Ахилла

Отрывки из книги «Моя жизнь», перевод с французского Кирилла Александрова.

***

Прежде рассказа о том, как я навсегда покинул мою родину, мне хотелось бы рассказать о нескольких священниках, встречи с которыми были важны для меня в моем детстве. Первым я вспомню светлой памяти отца Сергия Попова, священника из нашего имения Ютановка.

Он был несчастен в браке, поскольку он женился на дочери купца, хотевшей быть «провинциальной леди». Быть женой священника — это призвание. В России существовали специальные школы, параллельные семинариям, предназначавшиеся для того, чтобы подготовить девушек, желавших стать женами священников. Спутница священника должна была изучать медицину в этой школе, задачей учениц было посещение больных, помощь женщинам, и крестьяне их называли «маленькими матушками».

Жена отца Сергия не любила все это. Она предпочитала романы и визиты к местной провинциальной элите.

Это было тяжело для ее мужа, который все свое свободное время посвящал пастве, а также проводил многие часы, работая в огороде. Его вера была простой и прямой. В периоды засухи он уходил из села в поля, чтобы молиться там о ниспослании дождя. И когда он брал с собой зонтик, то над ним смеялись. Однако в конце молебна сгущались тучи и начинался дождь… Каждую среду он незабываемо служил литанию Святой Деве (акафист). Но хотя он был человеком очень тонким, проповедовать он не умел. Он проповедовал делом, своей службой. В субботу, стоя на коленях, он молился за всех усопших своего села, и за тех, которые были ему известны. Чтение имен длилось по несколько часов. (…)

Вторым памятным мне священником был мой учитель катихизиса, или, как говорили в России, «Закона Божия», — отец Симеон Солодовников. Хотя наша первая с ним встреча была довольно неприятной для меня — он заставил меня сдавать вступительный экзамен, и я сдал его на «хорошо», в то время как мои товарищи, которые вообще почти не интересовались Церковью, сдали на «отлично». У него были особые отношения со Святыми нашего времени. Его можно было бы назвать «другом Святых». Тесно он был связан с Иоанном Кронштадтским и многими другими, именно он познакомил меня с живой святостью.

Третий священник был отец Налимов из Казанского собора Санкт-Петербурга. Он заикался, а во время богослужений меня поражало то, что он проповедовал повседневное Причастие. Для общества в те времена это было неслыханной дерзостью.

Он говорил: «Я не могу служить Литургию в толпе непричащающихся! Вы что, оглашенные, не крещеные, и поэтому не причащаетесь? Получается, я тут единственный член Церкви, потому что те, кто не причащаются, не находятся в Церкви. Разве вы не жаждете Христа? Почему я вечно жажду, а вы нет?»

Четвертый священник был Николай Загоровский. У него была круглая голова, почти лысая, круглый нос и глаза, круглые розовые щеки, и даже улыбка у него была круглая, он хорошо одевался… и тем не менее, он всегда строго держал Великий пост, не вкушая в среду и пятницу ничего, кроме одной просфоры в день, продолжая при этом обычный ритм своей жизни. Его жена боялась выйти из дома, потому что, когда она один раз уехала на неделю, то по возвращении домой она нашла пустые шкафы: священник все раздал нуждающимся.

Его способ помощи бедным был особый. Из уважения к людям он никогда не давал им непосредственно деньги или какие-либо предметы. Он вкладывал деньги в конверты, а предметы в пакеты, приготовленные заранее. По вечерам он молился, чтобы Бог указал ему нужные суммы, которые надо вложить в конверты, и людей, которым эти конверты надо отдать… В воскресенье, на выходе из церкви, он поднимал глаза к небу, брал первый попавшийся конверт, вручал его, не видя человека, полагаясь исключительно на Бога. Это был настолько быстрый и твердый жест, что никто не осмеливался отказаться. Мне тогда рассказали несколько свидетельств того, что сумма всегда точно соответствовала потребностям человека. (…)

В то время на Украине распространялся баптизм, и с большим успехом. Все обличительные проповеди против баптистов не достигали цели, баптисты привлекали много народа своими евангельскими кружками и духовными гимнами. Живой дух отца Николая предложил иной метод воздействия на народ. Он сам организовал евангельские кружки, на которых стали петь духовные канты. Затем, после нескольких месяцев успеха, он предложил всем начать посещение церковных служб, и закончил он свое предприятие тем, что все его ученики стали причащаться на Божественной Литургии.

Однажды — мне было тринадцать лет — он меня гладил по голове, и сказал: «Я глажу голову будущего епископа».

Источник

Иллюстрация: епископ Иоанн-Нектарий (Ковалевский)

Читайте также:

• «Это был гений и святой»