Ахилла

Из фейсбука протоиерея Владимира Зелинского, клирика РПЦ (МП) в городе Брешиа (Италия):

ЕЩЕ О ГУМАНИЗМЕ

На днях натолкнулся на запись о. Андрея Кураева. О разочаровании в Церкви. Когда-то он вошел в одну Церковь, теперь она другая.

«Сегодня все иначе. Те человечные идеи христианского гуманизма официальной церковью отторгнуты».

Если бы писал не тот, за которым клубится слава прочитавшего все книги, в том числе и те, которые разоблачают «человечные идеи», можно было посочувствовать, улыбнувшись наивности.

Стараюсь вперить свой взгляд в православное прошлое и не могу отыскать там пути «христианского гуманизма». Речь не идет о людях, «положивших душу за други своя», помогавших, жертвовавших собой, праведников мира и просто праведников, они были, есть и будут. Но чтобы в церковном хранилище был еще какой-то особый багаж гуманизма?

Да что такое сам гуманизм? Все как будто знают, определений сколько угодно. Пусть он будет «мерой всех вещей, коль скоро они существуют», как у Протагора. Пусть он будет «пастух бытия», как у Хайдеггера. Пусть он будет восхищением перед статуей молодого человека, поставленного на площади Синьории во Флоренции, по имени Давид. Пусть он будет скреплен подписями дворян под словами о равенстве и братстве, как у Пастернака. Или будет просто милостью к павшим, но не нашим. Прямого отношения к церковным делам эти гуманизмы не имеют. Они не входят в ограду.

«Человек есть то, что нужно преодолеть», скажем словами безбожника Ницше. Или преобразить, поправим словами святых Отцов. Тот человек, который есть, ты, я, прохожий — не настоящий, не подлинный. Подлинный тот, который Богом задуман и сотворен, а не грешник, отклонившийся с пути. Это красиво и глубоко. Но если Евангелие прочесть, то там Христос жалеет именно грешников. То одного исцелит, то другого.

Однако, честно рассудив, здоровье грешников не так, чтобы очень интересует нас, церковников. Как и его права и вольницы, его гражданственность, его жертвенность, его жалкое временное благополучие, его болезни, вообще все, чем он там в греховной своей жизни живет. У нас есть свои права, сугубо духовные, свои свободы в области борьбы с грехом, у нас свой язык и свой календарь, отодвинутый от человеческого «здесь и теперь». И так бы и мы, что сергианские, что истинные, жили бы не тужили, горделиво от мира отодвигаясь и свой сдвиг высоким богословием поддерживая, если бы, братья мои, не война.

При чем тут война? Да при том, что именно она православный наш антигуманизм довела до логического его предела, уведя далеко от земли. Не так меня ранят 70% провоенных, «патриотических» священников, ибо все человеки, все любители сладко отдаться мифу, как слова небесного старца с молитвенным отблеском в глазах. Он не взглянет намоленными своими глазами в глаза изнасилованного ребенка или замерзающей старухи, потому что не отводит их от «областей заочных». Там, где обещают ему победу над Украиной. На сие обещание отвечу, вспомнив, извините, Штирлица: «а разве изобрели новый способ воевать?»

А потом словами Иисуса: «Истинно говорю вам: так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне».