Ахилла

Из цикла «Письма из Америки».

Жизнь без трактора тосклива и печальна: ни лужайку не покосить, ни землицы на клумбу не подвезти, да много для чего в хозяйстве размером с гектар нужен трактор, пусть и маленький. А ведь ничто не предвещало беды, когда в ясный солнечный день я стриг травку, лихо заламывая вираж вокруг яблони. И вдруг мой железный горбунок встал, уперевшись всеми четырьмя резиновыми копытами. Двигатель исправно тарахтел, но мои лихорадочные подергивания ручки передач трактор игнорировал с обидным равнодушием. Похоже, трансмиссия накрылась. На всякий случай, подняв сиденье, я проверил натяжение шкивов — все выглядело штатно.

И главное, тракторишко-то — ясельного, можно сказать, возраста в три года, даже ржавчиной взяться не успел. Жалко родимого. Позвонил я в несколько мастерских, и на чистое с утра небо наползли мохнатые тучи. В разгар летнего сезона от обилия клиентов ремонтники сделались до изумления высокомерны, надменно цедили королевские цены «только за посмотреть» и «за привезти-увезти», сроки ремонта измерялись астрономическими парсеками.

Тут я и вспомнил об интернетной сети нашего городка, называется она без выкрутасов — «Соседи». Обычная такая говорильня, полная нужных и ненужных советов, рецептов, местных сплетен, барахла на продажу, фото загулявших собачек, — словом, всего понемножку. И очень любят наши соседи просить рекомендаций: порекомендуйте, мол, люди добрые, опрятного водопроводчика, красивого плотника, профессора по бабочкам, сертифицированного ямокопателя, смелую няню для кота и прочее. Почему бы и мне не воззвать о помощи?

На мой зов откликнулся неизвестный Питер. Он предупредил, что сам ни коем разе не профессиональный механик, хотя и понимает кое-что, и спросил, не болтается ли какая-нибудь хрень снизу трактора? Я заглянул. Хрень болталась. «Фигня вопрос, — отстучал Питер. — Тяга полетела. Вечером приеду».

Вечером по моей узкой подъездной дорожке задом лихо пятился невиданный пикап. Огромные хромированные колеса сверкали в закатных лучах. Выхлопная труба торчала над высоким бортом кузова. Интересно, как водитель, глядя в зеркала, умудряется управлять этим монстром на такой скорости? Он же сейчас мне дом своротит! Однако пикап ювелирно подрулил к открытым воротам гаража, и из кабины выпрыгнул улыбающийся крепыш в шортах.

Было Питеру лет пятьдесят, и оказался он чрезвычайно деловым человеком. Мы едва успели обменяться рукопожатием, как он, открыв задний борт своего чудо-грузовичка, вытянул из прикрытого крышкой кузова домкрат и ящик с инструментами. Весь вид Питера просто излучал уверенность, и над его бейсболкой невидимо полыхал лозунг Бенджамина Франклина «Время — деньги». Заднее колесо с поддомкраченного трактора Питер снял настолько быстро, что это походило на фокус иллюзиониста Копперфильда. После этого Питер хмуро уставился на болтающуюся хрень:

— Заказывать надо.

— Угу! — радостно согласился я. — Заказывай!

Он потыкал в экран смартфона и предъявил схему, на которой мой бедный трактор уже был разобран на мелкие косточки. Я и не подозревал, что у него такой сложный организм. Нужная нам косточка шла под номером шестнадцать и выглядела инопланетной гусеницей с двумя хвостами.

— Уже, — сообщил Питер, водя пальцем по нужным иконкам, — придет в среду. Тогда и закончим.

— А что по деньгам за работу? — вспомнил я о насущном. — Деталь-то оплачу, разумеется.

Питер неопределенно покрутил рукой:

— Сколько не жалко.

Это было странно. Это было необычно и непривычно. Это было неправильно. Любой ремонтник всегда твердо называет цену, и сбить его с этой цены все равно что мгновенно превратить моего друга Флойда из уже надувшегося элем в еще только начинающего процесс. Из вежливости я ответно покрутил рукой: «понял, не дурак». Хотя и ничего не понял.

Потом он споро насадил тракторное колесо обратно на ось, покидал свои железки в кузов пикапа и забрался в кабину. Монстр взвыл мотором, и я прощально помахал вслед странному Питеру.

В среду сверкающий хромом пикап снова пятился к моему гаражу. Питер предъявил полученную гусеницу номер шестнадцать и залез под трактор. Что-то он там откручивал, кряхтел, ругался, а я вертелся рядом, подавая инструменты и грубо льстя фразами типа «сразу видно знающего человека». Заодно я пытался осторожно выведать, кем он все-таки работает. И не выведал. На все прямые и косвенные вопросы Питер отвечал, что с тракторами не работает.

На поверхность он выполз несколько обескураженным. Оказалось, что черная коробка, из которой торчали оси больших задних колес, и есть трансмиссия. И крепится она к тракторному скелету какими-то проушинами с болтами, но болты потерялись, и резьба разрушилась. Надо думать. Или покупать новый трактор, поскольку замена трансмиссии будет стоить чуть ли не столько же.

Покупать новый трактор не хотелось, поэтому, чтобы думалось лучше, я сбегал в дом и принес пару бутылок невиданного доселе в наших краях пива «Балтика № 9», купленного накануне в местном супермаркете «Гигантский Орел». «Интересно, — подумал я вслух, — как оно там очутилось? И кто его, кроме меня, купит?»

— Простая финансовая схема, — флегматично заметил Питер. — Экспорт-импорт и немножко подмазанный торговый агент супермаркета. Долго объяснять.

Ага, значит, Питер в финансах что-то соображает. Между тем, импортное пиво чудесным образом подействовало. Мой загадочный механик внезапно хлопнул себя по лбу:

— Придумал! — он шустро начал чертить схему в телефоне. — Соединяем обе старые проушины дополнительным стальным прутом, крепление будет держать лучше заводского! Прут с резьбой у меня есть. Поехали!

Он прыгнул за руль, я вскарабкался на пассажирское сиденье. Внутри кабина походила на космический корабль, а не на нутро рядового трака, в которых я побывал изрядно. Многочисленные приборы теснились даже на потолке. В центре консоли вспыхнул здоровенный экран, на нем с трех разных камер в цвете отобразился мой гараж с какими-то виртуальными навигационными линиями и радиусами, причем выглядел он гораздо благороднее, чем в реальности. Теперь понятно, почему Питер так уверенно сдавал назад.

— Трактор — как сэндвич, — объяснял по дороге Питер. — Снизу булка, сверху булка, посередине разные слои: бургер, сыр, салат, впереди мотор с маслом.

— Бургер — это трансмиссия? — уточнил я.

— Трансмиссия — это сыр.

Через пятнадцать минут мы въехали на частную дорогу с табличкой «нет проезда», пересекли мостик через речку-переплюйку, наконец остановившись на небольшой площади у трехэтажного дома с удивительной подворотней. Удивительной потому, что зачем нужна подворотня одинокому дому, со всех сторон окруженному лесом? Площадь, как и дорога, как и речка, впадающая в пруд, тоже определенно были частными. Из середины пруда бил фонтан. В тени высокого зонта, обставленного садовыми креслами, с курортной томностью дрыхли два ирландских волкодава. За непомерную стоимость их содержания у нас их называют «собаками докторов», поскольку врачи неприлично много зарабатывают. Подбежавшие любопытные волкодавы дружелюбно меня обнюхали и даже дали почесать лохматые головы.

Напротив дома стоял просторный гараж, но когда Питер нажал кнопку и ворота открылись, я понял, что это не гараж, а Храм Трактора. В углу сиротливо приткнулся мотоцикл «Харлей-Дэвидсон», а все остальное пространство занимали шкафы с инструментами и протянувшийся на всю длину верстак. Вдоль стен громоздились старые колеса, разобранные моторы, погнутые рамы, фары, капоты — словом, всякая сэндвичева начинка. А автомобильный гараж на три машины располагался, как пояснил Питер, как раз за подворотней, с другой стороны дома.

И вот здесь, в окружении дорогих сердцу железок, Питер вдруг разоткровенничался. Он действительно работал финансистом, за хороший процент консультировал крупные инвестиционные фонды. Судьба благоволила ему, она вознесла его на вершину благополучия, она подарила ему красавицу-жену и двух дочерей, она вручила ему удобный дом и даже воткнула фонтан в его собственный пруд. А Питер всю жизнь хотел всего лишь ремонтировать садовые тракторы.

И чем выше поднимался он по лестнице успеха, тем сильнее его тянуло к знакомым с детства механизмам. Для того и завел Питер мастерскую, чтобы именно в ней, вдали от скачущих биржевых индексов и смутных процентов риска, откручивать простые гайки простым гаечным ключом. И мир при этом становился логичным и понятным, и каждая деталька вставала точно на предназначенную ей позицию, без всяких разночтений и не требуя аналитической справки.

Мы быстро отыскали подходящий пруток с резьбой и, вернувшись ко мне домой, прикрутили в нужном месте новое крепление. Я запустил двигатель и осторожно тронул трактор с места, ожидая, что тяга опять отвалится, однако трансмиссия работала с четким клацаньем, как затвор пистолета «Глок». Для пробы я сделал кружок по заднему двору, а потом так и наматывал круги почета вокруг сияющего от гордости механика-финансиста, и в голове моей отчего-то крутились строчки старой песенки:

Трактор в поле дыр-дыр-дыр,

Мы за дружбу, мы за мир.

От денег Питер отказался. На следующий день я купил в русском магазине торт «Киевский» и, поскольку дома у Питера никого не было, оставил торт на столике под зонтом и попросил волкодавов торт не есть, а охранять. Они милостиво согласились. Диковинное лакомство всей семье Питера понравилось невероятно, они и не знали, что такие торты существуют.