Ахилла

Юджин (Eugene) — университетский город в штате Орегон (США).

***

Очередь подходила. Он протянул руки. Молодой волонтёр вложил в них миску с супом и бургер.

— Подходите еще за кофе с донатсом! — улыбнулся паренек. — Не забывайте, мы уважаем ваш выбор! Вашу версию свободы!

— Да что ты знаешь о свободе? Трахаться с собственным воображением и только и знать, что рамки? — ответил он, белый бывалый бомж непонятного возраста, говоривший с чуть уловимым, возможно славянским акцентом.

Юджину, так его звали, было приятно посмотреть на ошалелый взгляд этого школьника старших классов, который ничего плохого ему не сделал и был вполне доброжелателен. Нет, не просто приятно, ему нравилось заронить тень сомнения в кого-нибудь из таких… не совсем безнадёжных.

На улице шёл сплошной дождь, зима в Портленде, Юджину хотелось уйти подальше, и он поднялся выше, к своему любимому уголку, слепой зоне у окна. Конечно все их бомжацкое здание, как и вообще все вокруг, было увешано камерами и микрофонами, но вот эта площадка, это было известно наверняка, была непроглядываемой и незаписываемой, все же на слежке за такими местами, как общага для бездомных, экономили.

Он подтянул из фляжки дешёвого вискаря, начал есть. Рядом уселась Ариана, мексиканка, по внешности совсем без примеси европейских кровей, да и поведение у нее было таким, что казалась она настоящим индейцем майя, каким-то чудом заброшенным в Северную Америку середины XXI-го века. Смотреть на нее было приятно, разговаривать, кроме как добиваться коротких ответов «да, нет», ни Юджину, ни кому-то другому при нем, не удавалось. Как она попала в бездомные? Была ли нормальной психически? Никто здесь не знал.

Она приоткрыла окно, зачем? Ведь холодно и сыро. Потом достала самокрутку, теперь понятно. Покурить после ужина травы, не спускаясь вниз, не выходя в специально отведённое для того, постоянно набитое бомжами всех мастей, место, было настоящим кайфом! Ариана протянула косяк.

— О! Благодарю! — произнёс он, про себя думая: «Лишь бы датчики дыма не сработали, и роботы не нагрянули прям сейчас».

Наблюдающие роботы появлялись везде и в любой момент, понятно, договориться с ними было невозможно, действовали они чётко по инструкциям и лишь в крайних или не прописанных в программе обстоятельствах вызывали диспетчера. Сегодня как раз уже было. Кто-то из бомжей пытался повеситься, ну, или симулировал. Камера засекла, роботы прилетели в момент, через пару минут полиция и скорая со своими роботами. Суицидника увезли. И теперь, может, из-за этого, а может, еще какой сбой, но в этот угол не заглянул ни один робот. А раз такое дело… То, выкурив косячок, он достал свою электронную старинную сигарету, батарейка слабая совсем, но работает ещё. Эх, как хорошо покурить так по полной, да ещё зная, что ни один электронный глаз на тебя не смотрит! Только глаза этой странной и красиво-дикой мексиканки.

Теперь можно и отвиснуть здесь. После ужина всем обитателям дают попользоваться бесплатно очками виртуальной реальности, тут уж кто мир спасает, кто губит, кто на машинах или ракетах гоняет, большинство трахает всё, что может себе вообразить привлекательного, но все в очках сидят. А сейчас еще и церковь какая-то подогнала новую программу с мистикой, там и с сексом, и без, в общем, никто далеко от такого от устойчивого сигнала не уйдёт.

Цветные картинки замелькали в голове Юджина, это был ни сон, ни дурман, что-то вместе. Так кайфово когда ещё было? Пару раз… Ну и тогда, на дискотеке, нет, сейчас спокойнее накрыло, а тогда буйство. Сколько уже? Лет 20 прошло. Тогда он тоже принял много, хорошо и всякого, эйфория сменялась внутренними переживаниями и какими-то приступами отчаяния, потом накатывал мощный драйв ощущения свободы. Он шёл по коридору из туалета то ли в зал с музыкой, то ли в бар. Фигуры разных бледных цветов, эхо звуков голосов, искажённый свет. Её фигура, голова пылали алым! У него перехватило дыхание. Она стояла одна.

— Привет!

— О, старина Юджин, здорово! — ответила Джейн, девушка, что ему снилась по ночам. — Ну ты, я смотрю, в полный рост отвисаешь!

— Да как-то все удачно сегодня, вот и тебя встретил. Поверь… это неспроста!

— Ой! Ну ты и впрямь заводной! Прикольно. Но, извини, на сегодня я занята Дианой. Но подожди, всё может быть.

— Диана?.. — улыбка слетела с его лица, он почувствовал, как холодная и немного липкая волна накрывает его, нет, пробивает насквозь.

— Ну, чувак, я знаю, что ты вроде как гетеро, а я нормальный бисексуал, я уважаю твой выбор, я толерантна, я не чувствую неприятия к меньшинствам, я и к зоофилам нормально отношусь, если это не нарушает прав животных, у нас свободная страна, не твоя Россия, где за отказ быть бисексуалом в тюрьму угодить можно, так что не гони такую волну, не обламывай меня, а то и тебе не обломится… Да и вообще это неприлично…

— Да я на обламываю, извини, я не про то… Не про все эти би или какие ещё… Просто… знаешь… Я не так… Не как все, вот я вижу, ты такая алая… нет… Для меня… Опять не то. В общем, я не хочу стоять в очереди за тобой, я просто знаю свет, что внутри тебя, я вижу, как он исходит из твоих глаз, твою усмешку, это больше и лучше меня, всех… Я люблю этот свет, это не просто прикольно, это так… по-настоящему, понимаешь? Не игра. И ты в центре этой не игры. Ты… просто прекрасна… Лучезарна…

— Хрена тя торкнуло! «Лучезарна» — где ты слово-то это взял? — искренне удивилась она.

— Не помню… Но ты ведь меня поняла? Да?

— Ну, типа того, да… свет, все такое… Но вообще все это… сексизм напоминает, короче, или еще что такое неправильное… Ладно, гуд бай, я пошла.

— Не обижайся, побудь со мной… Погуляем? Я объясню. Просто погуляем…

— Чувак, это уже смахивает на домогательства. Отвали!

— К Диане? Да она же дура! Тупая корова с сиськами и без них@я…

— Без х@я? Так ты все же сексист?!

— Да кто угодно! Пойдём, я объясню… я… покажу!

Он схватил ее за руку, за плечи, пытался смотреть ей в глаза, казалось, вот как он только поймает её взгляд, она все поймёт, глаза смогут объясниться лучше, сделают так, что они действительно встретятся…

— Больной! Караул! Домогаются! — закричала Джейн и с силой оттолкнула его…

***

— Что тебе сказать, молодой человек? Видеозапись с агрессивным поведением, объяснения потерпевшей, возможные сексуальные домогательства, выражения, которые вполне можно расценить как сексистские, возбуждающие ненависть, плюс по алкоголю и наркотическим большое превышение рекомендованной нормы, — адвокат, чёрная немолодая женщина, похожая на строгую, но справедливую маму из старых фильмов, подняла глаза на клиента и продолжила: — С таким, если пойдет по плохому, можешь оказаться в суде или с чёрной меткой пожизненно. Есть шанс этого избежать? Да. Но все зависит от тебя.

— Что я должен делать? — спросил пока ещё студент.

— Вот это разговор! Первое: ты не должен оправдываться и нести всякую чушь про чувства, состояния… Не должен философствовать и вообще что-либо доказывать. Только когда про двусмысленные выражения, тут чётко: ничего плохого даже и помыслить не мог, был нетрезв и формулировал не так. В остальном — только раскаяние, только осознание вины и раскаяние еще много раз. Обещание, что не повторится, что был не в себе, под воздействием, можно попросить помощь психолога, там есть шанс войти в программу по реабилитации потенциально агрессивных, и при хорошем раскладе через пару лет — условно чистая запись по личному делу, тогда никто, кроме полиции и спецслужб, о твоей этой истории не узнает из открытых источников.

— Я все сделаю.

— Молодец! Да, и ещё тогда вопрос. Дело по твоей категории могут рассматривать в качестве уполномоченного и специальные представители религиозных групп. Обычно эти помягче. Традиционных почти не осталось, ты знаешь, наверное, но есть совмещенные, таких лучше берут и в досудебный отдел в целях экономии… Сейчас есть свободные… — адвокат взглядом полистала страницы монитора, — …иудео-мусульманский и христиано-буддистский священнослужители. Берём? Какого?

— …Давайте христиано-буддийского…

***

Дело его шло первым, 8 утра, разговор один на один с уполномоченным порядка 15 минут, от этого зависело слишком много. Ночь Юджин не спал, ходил, курил разное, хотя адвокат настоятельно не рекомендовала даже и в малых дозах, теперь был как-то даже странно спокоен, даже перед простым тестом в универе, кажется, больше нервничал.

— Итак, — произнёс средних лет, лысеющий, с бородкой, на вид вполне добродушный, чуть смуглый мужчина, — Юджин Мохов. Я прочёл Ваши объяснения, Вы раскаиваетесь в содеянном, это похвально, но просмотр и прослушивание записи происшествия, а также объяснений предположительно потерпевшей Джейн МакМарен после автоматического вызова полиции, делает Ваше дело совсем непростым. Давайте сделаем так, я буду включать запись — Вы находились в общественном месте, поэтому звукозапись легальна и может быть представлена в суде, а Вы мне будете пояснять и комментировать, как Вы теперь расцениваете Ваши выражения и поведение.

— Да, конечно!

— Отлично! Вот… эти Ваши слова в начале о… свете, «лучезарна» — что Вы этим хотели сказать? Я не очень понимаю.

— Разве это имеет отношение к делу? Там дальше я… — Ни адвокат, ни сам Юджин не думали, что уполномоченный обратит внимание на это место.

— Ну, конечно, имеет! Ведь с этого все и началось — Ваше агрессивное поведение, реакция девушки. Без понимания этого мы не можем прийти к положительному результату… Вот это… «алая» почему-то она. У Вас были в тот момент галлюцинации?

— Нет, это были не галлюцинации, я… Просто к ней так отношусь, и… — тут он начал злиться на себя, на происходящее. Стало все равно, и он даже не решил, а как-то просто начал говорить, не задумываясь: — …Я так о ней думаю до сих пор, и это не просто о ней. Вот Вы священник, или как там… Вы должны понимать это. Ведь человек — это больше чем страсть и порядок… или беспорядок.

— Хм… Ну, знаете, здесь я вижу как раз буйство страстей, а и буддизм, и христианство стремятся их если не побороть, то как минимум сдержать. Я понимаю, что побороть да еще в молодом возрасте почти невозможно, но ведь Вы бы могли создать себе видеообраз этой Джейн, к которой испытываете такое сильное влечение, утешились бы с ним, это принесло бы меньше зла. А мы ведь всегда должны идти путём меньшего зла, если не можем выбрать отказ от него. В любом случае признак истинного духовного поиска именно в том, чтобы не причинять ближнему боль, а Вы причинили боль, причём даже и физическую, у потерпевшей есть признаки синяка на руке, за которую Вы ее схватили…

— Да, я схватил, но я хотел видеть ее глаза, понимаете? Глаза, то, что в них… Страсть, грех, но ведь главное же, чтобы мы были живыми, настоящими, искали то… ну или Того, Кто больше нас! — Юджин вспотел, он понимал уже, что несет его совсем не туда, но не мог остановиться, эх, зачем он всё же курил накануне! — Ведь и Иисус, Он мог и бичом из храма выгнать, и ругался, лишь бы расшевелить, пробудить в людях людское, то, что выше этих всех правил и законов, учил, что без этого главного, внутреннего все каменеет и становится формой без содержания. Главное ведь не форма!..

— Ну, вы сравнили, молодой человек! Это, во-первых, Иисус, а во-вторых, другое время! Люди еще много веков не понимали смысла Его проповеди, религия была неразвита, как и общество, но теперь мы пришли к пониманию ценности человеческой жизни и личного выбора человека, как в сексуальной ориентации, так и в форме существования в обществе. Мы должны законами и их соблюдением сохранять эти права, которых добились во многом благодаря проповедям Гуатамы и Иисуса!

— Закон, правила, права… А как насчет права быть человеком? Живым. Ошибаться, жить настоящим, а не соблюдением правил и границ?

— Наша свобода не должна касаться прав другого, этому еще в школе учат, молодой человек.

— Да разве Вы не понимаете, о чём я?! — уже почти кричал Юджин, глядя в глаза уполномоченному. И тут он все увидел: тот понимал, священник глядел на него одновременно с удивлением, жалостью и испугом, но ведь они тоже говорили под запись.

С тех пор Юджин не мог ни учиться, ни найти работу. Судить его не стали, но криминальная запись, где его поведение было обозначено как склонность к агрессии и сексуальному насилию, пусть и невысокой степени, сделали свое дело.

***

— Эй, смугляночка! А ну иди сюда! Сейчас мы посмотрим, что у нас есть!

Юджин очнулся от мужского голоса. Где он? Ах, да. Прикорнул здесь у окна, в общаге для бомжей. Что происходит, и кто говорит? Вон, в углу что-то…

— Давай, давай, милая, здесь никто не увидит…

Это здоровяк Сэм пристаёт к Ариане, а та ведь еще никакая.

— Эй, братан, отвали, давай, чо к бабе лезешь? Не видишь, она в кумаре? -толкнул здоровяка Юджин.

— Да мне насрать! А ты — заткни хлебало!

— Эй! Отвали, говорю!

— Чо!

В секунду они оказались у открытого окна, вмиг протрезвевший Юджин теперь только сообразил, что они в мёртвой зоне, а роботы? Их не было здесь сегодня, хоть бы сейчас появились!

— Прощай, бродяга! Это будет несчастный случай по укуру. Ты слишком много болтал и так ничего и не понял! — сказал Сэм, разжимая руки за окном седьмого этажа.