Ахилла

Из книги воспоминаний Анатолия Краснова-Левитина «Рук Твоих жар».

***

«Войти в Твои раны, в живую купель, —

И там убедиться, как вербный апрель».

Н. Клюев.

Однажды Кривой мне сказал: «Начальство вас, в общем, не очень опасается. О вас думают, как о человеке, помешанном на религии».

Другой мой приятель мне говорил: «Начальники к вам относятся иронически: блаженненький, что с него возьмешь».

Так оно и было. Нигде я не чувствовал такой близости к Богу, как в лагере. Осуществилась моя детская мечта о монашестве. Суровый, строгий образ жизни. Ночные моления. И всюду, и везде Христос. Христос, который исполняет любое моление, который обновляет, просвещает, несет воскресение и родной стране. Помню, однажды, еще в Мехренге, встал я ночью; я ночевал в эту ночь не на дежурстве, а в бараке. И вдруг меня потянуло молиться за Россию, за Русь.

И я всю ночь молился, и для меня в ту ночь приоткрылась заря обновления, которая восходит над Россией. Обновления духовного, нравственного, священного, основанного на страданиях Христа…

Когда-то давно я рассказывал одному своему другу, как однажды в Рождество, причастившись, я так живо чувствовал в себе Младенца Христа, что боялся оступиться, чтоб не уронить Ребенка…

Он ответил:

«Как вы близки к католической средневековой мистике. Ведь от такого ощущения стигматы могут появиться».

Не знаю. Знаю лишь одно: что раны Христа — это живоносная купель, и только в них — обновление мира.

С этим чувством я ехал вновь на страдания. Ибо только с этого времени, когда окончилось мое привилегированное положение, для меня начался настоящий лагерь.

…И еще одно событие произошло на Красной Глинке. Там я познакомился с Вадимом Михайловичем Шавровым, с которым наши пути скрестились на долгие годы. Первый раз его увидел на утренней поверке, когда всех заключенных выстраивают для того, чтобы пересчитать.

Высокого роста, с гривой курчавых волос (ему было разрешено не стричься, так как в голове у него рана), красивый, статный, с военной выправкой. И вокруг него старички. Слышу, разговаривает с ними о божественном. Через несколько дней мы познакомились.

О Вадиме Шаврове писали много. И сам он описал свой жизненный путь в своей биографии, с которой начался церковный самиздат 50-х годов.

Все в нем необычно, своеобразно, противоречиво. Начиная с происхождения. По отцу — из крестьян села Тридубья, Тверской губернии. Мать — из старинного дворянского рода Кучиных. Бабушка его — урожденная Лопухина, племянница Тургенева.

От материнских предков он унаследовал красивую, статную фигуру, породистое лицо; от отцовских предков — порывистый, беспокойный характер. Способность увлекаться до самозабвения.

(..) Он родился 9 сентября 1924 года в Москве, на Садовой улице, в доме, когда-то принадлежавшем купцу Корзинкину. Дом красивый, с куполом, на углу Ермолаевского переулка, до сих пор его знают москвичи.

Отец занимал в то время крупную должность в военно-морском наркомате; правая рука Фрунзе. Во время советско-польской войны был начальником ЧОН — частей особого назначения — при Тухачевском.

В 1941 году вместе с братом Алексеем добровольцем идет в армию. Ему еще не было тогда семнадцати лет. Его направляют в военно-морскую школу.

Четыре года на фронте. Бесконечное количество ранений. Освобождали по белому билету. Каждый раз возвращается добровольцем на фронт. Весь изрешечен. Руки, ноги — всюду следы пуль; самая страшная рана — в голову; глубокий шрам залег у правого виска; приложишь руку — слышно, как пульсирует мозг.

Ордена и медали. Орден Славы за личную доблесть.

Возвращается с войны. Поступает в Международный институт. Затем — на юридический факультет Московского университета.

Красивый, статный мужчина; феноменальный успех у девушек. Уже на моей памяти: бывало, спускаемся вместе на эскалаторе в метро — со всех сторон любопытные женские взгляды, словно на знаменитого тенора. Знал только одного человека, который пользовался таким успехом у прекрасного пола: мой отец в молодости.

1948 год. После пресловутого постановления, за подписью Маленкова, о бдительности, его отца арестовывают (старые связи с Тухачевским). Вадим при аресте отца устраивает скандал. Всюду и везде говорит о бандитизме МГБ.

Через неделю его также арестовывают. Лефортовская тюрьма. Пытки. Мокрый карцер; по щиколотку в воде. От него требуют, чтобы он дал показания на отца. Нет, нет, нет! Отец писал ему впоследствии, перефразируя Лермонтова:

«Богатырь ты вышел с виду

И моряк душой».

Попадает в лагерь за Уралом, на десять лет. И здесь неожиданный поворот. Встречает священника. Под его влиянием обращается к Христу. Со всей присущей ему склонностью доходить всюду и во всем до крайностей весь погружается в религию. Все ночи напролет в молитве. Целые дни ничего не ест. Строжайший постник. Проповедует религию всем и каждому, начиная от начальника лагеря и надзирателей, кончая блатными. Человек экспансивный, хаотичный, необузданный и в то же время бесконечно русский.

В нем — три черты, которые являются свойством русского человека. Неумолимая последовательность: он всегда или горячий, или холодный, или коммунизм и атеизм, или экзальтированная, экстатическая религиозность. Русская смелость и отвага: никогда ничего не боится, чувство страха ему не свойственно и не знакомо, он, вероятно, не испытал его ни разу в жизни. И русская душевность и доброта: поделится последним, попроси его — отдаст все, что попросят. Хороший друг, преданный товарищ. В то же время вспыльчив, импульсивен, скор на руку.

Но в то время импульсивность его натуры была притушена религиозной стихией, молитвой, всенощными бдениями, строгим постом.

С первых же дней знакомства началась наша дружба, которой в этом году будет уже четверть века. Много пережито вместе, много сделано совместно. Именно мы с ним начали распространение религиозного самиздата.

Совместно написано нами и исследование «Очерки по истории церковной смуты 20-30-х годов», которые сейчас стали известны за границей.

Если вам нравится наша работа — поддержите нас:

Карта Сбербанка: 4276 1600 2495 4340 (Плужников Алексей Юрьевич)

Или с помощью этой формы, вписав любую сумму: