Ахилла

Думаю, я не уникальный человек в русском православии. Нас много таких — пришедших в Церковь в девяностые-двухтысячные. Мы воспитывались не на интернете, а на книгах. Книги эти мы покупали в храмах, нам их привозили из монастырей друзья-паломники. Мы — и я — жадно впитывали мудрость православия из этих книг — часто репринтных изданий, на плохой бумаге, с ятями — это придавало им еще больше «духовного шарма» и убедительности. Ведь то книги из времен Святой Руси, часто написанные святыми людьми. А кто в православии главные святые и главные учителя духовной жизни? Конечно монахи.

Текст читает Ксения Волянская:

Не только я, но и многие из вас взахлеб читали книги Нилуса — о старцах, монастырях, книги Евгения Поселянина, читали «Летопись Серафимо-Дивеевского монастыря», беседу Мотовилова с батюшкой Серафимом, жития оптинских старцев. Все мы учили наизусть молитву оптинских старцев.

Я очень любил читать жизнеописания оптинских старцев. Особенно мне нравилось то, что к старцам приезжали за советами великие умы: Толстой, Достоевский, Леонтьев, Киреевский…

Оттуда в нашу православную повседневность вошли «мемы», которые в православно-приходской среде воспринимаются до сих пор как вершины премудрости: «Где просто — там ангелов со сто», «Ты умен, зато не игумен» и подобные. Хотя если вдуматься, то окажется, что это стало употребляться в качестве оправдания «простоты», которая в реальности хуже воровства. А этой простотой пользуются нынешние «старцы» и духовники, ломая жизни людей.

Или вот я очень любил читать дневники последнего Оптинского старца Никона (Беляева). Такие светлые, высокодуховные, мудрые записки… А тут, спустя годы, они опять попались мне на глаза, и я перечитал их уже по-новому…

Отец Никон часто в пример приводит слова «Батюшки» — это его духовник, старец Варсонофий (Плиханков), — например, такие:

«Один человек говорит:

— Читаю я псалтирь, но ничего не понимаю. Может быть, мне гораздо лучше положить эту книгу на полку.

А старец отвечает:

— Нет, не надо.

— Почему же? Ведь я ничего не понимаю.

— Зато бесы понимают. Они понимают, что там про них говорится, не могут вынести и бегут. Следовательно, чтением Псалтири мы прогоняем от себя бесов…»

Знакомые ведь всем слова? Даже тем, кто не читал «Дневник» отца Никона. Ну и вот мы все теперь расхлебываем это чтение «для бесов»: ты талдычь, талдычь — правило талдычь, псалтирь, акафистник, службу слушай (делай вид, что слушаешь) — там же святые отцы написали, ну и что, что непонятно, что не про тебя там грехи перечислены, не твои там чувства выражены — зато бесы слушают и «бегут». Бегут ли? Что-то не верится… Скорее, они животики надрывают от нашего молитвенного талдыка, якобы пугающего их.

Или вот история про уходы из монастырей:

«На днях Батюшка говорил о том, как опасно уходить из монастыря, и в заключение рассказал такие два случая. Первый, кажется, современный, т. е. бывший, может быть, лет 5-10 назад.

„Один богатый купец имел сына, этот сын поступил в одну из св. обителей, но не ужился в ней и ушел в мир, т. е. из чертогов царских — в вонючее болото. Вскоре после ухода он женился и жил с женой и детьми в своем доме. Потом он понял, чего лишился, но было уже поздно. И вот однажды удалось ему как-то достать у старьевщика старый рваный послушнический подрясник. Принес он подрясник домой и в большие праздники удалялся в самую дальнюю комнату — моленную, надевал этот подрясник и предавался горькому плачу, вспоминая свое житие в св. обители.

И вот еще: однажды в баню пришел какой-то человек с маленьким сыном. Разделись. Отец сел на лавку, а сын все смотрит ему на спину. Тогда отец спрашивает сына:

— Ты что смотришь мне на спину?

— У тебя на спине, папа, какое-то черное пятно.

Тогда отец понял, что невинному чистому младенцу были открыты глаза, и что это черное пятно ничто иное, как параман, ибо он прежде был монахом“…»

Знакомая ведь страшилка, правда? Про параман в виде пятна — это потом тоже стало «мемом», ходило в народе. Я сам в те далекие времена в это все верил, читал, и волосы шевелились от ужаса. Вот, мол, как высоко монашество и как мерзок мир — «вонючее болото»! И даже сам всерьез подумывал о монашестве. Славе Тебе, Господи, что отвел меня от этого.

А теперь читаешь «Ахиллу», истории монахов, монахинь, которые по каким-либо причинам ушли из монастырей — женились ли, или из-за духовной атмосферы в тех «царских чертогах», — и думаешь: скольким наивным юношам и девушкам все эти старцы прежних времен загубили судьбы… Начитались те книжек высокодуховных про «царские чертоги» и ломанулись поднимать обители, постриги принимать… А глядь — вокруг не старцы Варсонофии да Амвросии с Никонами, а Наумы да Власии, о которых тоже на «Ахилле» мы читаем…

Или вот история, старец Варсонофий рассказывает байку о некоем казанском архиерее Афанасии, разумеется, тоже святом и прозорливом:

«Характерная черта многих святых: позвать гостей, радушно принять их и угостить — замечалась и у преосвященного Афанасия. Он любил в праздники позвать к себе гостей. Так и было однажды. После обедни сразу из церкви с гостями он приходит к себе. Попив чайку и несколько побеседовав с гостями, Преосвященный предложил им пообедать. Приказав келейнику подавать обед, он с гостями сел за стол. Подают огромную, прекрасно приготовленную щуку. Посмотрев на нее, Владыка говорит:

— Ее кушать нельзя, она проклята.

Все несколько удивленно посмотрели на Преосвященного.

— Она проклята, ее есть нельзя, — повторил Владыка. Призывает келейника и приказывает убрать ее со стола. Тот даже не решается убрать. Тогда Преосвященный велит позвать повара. Тот приходит. Владыка смотрит на него и, замечая завязанный палец, спрашивает:

— Что у тебя с пальцем?

— Порезал нечаянно, Владыка святый.

— А что ты при этом сказал?

— Простите, Владыка, я сказал: чтобы ты была… нехорошо сказал.

— Ну, вот видишь, теперь ее есть нельзя. Эту бросьте, а другую надо приготовить. Вот видите, даже проклятие простого человека — повара, так сильно действует…

— Собственно, Батюшка, — спросил я, — непонятно, как это узнал владыка Афанасий, и почему нельзя после проклятия есть?

— Проклятие повара произвело в рыбе какие-то изменения, которые Преосвященный заметил своими прозорливыми очами. Вследствие этих изменений нельзя стало кушать рыбу. Этим объясняется, почему в миру, в богатых домах, в самых дорогих кушаньях нет того вкуса, который мы ощущаем в наших кислых щах: там все делается без молитвы, с руганью и проклятиями, а у нас в монастыре с молитвою и благословением».

Ну да, а вслед за этими «святыми» анекдотами и до сих пор ходят по православным книжкам истории про «опыты»: как над одними растениями молились, а над другими матерились, и первые давали плод сторицей, а последние чахли и даже ДНК у них «портилось». Или про надои молока с коровами та же байка.

Выглядит смешно, а посмотрите, сколько вреда в церковную жизнь все это принесло. Ведь это не бабки-суеверки нашептали — это святой оптинский старец Никон передал слова святого старца Варсонофия, который рассказал про святого прозорливца архиерея. Чего вам еще надо, каких аргументов и авторитетов? Вот так все и есть, как сказано тут — или вы неверующие скептики и слова святых для вас тьфу на палочке?..

И это только так, мелочи из одной книжки замечательного в общем-то подвижника, а сколько подобных книжек, да еще похлеще, ходило и ходит до сих пор по Руси православной?..

Началось наше духовное возрождение в девяностые с книжек старцев, да кажется, что и разложение наше — оттуда же…

Если вам нравится наша работа — поддержите нас:

Карта Сбербанка: 4276 1600 2495 4340 (Плужников Алексей Юрьевич)

Или с помощью этой формы, вписав любую сумму: