Я потеряла пилотку
1 сентября 2019 Ольга Козэль
Из цикла «Шестнадцатый парк. Рассказы водителя».
***
Когда-то, тысячу лет назад, Алла Николаевна преподавала у нас в институте. Мы были почти дружны — и от той былой привязанности у меня осталась привычка поздравлять ее с днем рождения. Не просто поздравлять, а особым образом: подъехать ночью к забору ее дома (Алла живет в пригороде, в коттеджном поселке), положить подарок на крылечко и втихую смыться восвояси. Пусть утром именинница проснется, выйдет на крыльцо и…
По правде говоря, не знаю, сильно ли Алла радовалась моим ночным эскападам, но я как-то сумела себя убедить, что она должна быть в восторге. Впрочем, я-то радуюсь наверняка: там рядом лесок, поют соловьи — день рождения ведь в конце мая, можно остановить машину, выйти, покурить, подумать о вечном. Ночь, тепло, лают собаки, огоньки среди сосен. Почему не заходила, не обнаруживала себя, не позволяла обнять, расспросить? А нипочему. Я, между прочим, не уверена, что мне будут рады. И есть причина, извиняющая мое поведение: ночь же на дворе, зачем беспокоить людей? У нее муж, дочка, может, еще кто-то, а я-то чего? Бывшая студентка?
В этом году было всё так же, как и всегда. Кроме одного — теперь я водитель «Лиаза», и в тот день заехала к Алле после смены. Естественно, в водительской форме, на голове — пилотка. Обычно пилотку я не ношу, а в тот день напялила — для чего? Хотела покрасоваться перед Аллой? Надеялась, что она неожиданно выйдет из дома и увидит меня в пилотке? Да, хотела, да, надеялась. В юности Алла видела меня чуть ли не будущим классиком русской литературы — так пусть теперь узрит в водительской пилотке. Алла, конечно, не вышла. И вот подарок на крыльце, лесок, тепло, сигаретка, думы о вечном.
Пилотки я хватилась только наутро. Обыскала машину — нет. Видимо, обронила в лесу, когда выходила покурить. В середине дня я получила письмо от Аллы. Она сердечно благодарила за подарок, выражала сожаление, что я не зашла. Пилотку, оказывается, я обронила у нее в саду. «Вдруг тебя накажут?» — искренне переживала бывшая преподавательница. Договорились, что заскочу к ней после смены.
Я честно вам признаюсь: не могла дождаться, когда окончится смена. Неужели я увижу ее? Какая она теперь? Была небольшого роста, худенькая, синеглазая, скуластенькая, а ведь теперь у нее уже внуки. Пригнав машину с мойки и сдав ее механику, я отправилась на другую сторону Каширского шоссе — там круглосуточный цветочный магазин. Выбрала три крупные, наполовину распустившиеся лилии, попросила продавщицу завернуть их покрасивее. От лилий одуряюще пахло диковинными восточными сладостями. Почти бегом бросилась к своей машине. И вдруг наткнулась на Таню и Валюху из своей колонны — они в «Дикси» за хлебом и консервами завернули.
— Ух ты, Лёлька! С букетом! Колись быстро: от кого цветы? — у Таньки от нетерпения аж рот открылся, обнажив два верхних зуба и сделав ее похожей на зайчонка.
— Ни от кого. Купила.
— Сама? Ты что, офонарела? — Валюха была, как всегда, категорична. — Слушай, а чего это от тебя несет, как от бензоколонки? Соляркой обливалась, что ли?
— Да пилотку потеряла я, — нужно было побыстрее что-то наврать и распрощаться с моими шофершами, — а одна женщина нашла в своем саду. Я к ней вот сейчас еду за пилоткой. Ну и цветы везу ей в благодарность…
— В каком еще саду? — подозрительно посмотрела на меня Валюха. — В детском?
— В обычном. Темно было, я уронила и не заметила.
— А… а чего ты у нее в саду ночью-то делала? Да еще в пилотке? За яблоками, что ли, залезла? — так и сыплет вопросами Танька.
Елы-палы, вот напасть! До Аллиного поселка час как минимум. Да еще бы поспать хоть три часика успеть — завтра ведь на целый день в смену.
— Гуляла я там, чего непонятного-то? А пилотку надела, чтоб комары не кусали… Еще вопросы будут, а то я спешу?
Девчонки переглядываются.
— Слушай, Лёлик, а ты точно хорошо себя чувствуешь? Соляркой обливаешься, пилотки теряешь…
— Ладно, девчонки, увидимся завтра, а? — умоляюще тяну я.
Наконец, я в своей машине, ура! На всех парах мчусь к Аллиному посёлку.
Вот ее дом. Вот сад, где я потеряла пилотку. Вот крыльцо, на которое я каждый год тайно кладу подарки. И отступать уже некуда. Стучусь, вхожу. Нет, она совсем не изменилась. Улыбка как у девочки. Брючки в обтяжку, глаза смотрят радостно и отчего-то виновато. Она ведет меня в нарядную комнату с книгами и круглым столом. Навстречу поднимается ее муж — интеллигентный и красивый, похожий на католического аббата. Мы вроде знакомы, представляться не нужно? На диване дочка — моих примерно лет, сорок с небольшим. Или старше. Или младше. Какая, собственно, разница? Знакомимся с дочкой.
Меня поят чаем и расспрашивают о водительской работе. Рядом крутится огромный, ласковый лабрадор. Он заглядывает мне в глаза, кладет голову на мои колени. Он искренне рад мне, а я ему.
От меня пахнет соляркой. А руки просто черны от загара. Причем левая рука — та, что лежит на форточке водительской кабины — намного чернее правой — той, что обычно на руле. Я прячу руки под стол — чтоб не заметили.
Вокруг книги-картины-иконы. Мне неловко, хозяевам, видимо, тоже. И ведь хорошие, похоже, люди — ни тени бахвальства, приветливые. Просто чужие. Но разве они виноваты? А я? И для чего нужно было тащиться сюда — ну, пусть бы пилотка оставалась у Аллы. В качестве военного трофея. Алла протягивает мне пилотку. Я благодарю ее и поднимаюсь: «К сожалению, мне пора…» «Да-да, понимаю…» — кивает Алла. Я прошу не провожать меня. Если проводит — захочет еще поцеловать, а я ведь не принимала душ после смены. Надышится бензином — придется потом откачивать.
Темно, еле различима дорожка под ногами. Я — шофёр, и должна знать о дороге всё. Я знаю, что дорога не бывает в один конец. Только в сказке или в фантастическом романе. Иначе это неправильная дорога.
Читайте также:
Если вам нравится наша работа — поддержите нас:
Карта Сбербанка: 4276 1600 2495 4340 (Плужников Алексей Юрьевич)
Или с помощью этой формы, вписав любую сумму:
