: что дальше? Насколько долго город сможет держаться в окружении, и какова вероятность отхода Тохтамыша? Эти вопросы вы будете обдумывать в течение всей ночи с 25 на 26 августа 1382 года, но к конкретному решению так и не склонитесь.

Легкое и простое решение вам подскажет сам хан. Утром 26 августа он пришлет парламентеров с «соглашением о прекращении огня», передав, что не на горожан он гневается, но на Димитрия, а поелику того в городе нет, то да откроют жители города ворота, и войдет хан в город, и осмотрит его, и отбудет он и войско его с миром.

Этот демарш окончательно раскачает вашу молодую нервную систему: с одной стороны, интуитивно вы чувствуете в предложении подвох и лажу, с другой – в течение прошедших двух дней вам неоднократно докладывали о попытках несознательных горожан открыть ворота. То есть – сторонники этого действия в городе есть, и их немало, а ресурсы – пища, вода, стрелы, камни и горящее масло – стремительно иссякают. Сколько-то еще продержится город? Решай, и быстро, молодой княже Остей из рода Гедиминовичей.

Вас подведет гудящая от недосыпа голова и то, что через века назовут словосочетанием «западный менталитет». Этот менталитет состоит, в частности, в доверии к данным словам и заключенным договорам – основе основ сосуществования в европейских, не очень больших по масштабам, государствах. ТАМ без этого доверия все и всех давно бы перебили; ЗДЕСЬ же слово (особенно ханское и данное врагу) не имеет совершенно никакого значения, но вы об этом не догадываетесь.

Вы приказываете открыть ворота и выходите к хану в сопровождении богатых горожан и духовенства, дабы закрепить договоренности. Итог известен – тут же орда Тохтамыша врывается в город, грабит его и сжигает дотла. Ваша личная судьба с этого момента истории достоверно не известна – по одной версии, вы погибнете в тот же день, по другой – чудом спасетесь и непонятно где позже объявитесь. Скажите спасибо исторической науке за то, что мы знаем ваше имя (но не отчество, кстати).

В качестве послесловия: после отхода войска Тохтамыша в городе появится, цел и невредим, будущий святой и благоверный и Донской – Димитрий. С женой и без единой царапинки. Организует похороны горожан и потом отомстит… Тохтамышу? Нет, князю Олегу Рязанскому – за то, что показал ордынцам броды через Оку. То, что при отходе Тохтамыш сильно разорил княжество Олега, будущего святого Димитрия никак не смутит.

Пример четвертый

будет состоять из двух эпизодов из жизни одного и того же святого – страстотерпца и мученика царя Николая Второго.

Эпизод первый. Время действия – 18 (30) мая 1896 года. Место действия – Москва, Ходынское поле. Действующие лица:

1. 28-летний царь Николай, прибывший в Первопрестольную по случаю собственной коронации на торжества, запланированные как раз на Ходынском поле;
2. Вы… собственно, в контексте повествования не слишком важен даже ваш пол. Вы – московский мещанин или мещанка, в общем – из провинциальной московской семьи: отец и мать плюс двое или даже трое детей. Вы занимаетесь индивидуальным предпринимательством – например, даете домашние обеды (тогдашнее название «бизнес-ланчей») или печете хлеб. Оба этих дела для большого города важны и почетны;
3. Другие горожане, прибывшие на народные гулянья по случаю коронации;
4. Великий князь Сергей Александрович, дядя царя, московский градоначальник и организатор мероприятия.

Вы со своей второй половиной пришли на праздник рано утром, и соответственно приоделись. Обычный для той эпохи мещанский гардероб предусматривал костюм на мужчине и пышное платье на женщине; также дамы надевали легкие широкие шляпки. В таком виде вы и приготовились провести последний в вашей жизни день.

Вначале ничто, как говорится, не предвещало. Вот только народу на поле уже набралось прилично. Многие заняли лучшие места перед раздаточными рядами (на празднике планировалось раздавать памятные подарки и «продуктовые наборы») уже с вечера – тем мучительнее, но и скоротечнее будет их смерть.

Неладное вы почувствовали слишком поздно, оказавшись в самой середине поля в толпе. Народ, недовольный слухами о том, что подарки раздадут только «своим», пошел на штурм рядов. Полиция не смогла этот напор сдержать, а о подкреплении градоначальник заранее не позаботился. Сначала пришедшая в движение толпа изрядно вас помяла и понесла в сторону рядов, порвав одежду. Вы недолго сопротивлялись этому напору вместе с супругом (-ой), но затем толпа вас повалила и пошла по вам ногами, остервенело крича и прорываясь к раздатчикам. С хрустом треснули ребра, разорвались связки правого коленного сустава. Сознание начало вас покидать, чтобы никогда уже не вернуться. Последней вашей мыслью было благодарение Господу. Благодарение за то, что надоумил вас не брать с собой детей (а как они просили!).

Вы уже никогда не узнаете, что новокоронованный император в тот же день не отменил вечерний прием у французского посла из-за вашей (и еще тысячи человек) смерти. Эта череда смертей не показалась будущему святому достаточной причиной для отмены бала (а от него этой отмены ждали!).

Вы не узнаете, что по прошествии 100+ лет в Новоспасском монастыре вашего родного города всерьез будет обсуждаться вопрос канонизации организатора коронации Сергея Александровича Романова, прозванного в народе «князем Ходынским» и убитого бомбой Каляева (таким образом отомстившего градоначальнику за вас и еще за несколько десятков сотен погибших). Также вы не узнаете и о том, что на месте вашей гибели и фактически на ваших костях в 2014 году пройдет православный футбольный матч в честь никогда не игравшего в эту игру святого подвижника Сергия Радонежского.

Пруфлинк Ходынской трагедии — тут.

Эпизод второй. Время действия – конец марта 1917 года. Место действия (точнее, вашего присутствия) – Германский фронт Первой мировой. Действующие лица:

1. Бывший уже Император и самодержец Всея Руси Николай II, по отречении – гражданин Николай Романов;
2. Вы – урожденный крестьянин Тамбовской губернии, ныне – драгун 10-го Новгородского драгунского полка;
3. Ваши однополчане и товарищи по оружию.

Вши уже достали. Ну, на кой черт Николашка отправил нас сюда гнить? И попы эти хороши: сколько трындели по всей губернии о христианском долге, о помощи братушкам-сербам и скорой победе русского оружия! Где эти сербы, сколько их? Вот недавно в соседнем полку появились агитаторы – как их там… то ли эсеры, то ли эрэсдээрпэ, не помню. Много интересного говорили… что сербов столько на свете нет, сколько нашего крестьянского брата положили на этой войне уже. И о том, что мы тут торчим, а приближенным царя-батюшки Николая свет Кровавого за то деньжищи в карман капают. И что скоро того Кровавого с престола-то скинут, и крестьянам землицу-то раздадут. Вот это последнее весьма кстати было бы. Ибо ни дед мой, ни отец, ни дядька, что в Сибирь при Столыпине еще за лучшей крестьянской долей отправился, с Крестьянским банком рассчитаться не смогли, а я так и не успел, в окопы попал сюда.

Но еще больше меня вот что гложет тут, и похуже оно вшей всяческих. Ведь не всех же с деревни нашей в солдаты-то забрали. Как там жена моя справляется? И не домогается ли ее сосед Прошка, гад? Я ж видел, как в церкви глядел-то он на нее. Эх, скорей бы конец этой войне.

Ну да что о грустном-то. Вот есть у нас в полку Жорка-драгун, так он в бою бесстрашен, песни любит и вообще из себя весь. И бабы его любят местные, небось. Ох, далеко пойдет! А сказывал он, что всю жизнь свою молодую да бесшабашную таким и был. И даже один раз на спор на кладбище, посреди могил, взял и заночевал. С такими однополчанами и повоевать не грех… Жаль даже, что выдохся нынче германец, не прет со штыками наперевес. Ну, да зато и газом не травит. Страшное это дело – газ иприт: сначала чихаешь весь со слезами и глаза наружу, а затем всего нарывает. Сколько видел раньше такого, и от того противогаз всегда держу исправным.

И все же непонятно. На кой Николашка с германским императором поцапался? На одном только Юго-Западном фронте бойцов собрали два миллиона душ. И на других фронтах еще по столько же есть. Зачем? Кому лучше будет от победы над тем германцем? Дед мой говорил вот, что не зря освободили крестьян только после того, как проиграла матушка-Россия войну за Крым. Выиграла бы – до сих пор мы сидели б в кабале у помещиков.

Ведь не случилось же освобождения крестьян после войны Отечественной (а ведь ждали! Как ждали!). И мог помещик что угодно с крестьянами сделать – продать десять человек за пса породистого, как деду его дед сказывал. Или семью разлучить, раздельно мужа с женой продав – та история у нас еще с прапрабабкой случилась, из уст в уста передавалась. И вот хоть бы раз за все века попы, что часами в церкви про смирение с амвона рассуждают, вступились бы за нас, крестьян убогих. Так нет же – говорят нам о терпении во славу Божию, а как кто из крестьян помрет – так собирай им денежки за отпевание и сорокоуст. Дотерпелись, называется, до поборов посмертных от слуг Христовых. Да и не дьяволовы они разве, те слуги? Накатывает злоба-то, сжимают пальцы штык… Ну да ладно, пора б и спать. Что-то завтра будет?

Наутро слух пошел: царь от престола отрекся! Поднялся на бунт гарнизон столичный, и испугался царь за семью свою. Подписал отречение. Ну – теперь жди конца войны! Наконец-то домой вернусь и семью обниму… Как надоело все это! И даже жену про Прошку-гада не спрошу. Дай Бог, и тут пронесет.

Пройдет чуть меньше года. Фронт рухнет, возникнет странное ленинское положение «ни войны ни мира, а армию – распустить». Вы вернетесь домой и примете участие в разграблении помещичьей усадьбы, припомнив бывшему хозяину все, о чем в окопах думали. Весть о расстреле царя с семьей вы воспримете спокойно и без особого сожаления – что такое смерть царя с царицей и их детей от пули по сравнению с тем, как в неурожайные годы вы видели, что взрослые крестьяне и их малые дети мучительно умирают от голода десятками, если не сотнями? И где ТОГДА этот царь был? Вы и сами в тот год с семьей еле выжили. Пуля-то – она быстро… не то что голод или газ.

Ну, и напоследок. Надеждам вашим на лучшую жизнь не суждено будет сбыться. Большевики повели себя жестко, отбирая у крестьян хлеб посредством продразверстки. Их отряды зверствовали по всей Тамбовской губернии, и вы, как бывший солдат и владеющий оружием мужчина, примкнули к тамбовским повстанцам. Позже этот эпизод Гражданской войны назовут «антоновщиной». Восстание под Тамбовом шло с переменным успехом, пока в апреле 1921 года командующим войсками Красной армии не назначили будущего маршала Тухачевского. В вашем последнем бою, против восставших по его указанию был применен отравляющий газ. Противогаза у вас теперь не было, смерть ваша была мучительной. Умирая, вы вспомнили, кого случайно увидели в командирский бинокль, одолженный на пару минут капитаном, перед началом боя. На позициях красных рядом с новым командующим. Это был тот самый весельчак, Жорка-драгун. В краснопузые перекрасился, гад…

И да, житие святого царственного мученика и страстотерпца Николая — тут.

Фото: Ходынская трагедия