Ахилла

Koza.press

Денис Воробьев, историк, преподаватель

Впервые с деятельностью Георгия (Данилова), митрополита Нижегородского и Арзамасского, я познакомился некоторое количество лет назад. Тогда он был еще епископом. Я был поражен бесцеремонностью и жестокостью, с какими он общался со своими «подчиненными», среди которых были и мои друзья — нижегородские священники, в том числе весьма заслуженные. Спустя время я понял: дело не только и не столько в особенностях характера правящего архиерея. Кризис, который он собой олицетворяет, — системный. Он, конечно, связан с переплетением духовно-нравственных, церковно-исторических и канонических причин, в которых стоит разобраться. Но все-таки в сердцевине драмы митрополита Георгия и вверенной ему епархии стоят цели, которые ставит перед собой этот человек. И эти цели, на мой взгляд, совершенно нецерковные, определяют безнравственные методы их достижения.

Каждый христианин, а уж тем более пастырь призван уподобляться Христу. Христос сравнивал Себя с пастухом — Добрым пастырем, полагающим жизнь свою за овец. Своим ученикам, которые как-то на пути в Иерусалим (где Господа ждала Голгофа) по наивности начали делить министерские портфели в грядущем Божьем Царстве, он сказал: «Вы знаете, что князья народов господствуют над ними, и вельможи властвуют ими; но между вами да не будет так: а кто хочет между вами быть большим, да будет вам слугою; и кто хочет между вами быть первым, да будет вам рабом; так как Сын Человеческий не для того пришел, чтобы Ему служили, но чтобы послужить и отдать душу Свою для искупления многих» (Мф. 20: 25-28).

На Тайной вечери Он, воплощенный Царь вселенной, умыл ноги своим ученикам, сделав то, что входило в обязанности раба. И все это не было просто красивыми словами и парадоксальными жестами — самопожертвование Иисуса во имя жизни мира закончилось в агонии креста. Он говорил о страшной духовной опасности стяжания, жил почти как нищий, не имея, где преклонить голову и умер, как преступник, преданный и оставленный почти всеми близкими людьми. Его жизнь, с внешней стороны — история полного фиаско. И только пройдя через это видимое фиаско, Он был прославлен в Воскресении. И каждый христианин призван, по примеру Христа, к служению, к отдаче себя без остатка, к восхождению на крест — вослед учителю. Ибо путь к Воскресению неизменно лежит через Голгофу. И так же, как искушаемый Господь решительно отверг предложенный Ему сатаною соблазн мирской власти, так и каждый христианин призван всеми силами уклоняться от тлетворного духа любоначалия.

Если христианин перестает чувствовать себя слугой, а напротив, требует, чтобы служили ему — он изменяет своему Учителю. Если он начинает стяжать богатства и делать их мерою своего жизненного успеха или карьеры — он заграждает себе путь к Царству Небесному, где все богатства, кроме доброй совести, сгорят без следа. Если так поступает епископ, старший в церковном народе, он не просто совершает личный грех. Искажая Божию перспективу устройства Церкви, он разрушает ее, расхищает, как волк, вверенную ему Богом паству. Выдающийся духовный писатель и проповедник христианства XX века митрополит Антоний Сурожский с горечью писал, как его однажды сильно ужаснули слова о том, что рукоположенный епископ может говорить о своей власти: «Я всю жизнь верил, что мы призваны СЛУЖИТЬ, а не властвовать».

С какой же целью — служить или властвовать — прибыл в Нижегородский край владыка Георгий? Увы, довольно скоро обстоятельства, связанные с его деятельностью на ниве окормления епархии, не оставили у меня сомнений. Около трех лет тому назад я начал собирать архив: документы, свидетельства очевидцев и их друзей, факты, которые проливают свет на зло и ложь в церковной жизни, порожденные любоначалием нашего митрополита и как раковые клетки разрушающие все члены церковного организма русской церкви на территории Нижегородского края.

Первым плодом моих усилий является эта статья. Подчеркну: в мои планы не входило «очернительство», то есть осознанное вытаскивание на свет всех темных сторон жизни человека, призванное уничтожить его репутацию. Я считаю себя православным христианином и надеюсь на исцеление Богом любого, будь он хоть дворник, хоть архиерей. Но также я полагаю необходимым противостоять злу, от кого бы оно не исходило, как делал это Христос. Не чая себя великим пророком, я надеюсь оказать посильную помощь в выправлении внутренней жизни нашей церкви. Разобравшись в жизни отдельно взятой Нижегородской митрополии, мы на ее очень характерном примере постараемся понять симптомы болезни, охватившей епархиальную жизнь Русской православной церкви в целом, и наметить пути исцеления. Убежден, что благодаря подобным усилиям, и не только моим, сможет вырасти новое поколение православных христиан, ответственных за развитие жизни и в церковной ограде, и в обществе.

