Ахилла

Очередной текст из нашего проекта «Исповедь анонимного священника».

***

Есть ли разница между Церковью, в которую ты пришел когда-то, и РПЦ, в которой оказался?

К моей большой радости — нет. Веровал я с детства, но в храм пришел уже после армии. Хотя до этого много читал Новый Завет, подаренный харизматами в 1992 году. К тому же, во время учебы в богословском учебном заведении от священников услышал много «интересного». Отговаривали от принятия сана.

Что изменилось для тебя за последние годы власти Патриарха Кирилла?

За последние годы церковные структуры все больше напоминают Политбюро ЦК КПСС. Те же «дремучие старцы», которые живут прошлым и мыслят по-совковому. Галочно-палочная система. Отсутствие работы на результат. Отписки и приписки. Все больше вылезает наружу некомпетентность епископата и его ближайшего окружения.

Ощутил ли на себе последствия раздела епархий?

Да, сам был у истоков создания одной из епархиальных структур, руководил некоторыми отделами. Вначале был энтузиазм, и не только у меня, но и у мирян, которые с воодушевлением принялись за работу. Затем столкнулись с противодействием архиерея — и все, из начального состава епархиального управления не осталось никого.

Сразу было понятно, что цель патриарха не та, что он декларирует в СМИ, т.е. якобы сделать епископа ближе к народу, а более циничная — сделать епископат подконтрольным и безвольным.

Какие проблемы видишь в епархиальной жизни?

Отсутствие любви. Слишком банальное заявление, но если бы это не транслировалось с амвона, не написал бы.

Отсутствие у епископата (в основной массе) светского образования (у некоторых только школа), и соответственно — отсутствие опыта работы и жизни в миру. Отсутствие у архиереев нормального опыта управленческой деятельности, соответственно управление епархией происходит от ветра главы своея. Если человек смолоду носил посох за епископом, угождал и лебезил — вот тебе и готовый управленец. Хотя модное «эффективный менеджер» употребляется в высших церковных кругах к месту и не к месту.

Система выстроена таким образом, что необходимо заниматься приписками и обманом, причем на всех уровнях. Пример: едем проверять воскресную школу на предмет соответствия стандартам. Я говорю руководителю ОРОиК, что ехать смысла нет, потому что патриархия определила стандарт, и под этот стандарт школа не подходит. Т.е. максимум — это группа воскресного дня. Ответ порадовал: не может же епископ, приняв епархию с 20 школами, отчитаться патриарху через 2 года своей работы, что у него 10 школ и 10 групп воскресного дня.

Так во всем и врём: мы — епископу, епископ — патриарху, а патриарх — президенту, что, мол, у нас небывалый расцвет православия. А по факту — фикция, ИБД (имитация бурной деятельности).

Отсутствие желания у священнослужителей учиться. У некоторых нет вообще никакого образования, только средняя школа. У многих оконченная семинария в прошлом веке и все. Курсы повышения квалификации — еще одна фикция, созданная патриархией. Спросите у первого попавшегося отца догмат о Пресвятой Троице — и будете поражены уровнем богословских знаний. А если спросите про Халкидонский догмат, вообще потеряетесь во времени. Про социальную концепцию, современное каноническое право, современные изыскания науки о Священном Писании — черная дыра. И самое обидное в этом, что всех все устраивает. И прихожан, и благочинных, и епископат, и даже самого священнослужителя.

Самое, на мой взгляд, важное упущение в административной работе — это отсутствие должного контроля со стороны патриархии к спускаемым в митрополии решениям Синода, соответственно и отсутствие должного контроля со стороны епархии к этим, транслируемым дальше в благочиния и настоятелям, директивам. Есть же и хорошие решения, такие как обязательная катехизация. Но отсутствие контроля порождает безнаказанность и необязательность.

Патриарх как-то грозил снимать с должности епископов за отсутствие работы в епархиальных отделах. Пока это все осталось на уровне говорилок. Даже если патриарх пришлет скрытую проверку в митрополию, что ему делать с провинившимся епископом? Где взять нормального, адекватного и способного управленца? А епископ где возьмет столько кадров, чтобы заменить «неэффективных менеджеров»? Хотя, может, этот вопрос тревожит только меня, а там другие критерии эффективности? Ведь по бумагам — мы впереди планеты всей!

Каковы твои взаимоотношения с настоятелем, с братьями-священниками, с архиереем?

Когда меня «мочили» (выражение архиерея) на епархиальном совете, никто не выступил в мою защиту. Некоторые отцы очень даже активно поддакивали, остальные осторожно молчали. Один батюшка после совета написал в вацапе: «Отец Гендельф, прости, я промолчал, ведь у меня трое детей, нет образования и опыта работы в миру». Сейчас я выпал из поля зрения, чему несказанно рад, и мой настоятель замечательный человек.

Есть три священника, с которыми у меня доверительные отношения. Один из них мой друг. У всех высшее богословское и высшее светское образование, у всех опыт работы в миру. Один имеет научную степень. Общаемся, обсуждаем сложившуюся ситуацию, скрипим.

Каковы отношения между священниками в твоей епархии?

Какие в «Азии» отношения? Как сказал один епископ: «у тебя есть 300 тысяч? Нет? Ну и молчи нафиг». Перефразирую — если ты настоятель или (дай Бог) настоятель богатого прихода — респект тебе и уважуха, нет — молчи нафиг. Братского отношения я мало встречал (но, может быть, это потому, что я сам не очень хороший человек). Отношения как и везде, я так думаю.

