Ахилла

Из цикла «Ихнее боголюбие».

***

Старые добрые времена

— …отец Прокл, а чему бы вы уподобили добрые старые времена, ведь вы их ещё застали?

Старый дьякон подбоченился и озорно зыркнул своими глазищами.

— Чему, говорите, уподобил бы? Ну-с… — он ненадолго задумался. — Ну-с, скажем так: служат старый уже такой священник, маститый, и при нём — дьякон, тоже, по правде говоря, немолодой уже. И перед службой сей боголюбивый дьякон наклоняется прямо к уху священника того и тихо-тихо шепчет: «Батюшка! Родненький! Как пустить-то сегодня службу благословите, как пустить?!» А протоиерей тот опытный ему и отвечает: «Да как обычно, золотой ты мой, да как обычно — пошустрее, да поубористее! Не торопяся поспешая, радость моя, не поспешая торопясь!» И такое меж ними умиление, право слово, гармония и согласие! И Он, Он ведь — посреди них! Представляете!? Да-с… — и старый дьякон вздыхал…

Отец Федерико

Сам бы он точно не мог сказать, когда это случилось, но в один прекрасный момент отец Федерико вдруг понял, насколько ему всё надоело. Вот просто — всё. И душа рвалась, рвалась куда-то… Всё равно куда, лишь бы подальше…

Вот, скажем, исповеди, эти бесконечные исповеди! Как он устал от них…

— …Батюшка, я на днях напилась тут… И стыдно, Боже, как мне стыдно! Сама ведь даже и не поняла — как. Каюсь!

— Буянила? — с надеждой уточнил отец Федерико.

— Да нет, вроде…

— Может, хулиганила?

— Э… да нет же!

— А что ж тогда?

— Ну, просто спать пошла…

— С кем? — встрепенулся батюшка.

— Одна…

Оживившиеся на миг глаза пастыря вновь погасли. Он зевнул и подумал: «Какие-то эти исповеди в последнее время всё менее и менее интересные. Не то что раньше!»

Он, кстати, недурные проповеди говорил. Об искушении свободной воли. О нравственном самосовершенствовании. Может быть, работало?

Сказ о потерянной вере

Однажды порог храма отца Феофила переступил некто высокий небритый хайрастый чел в засаленной косухе с болтающимся за спиною гитарным кофром, обильно обклеенным цветастыми наклейками. Пошатывающейся походкой, смешанной с ароматами табака и перегара, лязгая подкованными шузами, тот прямиком отправился к отцу Феофилу, который в этот момент как раз давал для лобызания крест. И тут все напряглись. Матери Фотина с Фантомимой встревоженно стали смотреть: что-то дальше будет! Отец Евстигней брезгливо скосил взгляд. Яша Фишман куда-то стремительно шёл, но враз остановился.

— Ба-ать! — неожиданно жалобно прохрипел чел, подойдя вплотную к отцу Феофилу. — Бать, а бать!

— Да, мил-мой! — ответил отец Феофил с улыбкой.

— Бать, чё мне делать, ё…я, блин… Веру-то свою… ёп… говорю, слышь, Веру-то свою, блин, можно сказать, — потерял! ё…! — отбросив длинные грязные волосы с сурового лица, сказал тот печально.

— А-а-а, мил-мой, эт ничего, мил-мой, ты Символ веры-то читай, и она вернётся, вера-то твоя, читай Символ веры, говорю!!! — отец Феофил чуть было даже не рассердился по обыкновению. Но сдержался.

— Чё, бать, в натуре, вернётся? И, слышь, блин, даже после всего того, чо было, да?

— Вернётся, мил-мой, Господь милостив, вернётся, ты Символ-то веры только читай почаще-то!

— Чё? — не очень понял чел. — Чё читать-то, говоришь?

— Яш, — позвал отец Феофил своего любимого алтарника, — дай ему листочек-то, да пусть себе читает!

— Будешь читать-то? — спросил отец Феофил с улыбкой.

— Да, бать, ещё как, читать буду, я, ё… .ля буду, если читать не буду, — прохрипел чел, но отец Феофил уже широко осенял того крестом, а Яша Фишман вручал тут же бумажный листочек с заботливо отксерокопированным никео-цареградским Символом веры.

Если вам нравится наша работа — поддержите нас:

Карта Сбербанка: 4276 1600 2495 4340 (Плужников Алексей Юрьевич)

Или с помощью этой формы, вписав любую сумму: