Зачем волку «Отче наш»?
28 августа 2023 Александр Нежный
Этот текст написан писателем Александром Нежным в середине девяностых годов прошлого века (прим. ред.).
Совсем недавно в одной газете я прочел, что первым коммунистом был, оказывается, Иисус Христос.
В свидетели идейных пристрастий Богочеловека был — в том числе — призван Александр Блок с его революционной поэмой. Между тем, поэтическая греза Александра Блока, примерещившаяся ему в «музыке революции», есть всего лишь метафора, смысл которой вряд ли был до конца ясен самому автору. Двенадцать апостолов, призванных Спасителем нести евангельскую весть всему миру, превратились в двенадцать бандитов, от «революцьонного» шага которых трепещет город.
«…И я, и многие миллионы людей сейчас видят совсем не то, чему учил Христос. Так с какой стати Ему вести эту банду?» — писал Леониду Андрееву в мае 1918-го поэт Иван Белоусов.
«Белый венчик из роз» (а не венец терновый) и «кровавый флаг» в руках — таким увидел Блок того, кто шел впереди двенадцати.
Это не Христос.
Это — Дьявол.
Он и только он с его всепоглощающей страстью ко всякого рода подменам, правдоподобиям и ошеломляющей лжи; с его изощренной способностью скрывать свою истинную личину за вполне пристойными и даже благообразными ликами; с его соблазнительными посулами земного рая — лишь он может быть предтечей и вдохновителем кровавых революций.
Нынешние наследники Ленина уверены в обратном. «Нравственные и духовные постулаты коммунизма, — утверждает один из них, — идентичны тем, что составляют основу христианства».
Две тысячи лет спустя после земного рождения Иисуса Христа российские коммунисты усердно зазывают Его в свою партию. Они объявляют Спасителя первым коммунистом (тем самым ущемляя законные права бессменного постояльца Мавзолея на партбилет N 1), недрогнувшей рукой ставят Его на одну доску с Владимиром Ильичом, поражают даже наш ко всему привыкший народ открытием, что для коммуниста Библия так же дорога, как и Манифест, грозивший Европе известным призраком, — словом, всеми силами стремятся убедить нас, что христианство и коммунизм исповедуют одни и те же ценности и преследуют общие цели. Между тем, это или глубочайшее заблуждение, вполне естественное для страны, едва очнувшейся после семидесятилетнего штурма Небес, или отвратительная ложь, сознательно эксплуатирующая мнимые сходства Евангелия и морального кодекса строителей светлого будущего для решения конкретных политических задач. Сладенький сироп хрестоматийных добродетелей, изготовленный по рецепту главных идеологов КПСС и по ложке в день прописанный рядовому партсоставу, а также всему советскому народу, не имеет ничего общего с опаляющей сердце истиной Богооткровения.
У коммуниста Отечество здесь, у христианина — там.
Христианство соединяет людей через их Богосыновство. коммунизм — через обещание равенства в пище.
У христианства — Отец, у коммунизма — вождь.
Мыслимое ли, к примеру, для коммунизма и последовательных коммунистов дело — признать Троицу: Бога-Отца, Бога-Сына и Бога-Духа Святого единосущной и нераздельной? Возможно ли марксисту-ленинцу, не выходя за рамки своего «самого передового учения», согласиться с неслиянной и в то же время нераздельной природой Христа — Бога и Человека? По силам ли коммунисту, если он вполне верен мировоззрению коммунизма, его исторической доктрине и насквозь материалистической философии, принять основной догмат христианства, выраженный в Символе веры потрясающими словами: «Чаю воскресения мертвых и жизни будущего века»? Будет ли сторонник классовой борьбы внимать Нагорной проповеди? Революционер — апостолу, провозгласившему любовь главным мерилом человеческого бытия? Большевик — царю Давиду, вдохновенно пропевшему в одном из псалмов: «Бог нам прибежище и сила, скорый помощник в бедах»? В каких бы количествах ни носили сегодняшние ленинцы над своими вскипевшими головами хоругви с изображениями Спасителя, какой бы фимиам ни курили Русской православной церкви (всякий раз доходя при этом до глупейших несообразностей) и как бы коммунистические свахи в образе газет «Советская Россия» и «Завтра» ни пытались сговорить восьмиконечный крест за красную звезду — все это на любой непредвзятый взгляд есть лишь очередная ложь коммунизма, судорожно пытающегося облагородить свои пугающие черты мнимым родством с христианством. Они несовместны: как гений и злодейство, добро и зло, любовь и ненависть. Коммунистическая идея (независимо от национально-исторического гнезда, в которое было подброшено яйцо этого хищного кукушонка) во что бы то ни стало стремится покончить с идеей христианской, вообще говоря — с идеей религиозной. Первая задача коммунизма — вырвать Бога из человеческого сердца.
Если надо — вместе с сердцем.
В Монголии маршал Чойболсан перебил половину лам и уничтожил более 700 дацанов и монастырей.
В Албании Энвер Ходжа объявил религию вне закона.
В Кампучии мальчики Пол Пота и Йенг Сари, хлебнув поистине адской смеси из пальмового самогона и человеческой крови, разбивали мотыгами головы буддистских священников.
В Польше костел почти полвека прожил с кляпом во рту.
В России… Ее чаша оказалась полнее и горше других.
И что в связи с этим изволят говорить руководящие товарищи некогда правящей нами партии? Ну, к примеру, что были «перегибы» в отношении советской власти к Церкви. И то — начались они лишь в конце 20-х годов. Кроме того, были «разные периоды в отношении к церкви» у КПСС. «Ошибки» (!- А.Н.) более не повторятся.
И это все о трагедии, залившей кровью русскую землю; это все о злодействах, перед свирепым разгулом которых меркнут погромы Нерона и Диоклетиана; это все о целенаправленной государственной политике уничтожения религии на одной шестой земного шара. Поистине нынешние коммунисты относятся к исторической правде на манер своих старших parteigenosse — как к девке, вышедшей на панель.
Но страна, не усвоившая уроков истории, легко может стать добычей негодяев.
Их дело — боготворить Ильича и с придыханием называть палача Сталина вождем. Наше же дело — напомнить, что основоположник любил говаривать, что всякий боженька есть труположство, а верный его ученик, стремясь выполнить и перевыполнить пятилетку безбожия, кровавой косой выкашивал верующий народ.
Пройдя скорбную школу занятий во многих архивах России (в том числе — и в Центральном КГБ), я с тем большим основанием напоминаю соотечественникам:
Что в первых же послеродовых криках советской власти уже звучала смертельная ненависть к Церкви. Государство, само вознамерившееся стать церковью, объявило Христа своим врагом, а исповедание веры в Него — преступлением. С 1918 года в Наркомюсте действовал так называемый ликвидационный отдел под руководством Петра Ананьевича Красикова, птенца из гнезда Ильича, выученного питаться сырым мясом. Хранящиеся в архивах материалы о деятельности Красикова и его товарищей представляют собой во всех отношениях уникальный свод документов, свидетельствующих о достижении советской властью абсолютной бесчеловечности. Повальные расстрелы священнослужителей, смертные приговоры юношам, по религиозным убеждениям отказавшимся служить в Красной Армии, омерзительная кампания по вскрытию дорогих народному сердцу гробниц с мощами святых — так они начали.
Что в 1922-1929 гг. трудилась так называемая Антирелигиозная комиссия ЦК РКП(Б) — тайный большевистский штаб по уничтожению Церкви. Бессменным ее председателем был лютый ненавистник религии и величайший похабник Емельян Ярославский, однажды подтеревшийся (в самом прямом смысле) страницами, вырванными из Священного Писания. Сто восемнадцать протоколов комиссии принадлежали к тому разряду документов, которые партия стерегла, как Кощей иглу, таившую в себе его погибель. Кто их прочтет (они опубликованы в моей книге «Комиссар дьявола»), тот уже никогда не позволит одурачить себя сказками об «ошибках» и «перегибах». И не случайно в эпоху хрущевских гонений на Церковь преемники Ярославского прилежно изучали опыт его Комиссии.
Что обрушившийся на Россию в начале двадцатых годов голод стал для коммунистов прекрасным поводом для разгрома Церкви. Но им надо было, кроме того, выставить ее перед российским и зарубежным миром в образе жадной старухи, отталкивающей простертые к ней руки умирающих от голода детей. Им требовалась некая нравственная (простите) санкция на кровь, которую они собирались пролить. Им нужно было подтолкнуть верующих к неповиновению власти, чтобы ответить гонениями, еще и сейчас поражающими своей жестокостью. Яд и топор — таковы были два орудия, предложенные Лениным и Троцким для полной и окончательной победы коммунизма над верой. Лев Давидович велел товарищам по партии «расколоть духовенство» и «расправиться с черносотенными попами», а Владимир Ильич прямо указывал членам Политбюро, что попов надо стрелять в возможно больших количествах. (Секретное письмо Молотову от 19 марта 1922 г.)
И что лишь из пламенной любви к вождю и учителю народов можно утверждать, что «при Сталине после войны решительно прекращены гонения на церковь». Ну да: из ГУЛАГа частично переведена в резервацию, которой поставлен был управлять генерал МГБ Карпов. В КПРФ любят убаюкивать народ сладкими сказками.
Таков в действительности коммунизм в его отношении к христианству.
Такова правда.
И с мукой и болью думая о ней, я спрашиваю — и всех, и себя: зачем волку «Отче наш»?