Как живет обычный священник день за днем, без прикрас, без слащавой картинки для православной публики?

Раньше, когда я был настоятелем, служил литургию 5 дней в неделю, плюс праздники, мероприятия и разные «хотелки» епископа. Вел и организовывал различные группы и курсы для священников и прихожан. Требы, походы в тюрьмы, школы, детские сады и другие государственные учреждения. Теперь, как и у некоторых священников — работа 5 дней и 2 дня служба. Но сейчас я чувствую себя гораздо свободнее — я избавился от финансовой зависимости от храма.

Как выглядит приходская жизнь глазами священника? Социальная, миссионерская, молодежная деятельность на твоем приходе, в твоей епархии — это реальность или фикция?

В любой епархии это фикция, если это не нужно руководителю отдела и настоятелю. Мне было нужно, и у меня вся эта работа велась. А так как я был руководителем некоторых отделов, то я старался вынести работу на уровень митрополии. Многим отцам это не было нужно, тем более что митрополит за результаты работы не спрашивает, спрос только за отчеты. Если перед архиереем стоит выбор: забрать деньги с прихода себе или отдать на работу отделов, выбор очевиден — деньги забираются на «нужды епархии». Соответственно и отцы не собираются тратить «свои» деньги на какие-то там направления.

Как ты видишь прихожан, каковы ваши отношения?

С прихожанами отношения разные. Я думаю, что вот такие: «Уста наши отверсты к вам, Коринфяне, сердце наше расширено. Вам не тесно в нас; но в сердцах ваших тесно» (2 Кор. 6:11). У меня к прихожанам теплые, у прихожан ко мне — разные.

Как выглядит финансовая жизнь обычного прихода, куда распределяются денежные потоки? Зарплаты, отпуска, больничные, пенсии, трудовая, весь соцпакет — как с этим обстоит?

Мой приход был главным донором архиерея и епархиального управления — перечислял деньги на содержание епуправления и отдельно — в конвертике архиерею. Архиерей у нас был «бессребреник» — заявил, что денег ему в конвертиках не надо, но при этом не отказывался намекать и брать. «Естественно» — конвертик на день ангела, день рождения, день хиротонии, день пострижения, Пасха, Рождество и другие непредвиденные расходы.

Что оставалось — платили зарплату священникам и сотрудникам, оплачивали коммунальные расходы, налоги, больничный и т.д. По «благословению» архиерея налоги платили из минимальной ЗП. Жили в долг, вследствие завышенных налогов и «хотелок» со стороны архиерея. Зарплата небольшая — 25-30 тысяч.

Сейчас я двадцать восьмой штатный священник. В этом храме нет никакой деятельности, ее некому и не с кем вести, — только литургия и храмовые требы.

Как себя ощущает священник через 10 лет служения? Есть ли чувство правильного движения, духовного развития или регресс по сравнению с тобой, только что рукоположенным?

Ощущаю себя относительно хорошо. Тяготит отсутствие возможности реализовать себя в общественном плане.

Если отмотать назад — пошел бы опять в священники?

Да, пошел бы. Но у меня есть одно преимущество перед многими братьями священниками — я имею светское образование, имею возможность продолжить работу в миру. Остались хорошие связи.

Нет ли желания уйти совсем: за штат, снять сан или в альтернативную церковь?

Нет. Но если отправят за штат или в запрет — приму как должное. Готов служить, прислуживаться тошно.

От чего больше всего устаешь?

От совершения треб, от записочек. От нежелания прихожан вникать в вероучение, от обрядоверия и магизма.

Отдельной строкой — очень устаешь от глупости и некомпетентности архиерея, от лицемерия (и своего, и сослуживцев). От осознания своей трусости и бесхребетности — боишься сказать правду в глаза, юлишь и поддакиваешь. Устаешь от пафосных и слащавых речей, победоносных гимнов, от лизоблюдства перед власть имущими.

Устаешь от отцов, которые знают ответы на все вопросы; от нелепых и где-то даже вредных их советов. Если я и могу послать советчиков, то как сложно мирянам, воспитанным в духе «послушание выше поста и молитвы».

Есть ли разрыв между тобой-человеком и тобой-священником — насколько это разные люди?

Стараюсь не лицемерить.

Священство — благо для твоей семейной жизни или проблема?

Никогда в таком ракурсе не рассматривал свое рукоположение. Для меня это благо, надеюсь, что и для семьи. По крайней мере, я не готов пожертвовать семьей из-за глупости священноначалия и выполнения их хотелок, скрываемых за «благом Церкви».

Каким видится будущее (собственное и РПЦ): ближайшее, лет через 10?

Для Церкви — когда члены политбюро (ой, Священного Синода) уйдут на пенсию, и останется молодая поросль, не имеющая никаких ценностей, кроме материальных, — может наступить коллапс. Второй вариант, более благоприятный, — это отказ властей помогать РПЦ. Оставшись без господдержки, соответственно без денег — многие евромонахи и евроепископы сбегут. Это самый желаемый исход.

Для себя — надеюсь, что буду служить.

Фото: Олег Варов/patriarchia.ru

Если вам нравится наша работа — поддержите нас:

Карта Сбербанка: 4276 1600 2495 4340 (Плужников Алексей Юрьевич)

Или с помощью этой формы, вписав любую сумму: