Пожертвование

13 февраля 2021 Степан Двойновский

Звонок разбудил отца Александра, но звонил не будильник, а мобильник. К таким ранним звонкам (еще нет семи — глянул он на часы) больничный священник привык: постоянно кому-то плохо, кто-то при смерти, кого-то только что привезли после автокатастрофы, или внезапные роды — родные хватаются за любую соломинку, а так как листки с номером мобильного отца Александра были развешаны в каждом коридоре больницы, во всех стратегических точках, то и звонили ему в любое время суток.

Но звонили не из больницы, звонил старый товарищ, отец Федор:

— Привет, отец! Прости — не спишь?

— Нет, с тобой автоответчик говорит, он у меня продвинутый, знает, что сказать, — зевая, пошутил отец Александр. — Чего случилось-то?

— Да проблема: можешь меня выручить?

— На требу? Или отслужить на приходе?

— Не, вот прям щас. Ну, не прям щас, но к 9 утра — надо забрать пожертвование для приюта. А я не могу — Настюха температурит, не с кем оставить — надо врача дождаться. А забрать надо срочно, а то сказали: не возьмете — кому-нибудь другому отдадим. Там вещи всякие, вчера в приют позвонили, я подробностей не знаю.

— У меня ж машины нет, ты знаешь — как я заберу? — напомнил отец Александр.

— Да я помню, но они сказали, что заберут тебя у метро «Динамо», а потом отвезут, куда надо, погрузят и привезут тебя с вещами к нам в приют. Твое дело лишь присмотреть, выбрать на месте — ну, ты справишься, ага?

— МЕНЯ заберут у метро? — уточнил ехидно отец Александр.

— Ну, — отец Федор хихикнул, изобразив смущение, — я просто подумал…

— Да понятно, что ты подумал! Что этому толстому бездельнику полезно прошвырнуться по сугробам до метро, покататься полдня в машине, вместо того чтобы в свой выходной валяться с книжкой на диване и лопать хлеб с салом!

Они оба рассмеялись.

***

Отец Александр прогуливался взад-вперед у метро, поеживаясь на двадцатиградусном морозе. Уже было начало десятого, но машины все не было: отец Федор скинул ему номер автомобиля, который должен был забрать его, марку, цвет, но ничего подходящего поблизости не было. «Ух, Федя», — притоптывая снег, бубнел про себя отец Александр, плохо видя сквозь запотевшие очки.

Отца Федора он знал давно, еще с сорокоуста, который они вместе проходили в соборе, только отец Федор пришел на неделю позже. Общий сорокоуст сближает: вместе учились служить, вместе обедали, болтали, и когда отец Федор ушел на приход, а отец Александр был оставлен при соборе, то общение не прервалось.

С тех пор прошло больше семи лет, сейчас отец Федор уже год как руководил епархиальным приютом для бездомных. Правда, приют только назывался епархиальным, но тянул его на себе отец Федор: сам искал помещение, помощников, средства на содержание. Пару бомжей с обмороженными и ампутированными ногами отцу Федору подкинул сам отец Александр — он встретил их в больнице: после операции и восстановления им вся дорога была обратно на улицу. Он пожалел, отвез их в приют. Отец Федор повздыхал, но взял, правда, сказал, что больше не возьмет:

— Сам посмотри: места уже нет, и так на 10 человек лимит превышен, нас прокуратура казнит!

***

Черная «Ауди» притормозила рядом. Опустилось окно:

— Вы Александр? За вещами? Садитесь скорее, здесь нельзя парковаться.

Отец Александр честно попытался действовать скорее — чуть не поскользнулся на льду, чуть не сронил с носа очки, когда усаживался на переднее сиденье.

— Здравствуйте!

— Добрый день! — отец Александр с удивлением посмотрел на красивую девушку славянской внешности, но при этом в хиджабе. Девушка, в свою очередь, так же удивленно смотрела на него и его черный подрясник, торчащий из-под пуховика.

— Вы — батюшка?

— Конечно. А вы…

Девушка пожала плечами:

— Да, я мусульманка. Я не ожидала батюшку встретить.

— А разве не вы звонили в приют? Он же православный.

— Я звонила — я увидела объявление в интернете, что собирают вещи для бездомных, и позвонила. Я, честно говоря, не обратила внимания, что за приют… Но это ведь ничего? — она с некоторым сомнением спросила отца Александра. — Или вам нельзя от мусульман принимать пожертвование?

— Почему же? — удивился он. — Мы от всех добрых людей помощь принимаем. Тем более для нуждающихся.

— Ну, и отлично, — кивнула девушка, и машина мягко тронулась. — Тогда заедем в магазин, надо купить целлофановых мешков побольше, а то вещей много. А ехать нам в пригород, но это недалеко, там мечеть сразу же, на втором повороте.

Отец Александр только кивнул. В мечети он еще не бывал…

После магазина они стали пробираться по городским пробкам к выезду в пригород. Отец Александр не утерпел:

— Простите, а можно спросить: вы русская?

— Да, — кивнула девушка, — меня Светлана зовут.

— И вы ислам приняли давно? Замуж вышли за мусульманина или?

Светлана не смутилась, ее серьезные зеленые глаза внимательно продолжали смотреть на дорогу. Она подумала пару секунд, прежде чем ответить:

— Нет, не замуж — я не замужем… Я два года как уже приняла веру. До этого жила как обычно, как все: училась, институт окончила, юридический. А потом стала искать себя, разное пробовала, даже в церковь ходила, но нашла себя в исламе. Там… серьезно. Я познакомилась с некоторыми людьми, они меня познакомили с муллой, в той мечети, в которую мы едем, я стала изучать Коран. Мне понравилось, там люди крепко верят, друг за друга держатся, старших уважают. Не как у нас было… — она помолчала, потом продолжила: — Вы вот скажите: там, в вашем приюте, какие люди, почему они там оказываются?

Отец Александр вздохнул:

— Ну, как оказываются — у всех своя судьба. Кто-то пьянствовал, потерял жилье, потом бродяжничал. У кого-то дом сгорел, документы пропали, человек отчаялся. Некоторые старые совсем, ухаживать за ними некому, вот в приюте и оказались. Есть там дедушка старенький, ветеран войны, так его сын привез и оставил. У дедушки два сына, но один пьяница горький, а другому дедушка не нужен…

Светлана печально, с укором, покачала головой:

— Ужасно это… Как такое возможно? Я не понимаю… А вы знаете, почему мы вещи раздаем? Нам их девать некуда: у нас нет бомжей, нет нищих, нет одиноких стариков — люди вещи насобирали, а отдавать некому. А то, что вы про дедушку сказали — это вообще невообразимо у мусульман! Наоборот: у нас два сына судятся друг с другом за право — у кого будет мать жить! Просто невозможно, чтобы мать или отец остались брошенными — это позор несмываемый, это стыд для мусульманина! Почему же у православных такое возможно? — почти гневно сказала девушка, останавливая машину у ворот мечети.

Отец Александр только горестно развел руками, вздохнул, но ничего не сказал, стал выбираться из машины. В мечеть он так и не попал: сама мечеть — простой деревянный дом — была закрыта. Они со Светланой прошли в другой, такой же невзрачный домик, в котором было две комнаты. В одной у входа стояло множество цветных тапочек.

— Здесь у нас школа для девочек, — Светлана улыбнулась. Другая комната была практически полностью завалена тюками с одеждой, причем большинство одежды было запаковано — новое.

— Это из Турции прислали, — объяснила Светлана, — там свитера, трико. А вон там люди принесли, — указала она на разноцветную кучу отличных восточных халатов, курток, джинсов, кофт и прочей одежды. — Выбирайте то, что нужно в приюте, столько, сколько в машину влезет.

Они набили полный багажник, завалили все на заднем сиденье, одну сумку отец Александр поставил себе на колени.

Обратно они ехали молча, разговор не складывался почему-то. Отец Александр смотрел на грязный снег вдоль обочин, на серые блочные дома рабочего района, мимо которого они проезжали.

В приюте два помощника быстро разгрузили машину. Светлана сослалась на дела, заходить в приют и даже выходить из машины не стала.

— Всего доброго, — вежливо кивнула она отцу Александру, собираясь выезжать с территории приюта.

— Спасибо вам за помощь, — сказал он.

Светлана пожала плечами:

— Не за что: Аллах велит помогать нуждающимся.

Отец Александр посмотрел вслед «Ауди», потом вынул телефон — надо позвонить отцу Федору, отчитаться. Потом пошел на остановку.

Дома он достал из-под куртки аккуратно запакованный свитер — один из той огромной кучи, турецкий. Светлана предложила ему взять себе. Он взял. На память.

Фото: islam.ru

Читайте также:

Если вам нравится наша работа — поддержите нас:

Карта Сбербанка: 4276 1600 2495 4340 (Плужников Алексей Юрьевич)


Или с помощью этой формы, вписав любую сумму: