Орто-вуду и религия смерти

13 сентября 2022 Алексей Марков

Меня не раз уже упрекнули хорошие люди, де, зачем же я вудуизм так обижаю, назвав современную религию Московского патриархата этим именем? Принимая упрек, отвечаю: в данном случае речь не идет о негативной или любой другой оценке вудуизма. Так обозначая нынешнюю религию официальной МП, я стремлюсь подчеркнуть, что она является некоей магической религией, активно использующей христианскую атрибутику и символику, как и вудуизм. Т.е. это некое околохристианское верование, «ересью» это даже сложно назвать, т.к. ересь — это все же внутрихристианское явление. Речь идет о классификации, не об оценке, которую каждый делает сам.

Что же касается той суицидально-апокалиптической формы религии смерти, которую орто-вуду приобрела, и эстетическим центром, символом которой является храм ВС РФ в Кубинке, то она действительно выглядит деструктивнее и самых мрачных форм вудуизма, ибо ее агрессивно-манипулятивный посыл направлен не только и не столько на конкретных людей, сколько на весь окружающий мир.

Но тут интересно, что у этой мрачной религиозности, замаскированной под «истинное православие»… нет официальных или формальных лидеров. Патриарх явно лавирует, да мы и видим, что, судя по всему, принципов, кроме «интересов церкви», понимаемых как интересы конкретной организации (системопоклонство), у него нет, но даже и этот принцип обозначает скорее личную власть.

Митрополит Тихон Шевкунов идейный, но… тоже уклончивый и не прям уж проповедник такого мрака.

Сергий Романов вполне подходит под идеолога этого направления, но он впал в опалу, так как «врагами» у него оказались и патриарх, и президент.

Покойный о. Всеволод Чаплин тоже отошел из этого мира в немилости, да и до конца непонятно, насколько все это было для него серьезно, а насколько постмодернистская игра.

Дугин? Он все же не вполне церковная фигура, слишком явно связан с оккультизмом, хотя, конечно, суицидально-апокалиптическое — это вот прямо его.

В общем, перебирая персоналии, я так и не нахожу лидеров, таких, каким был, например, протопоп Аввакум для появившегося в XVII веке движения староверов.

В результате получается интересная картина: направление явно захватывает в большей или меньшей степени значительную часть клира и активных верующих Московского патриархата, с другой стороны — полноценных лидеров не вырисовывается. Ситуация как бы застряла между той самой постмодернистской игрой ради политических выгод (при этом сами идеи игры во многом выросли внутри русской церковной традиции с ее гипер-мессианскими самоожиданием, ересью «Третьего Рима» и т.п.) и действительным погружением в религию смерти. Вот такую картину и представляет собой орто-вуду наших дней.