Чиноначалие и празднословие

Митрополит Георгий (Данилов) стал епископом Нижегородской епархии в 2003 году. С его приходом начался для православных христиан нашего края тяжелый период, фактически «темные годы». Как руководитель владыка бескомпромиссно обозначил и все это время настойчиво проводил две управленческих линии. И они напрямую продиктованы теми двумя вещами, которые я назвал во вступлении: стремлением к власти и стяжанию земных благ. И от того, что укрепление режима архиерейской власти и неуемное обогащение происходило и происходит под девизом следования не личным, а церковным интересам, не смягчает, а только усугубляет ситуацию.

Первая линия — построение жесткой вертикали власти и подчинения. Новый руководитель, по словам нижегородских священнослужителей, в том числе близких ему, не допускает практически никаких проявлений свободы или иного мнения. Он проводит в отношении подчиненных политику полного административного произвола, не стесняясь в методах, так как видит почти во всём угрозу своему положению. Владыка оправдывает свою жестокость «церковной необходимостью» и считает своей обязанностью любыми средствами укреплять вертикаль «священной власти епископа». Это стало частью его своеобразного символа веры, не имеющего ничего общего с христианским. И вот он уже раз за разом высказывается на собраниях духовенства и в личных беседах, что власть епископа — это священное явление, это власть над Церковью, которую Бог дал в управление ему («если чего-то пожелает епископ — значит того желает Бог», «послушание епископу равно послушанию Богу»).

Удивительно: первое время нижегородские священники часто посмеивались над такими постулатами за его спиной, но молчали. И как же они жалели потом, что ничего вовремя не сказали вслух! Смеяться им пришлось недолго, а вот плакать — долгие годы. Новый епископ быстро стал проводить в жизнь порядок, который с глубоким сожалением можно охарактеризовать как самодурство, граничащее с самообожествлением. В итоге от разгула власти епископа-архиепископа-митрополита Георгия, которого никто не попытался поставить на место, серьезно пострадало, ушло из епархии, разуверилось и опустило руки множество священников и мирян. Жизни и репутации Русской церкви был нанесен и наносится до сих пор непоправимый ущерб. Первоначально воспринимавшаяся просто как чрезмерное «барство» (с кем не бывает!) позиция владыки обернулась болью и слезами для слишком многих людей.

Критерием своей успешности как главы епархии епископ Георгий увидел достижение финансово-хозяйственного успеха. Это стало содержанием второй линии его управленческой деятельности, которая в Нижегородской митрополии гипертрофирована необычайно. Один священник, когда-то талантливый проповедник, а теперь таксист с выцветшими глазами, еще десять лет назад так определил суть этой новой экономической политики: «Приносишь в епархию много денег — ты хороший поп, приносишь мало — плохой».

Ни с чем не сравнимым приоритетом стало извлечение прибыли любой ценой, бесконечная стройка помпезных храмовых сооружений и их пышное благоукрашение. Это мучает совесть людей, искажает самое содержание жизни приходов, отодвигает на задний план заботу о людях и их христианском просвещении, настоятелей храмов захватывает желанием извлечь доход любой ценой, заслужить этим благосклонность начальства и продвижение по службе.

В новостях епархии мы видим постоянные публикации о постройке новых храмов, их торжественном освящении, встречах священников с населением, митрополита — с сильными мира сего, отчетные фотографии об архиерейских богослужениях. Судя по благостной картинке, созданной сайтом митрополии, епархия цветет и развивается. Но если посмотреть не на внешние, а на духовные плоды данной деятельности, то становится понятным, что вся эта пиар-активность — обычное празднословие. Постараемся взглянуть за фасады нарисованных пресс-службой митрополии «потемкинских деревень». Тут нам откроются очень некрасивые факты.

Разрушение горизонтальных связей

Епископ Георгий начал свое «правление» с полной перетасовки кадров, то есть с массового и регулярного перемещения священнослужителей епархии. И чем он только не обосновывал это свое поведение! И необходимостью «заставить всех работать, а не сидеть на месте», и «дать дорогу молодым», и «нельзя допустить, чтобы священник на приходе пустил корни, ему надо быть похожим на солдата в армии». Такие действия сильнейшим образом разрушили горизонтальные связи в епархии между людьми. Многие прихожане потеряли тогда своих духовных отцов, сложившиеся связи и отношения с ними, распались приходские общности — общины.

Мне очевидно, что делалось это только ради укрепления режима личной власти. Молодой епископ начал активно строить мощный бюрократический аппарат, с людьми, полностью обязанными ему своим возвышением. Их он тоже постоянно «держал в тонусе», поощряя взаимную неприязнь и доносительство. Только он один был для них арбитром и источником благ: должностей, зарплат, больших беспроцентных кредитов за счет епархиального бюджета. Он обозначил свой собственный статус как человека, равного губернатору и практически недоступного для простых священников. Действовал с опорой на власть молодых благочинных (глав церковных районов), целиком обязанных ему своей должностью (бывших недавно троечниками-семинаристами и его помощниками-иподиаконами).

Эффективный менеджер

Ближайшими для епископа Георгия людьми были, конечно же, чиновники и благотворители, с которыми он вошел в общение еще будучи экономом в Троице-Сергиевой Лавре. Должность эконома (распорядителя-хозяйственника) одного из крупнейших монастырей России очень сильно испортила 29-летнего парня из белорусского города Жлобин, пошедшего после армии в монахи. Неясно до конца, как он вообще оказался на этой должности.

В кругу общения такого лица — благотворители, в том числа из списка Forbes, руководящие лица РЖД, чиновники разных ведомств. Со всеми он старается развить отношения, крестить детей, быть советчиком по семейным вопросам и одновременно сам учится стилю их жизни. Мощная финансово-хозяйственная корпорация, которая могла бы стать символом и знаком его успешности — вот что стало для эконома Георгия идеалом и даже идолом. Этот идол, требующий целенаправленного служения, затуманил его сознание и, самое главное, исказил образ Церкви, которую создавал Христос совсем другими методами и для других целей. Церковь Христову он вознамерился превратить в такую финансово-хозяйственную корпорацию.

В 38 лет он уже становится епископом на Нижегородской кафедре, где продолжается, по его словам, «соработничество в духе единомыслия» с влиятельными людьми. Ясно, что остальные священнослужители молодому менеджеру «не чета». Большинство из них в том время вполголоса перешептывается за его спиной и понимает: он делает не-Божие, антицерковное дело антиевангельскими методами. Но они привыкли к такому странному пониманию послушания, которое предполагает молчание. Сейчас многие из знакомых мне служителей церкви сознаются: нужно было слушать голос своей совести, епископу Георгию важно было давать мирный, но уверенный христианский отпор уже тогда, говорить и убеждать остановиться, проговаривать подлинное понимание церковной жизни. Он мог бы ограничить себя и хоть в чем-то, прислушаться к людям, которые представляют собой христианскую сплоченность и единство. Но время ушло, такого единства и дерзновения не было. И епископу Георгию удалось перемолоть всю епархию.

Разгром Александро-Невского братства

Одним из первых деяний епископа Георгия после его восшествия на нижегородскую кафедру был подрыв, а потом и полное уничтожение братства во имя св. Александра Невского. Оно сложилось при прежнем митрополите Нижегородском Николае (Кутепове) в 1991 году как просветительское общество активных мирян и священнослужителей. При нем были учреждены катехизические курсы для мирян, доступная библиотека, иконописная мастерская, сеть магазинов книготорговли с подбором разнообразной христианской литературы. Братство стало восстанавливать Собор в честь св. Александра Невского на Стрелке — единственное место в городе, где крещения и венчания проводились бесплатно, но с условием предварительной подготовки. Таким образом, исключалось процветшее в советские времена магическое отношение к таинствам. Впервые в регионе именно там появились приходские катехизаторы. На основе площадки братства проводились интересные встречи и конференции. У братства было свое книжное издательство с профессиональной научной редакцией и весьма содержательная газета «Православное слово».

С братством Александра Невского, несмотря на его епархиальный статус, было разобраться не так-то просто — оно было слишком хорошо известно тогда за пределами епархии. К нему удалось подступиться только после запрещения в служении прот. Валентина Сазанова, руководителя братства и настоятеля Собора. В высокотиражной газете «Русский вестник» (вскоре после этого лишившейся церковного благословения ввиду ее радикально-националистической направленности) была организована кампания клеветы, начавшаяся с публикации грязной жалобы по поводу его якобы нетрадиционной ориентации и совращении малолетнего. Несмотря на то, что ни прокуратура, ни комиссия епархии тогда не нашли подтверждения фактам, упомянутым в публикации, решением епископа о. Валентин был запрещен по причине неведомых никому «вновь открывшихся обстоятельств».

Это произошло в 2004 году, о. Валентину было 62 года. По словам родственников, священник был глубоко травмирован этой кампанией травли и вскоре умер.

Братство было расформировано, о чем 10 мая 2005 году вышел соответствующий указ. В нем говорилось, что Александро-Невское братство лишается благословения правящего архиерея, перестает существовать юридически, не имеет право на название и символику, которая связана с Русской православной церковью и Нижегородской епархией. Им отказали в праве быть и называться частью церкви. Официальные обвинения: «Устремления членов братства стали всё дальше отходить от интересов Нижегородской епархии и от служения Церкви в сторону коммерции». Но, по сути, именно епархиальное управление, решившееся на «захват» братства, преследовало подобные цели. Все имущество епархия постаралась забрать себе. Это удалось сделать с Собором, а также с книготорговлей по городу. Сеть магазинов, открытых братством в целях распространения качественной христианской литературы, была подчинена Ивану Тимофеевичу Данилову, родному брату епископа Георгия, его «помощнику по общим вопросам», и прибыль от нее потекла в единый карман.

Настоятелем собора и активным участником «зачистки» братства стал новый выдвиженец епископа, епархиальный работник — отец Сергий Матвеев, который был назначен настоятелем Собора Александра Невского, а спустя время — секретарем епархии. Он не просто подчинил этот приход своей власти, он повел политику искоренения всякой памяти о братстве, вплоть до «полного обновления фондов библиотеки» спустя время (то есть полного уничтожения книг, на которых был штамп братства).

Всего этого, однако, не удалось сделать с издательством и газетой, которые были в руках мирян-членов братства. Издательство просуществовало несколько лет после разгрома братства и опубликовало несколько книг, в частности, архивы архиепископа Василия Кривошеина и книгу о. Павла Адельгейма «Догмат о Церкви».

Газета ушла из жизни быстрее: она была лишена благословения епископа и возможности ее реализации, издавалась некоторое время и была малоизвестна. Интернет-издания сделать не удалось. Чтобы заменить ее на информационном поле, о. Сергием Матвеевым было создано приходское издание с похожим наименованием (более красочное, но менее содержательное). К сожалению, большинство братчиков не сумело самоорганизоваться как движение мирян, просто как единое неформальное дружество, они поддерживали редкие связи и разбрелись по разным приходам. Многие пережили настоящий кризис веры в Церковь.

Думается, это был важный, если не сказать ключевой момент в развороте епархиальной жизни в то время. Он потребовал человеческой и христианской сплоченности людей, которую они в целом не смогли тогда явить, ведь «церковь не в бревнах, а в ребрах», то есть в живых людях. Не было понимания целей и перспектив братской жизни, воссобирания братства. Не было шага по вере — то есть шага собирания духовных и человеческих сил как христианского ответа на агрессию внешних чиновничьих структур, на их, по сути, антицерковные действия.

Эта ситуация лишний раз показала, что Богу удобнее опираться не на формальные организации, а на веру, живые связи и отношения конкретных людей, только бы у них самих была сильна вера в Бога и Церковь. Но в сознании у многих Церковь тогда отождествилась с властью епископа, либо же они не видели возможности существования и развития вне официального чиновничьего подчинения, была угашена вера и было потеряно время. Так братство св. Александра Невского удалось вычеркнуть из жизни и самой истории Нижегородской епархии. Единоличная нехристианская по содержанию власть восторжествовала.

Уничтожение приходской общины при соборе Архангела Михаила

Были примеры приходских общин и собирания на приходах. Сплочение и самоорганизация в них тоже присутствовали, но реальное сопротивление нецерковным действиям с их стороны тоже было достаточно слабым. Один из самых ярких примеров — приходская община священника Владимира Гофмана при Соборе в честь Архангела Михаила в Нижегородском Кремле. Этот маленький храм-памятник вмещал тогда в себе достаточно большую общность людей, которая была центром притяжения для нижегородской интеллигенции. В этой общине был явлен дух любви и взаимопонимания, просвещения и заботы о своих членах, единение людей вокруг Христа. Отношения перетекали из чисто приходских в дружеские.

Сам о. Владимир Гофман, по образованию журналист, входил в местную писательскую организацию, сочинял стихи, вел на местном телеканале передачу «Свете тихий» в содружестве с журналистом Валентиной Ереминой.

Первые претензии Георгия (Данилова), тогда архиепископа, касались денег: «Почему у тебя народа ходит много, а прибыли мало. Что это они у тебя деньги свои не оставляют, о церкви не заботятся? Епархия недополучает. В следующем месяце жду от тебя дополнительные столько-то сот тысяч рублей». Еще через месяц эта сумма была повышена. Вскоре о. Владимира и вовсе сместили с настоятельства, сделав простым священником на этом приходе. Перед новым настоятелем поставили задачу увеличить доход.

В приходе началось возмущение, потом люди наблюдали, как неуклонно стала разрушаться общая жизнь в силу очевидной смены приоритетов, нарастающего неприязненного отношения к о. Владимиру, которого слишком любили прихожане. У собирателя общины случился инфаркт. Видимо он понял, что дело шло к разорению того, что создавалось и росло годами, и он ничего не может с этим сделать. Спустя время он попросил перевода в с. Катунки Нижегородской области, на свою малую родину, будучи не в силах переносить такую ситуацию. Люди стали ездить к нему и помогать на новом месте служения.

Следующего настоятеля собора в кремле, молодого ставленника архиепископа, стали еще больше хвалить на собраниях в епархиальном управлении, ведь он смог расширить ассортимент церковной лавки, ловко ухватив спрос у туристов-посетителей Нижегородского кремля, те стали оставлять больше денег в храме. И тот же настоятель еще больше негодовал на оставшихся прихожан за то, что они временами ездили в с. Катунки и жили на два храма, несколько сторонясь его самого.

Это было поистине странное требование любви. За что его могли бы любить прихожане? Живые общие встречи с ними прекратились, воскресная школа практически умерла, активные люди были расстроены и ушли из прихода первыми, ездить в область смогли далеко не все, богослужение явно служилось слишком формально и «на бегу», для галочки, отношения стали угасать.

В определенный момент архиепископ Георгий решил о. Владимира всё-таки «выудить» из с. Катунки обратно в город. Почему? Потому что у священника был хороший благотворитель — друг детства, руководитель налоговой службы Николай Поляков. По мысли главы епархии, «приставишь священника с благотворителем к нужному храму, грамотно надавишь на них и они будут вкладываться в храм, и мы сами заработаем дивиденды». А храм села Катунки в результате раздела епархии «уплывал» к другому епископу вместе со священником и его благотворителем. Непорядок!

О. Владимир был вызван на прием, и глава будущей митрополии Георгий (Данилов) стал всячески давить на него и смог заставить подписать просьбу о переводе обратно в Нижний Новгород в большой строящийся собор.

Оставшаяся общность людей храма с. Катунки пережила в результате еще один удар. Далее последовало несколько переводов о. Владимира внутри города, после чего об общине говорить уже совершенно не приходится. Остался небольшой круг знакомых. Недолгим было и подконтрольное существование о. Владимира в рамках должности руководителя отдела культуры с присутствием на официальных мероприятиях.

Дороже храма

Почему община не смогла сохраниться? Были ли возможности для предотвращения ее распада, несмотря на административный произвол епископа? Ведь важно понимать, что для христиан отношения любви — это святыня, которая для Христа, судя по Евангелию, была дороже храма. Она не должна так просто распадаться из-за чиновничьих решений, переводов с места на место. Ведь во времена советских гонений верующие старались поддерживать друг друга даже в лагерях и ссылках.

Какие недостатки могли не позволить этой общине до конца противостоять удару стихии? Основания прочной общинной жизни: во-первых, подлинная и глубокая собранность вокруг Христа, постоянное движение в этом направлении с опорой на живые отношения в Господе; и второе — серьёзное и осмысленное целеполагание (по заповеди Иисуса Христа «идите, научите все народы…»). Часто приходская община в этих основаниях имеет несколько размытый, неустойчивый характер. Велика связь «просто с храмом» и «просто со священником», нацеленность «просто на богослужение».

Сам о. Владимир старался двигаться в верном направлении, он всегда являлся добрым и мудрым священником, но оказался в силу характера очень мягок, неконфликтен и податлив напору власти епископа, пусть даже нецерковной. Образа мирного, но ясного противостояния этой власти у него не было.

Во-вторых, община видела цель своего существования в том, чтобы по-доброму общаться, просвещать своих членов, излучать мягкий свет всем окружающим. Но, видимо, не хватало нацеленности на сплоченность, на общее служение, на совместное возрождение церкви несмотря ни на что. К сожалению, было мало прочности в единстве.

Этой общине, думается, мог бы сильно помочь опыт новомучеников и исповедников российских, в частности общин о. Сергия Мечева и о. Анатолия Жураковского, в которых виден более сильный дух и целеполагание. Ведь в их опыте произошел важнейший шаг за пределы территории прихода, шаг к глубокой и вдохновенной творческой жизни вокруг Христа. Это был важнейший поворот после долгих лет чиновничьей синодальной эпохи Русской церкви, смена парадигмы церковной жизни: невозможно подлинно жить вместе, опираясь только на храм и богослужение, ведь не в них только содержится подлинное общение во благодати и живая традиция любви. Слишком большая привязанность к храму по сути оказалась одним из инструментов в руках нечистых на руку церковных чиновников.

Развал этой общины при древнейшем Соборе Нижегородского кремля очень сильно повлиял на отношение нижегородской интеллигенции к Русской православной церкви.

Разгром лавки «Флоренский»

Интересным феноменом в драме Нижегородской епархии было сообщество людей вокруг книжной лавки «Флоренский». Многие нижегородцы, вероятно, до сих пор помнят ее вывеску на доме по ул. Рождественской, д. 46, что недалеко от Нижегородской духовной семинарии. На этой вывеске был изображен фрагмент картины «Философы» М.В. Нестерова, изображавшей о. Павла Флоренского и С.Н. Булгакова во время их неспешной прогулки и глубокомысленного разговора.

В этом магазине был достаточно широкий спектр книг религиозно-философского содержания. Ее организаторы были связаны с кругами уничтоженного Александро-Невского братства и рассчитывали создать миссионерскую площадку для встреч и неформального общения. И это у них поначалу получилось. Небольшая комната была отведена специально для такого общения, ее посещали также некоторые священники, ценящие «хождение в народ».

Время этой лавки закончилось, когда глава епархии Георгий (Данилов) через своих людей стал настойчиво заявлять им, что епархия обладает монополией в христианской книготорговле в городе, приказал «поделиться» и «подчиниться», иначе «начнутся проблемы», но получил отказ. После этого архиепископ использовал связи: в лавку стали приходить инспекции из пожарной службы и иных надзорных органов, и в конце концов арендодатели фактически не продлили аренду помещений, сказав, что у них начались большие проблемы (они просто повысили ее более чем в десять раз).

Нового помещения найти не удалось, и благое начинание фактически разрушилось, оставив в душах людей очередную порцию боли и отчаяния. У главы епархии оказались слишком большие связи во власти, чтобы противопоставить что-либо его самоуправству. Зарождавшееся сообщество людей, как кажется, опять оказалось слишком сильно связано с конкретным местом и не смогло возрасти и осознать себя церковным единством. Оно фактически не продолжилось после лавки «Флоренский». Очередная акция по рассеиванию людей состоялась.

Закончился еще один этап печальной истории борьбы митрополита Георгия и его приближенных с церковностью и евангельскими принципами жизни в Нижегородской епархии. Факты, приведенные в статье, подтверждаются многочисленными свидетельскими показаниями, документами, аудио и видеозаписями, уже существующими публикациями в Интернете со свидетельствами очевидцев. Моей задачей было зафиксировать, собрать воедино, установить хронологию и логику событий, мотивы главных действующих лиц.

Подчеркну, что виновники этого разгулявшегося зла — не Русская православная церковь, которую я сам очень люблю, а конкретные нецерковные чиновники и духовные болезни, которые получили слишком большое и бесконтрольное развитие. Важно продолжить осмысление этих явлений, разбор событий, выявление причин, путей их преодоления.

Продолжение следует

Фото: nne.ru

Читайте также:

• И в голове один вопрос: «А судьи кто?»
• «Келии» нижегородского митрополита Георгия
• Нижегородская епархия: приходы грабятся, попы не голодают, возмущений нет

Если вам нравится наша работа — поддержите нас:

Карта Сбербанка: 4276 1600 2495 4340 (Плужников Алексей Юрьевич)

Или с помощью этой формы, вписав любую сумму: