Жизнь вообще не учит сектантов любви к человечеству

14 июля 2021 Яков Абрамов
Просмотры: 3 205

Предлагаем вашему вниманию отрывок из статьи публициста и исследователя народной жизни Якова Абрамова (1858-1906) «К вопросу о веротерпимости». Статья была опубликована в «Отечественных записках», №1, 1882 г.

Другие отрывки из статьи читайте по ссылкам:

… Понятие о солидарности сектанты не ограничивают тесным кругом своих единоверцев, а напротив, расширяют его в понятие братства и равенства всех людей. Здесь, однако, я должен сделать очень важную оговорку. Жизнь вообще не учит сектантов любви к человечеству. Не говоря уже о преследованиях и гонениях, которым подвергаются сектанта со стороны духовенства и чиновников, самая масса православного населения, сама по себе лишенная всякого фанатизма, часто вследствие подстрекательств извне, идущих преимущественно от духовенства, относится к сектантам крайне враждебно, иногда проявляет по отношению к ним самый дикий, необузданный фанатизм. Чтобы не быть голословным, я приведу несколько фактов такого фанатического отношения православного населения к сектантам, взяв эти факты исключительно из истории новых сект, как менее известной.

Так, в «Статистических монографиях терского войска» мы читаем: «в станице Солдатской был случай, когда православные, по общественному приговору, собрали всех местных шалопутов и самым позорным образом высекли их перед целым обществом» {Стр. 426.}. В корреспонденции «Порядка» из Николаева, Херсонской губернии, сообщалось, что в местечке Широком «на сходе, по желанию родителей, некоторые из числа отпавших в секту (шалопутов) детей наказаны были розгами» {1881 г., от 5-го апреля.}. Подобные экзекуции по общественным приговорам практиковались и по отношению к штундистам. Так, в одном из сел Херсонской губернии несколько лет тому назад сельское общество высекло штундистов: жениха и невесту, за то, что они вздумали совершить штундистское бракосочетание на страстной неделе {«Голос», 1876, No 77. Перепет. из «Новоросс. Телегр.».}.

8-го ноября 1879 года, в елисаветградском окружном суде разбиралось дело по обвинению 13 крестьян и мещан города Вознесенска в совершении насилий против штундистов. Дело было так: после того, как священник Бугского предместья города Вознесенска призывал местных штундистов для словопрения, но не одержал над ними победы, жители предместья и окрестных сел, собравшись в числе более 300 человек, совершили над штундистами возмутительнейшую экзекуцию. Некоторым штундистам дали до 50 ударов розгами; одну же женщину, Прасковью Шименко, секли три раза — два раза розгами, а в третий — плетью. Несчастную секли до такой степени сильно, что сами экзекуторы уставали и три раза сменялись. В промежутках между сечением Прасковье предлагали поцеловать крест и сотворить молитву, а когда она отказывалась исполнить это требование и только произнесла: «Господи, прости им, не ведят бо, что творят!» — экзекуция продолжалась с удвоенною силою». По врачебному освидетельствованию, удары были настолько жестоки, что еще немного — и Прасковье угрожала смерть. На суде подсудимые не отрицали своей вины и относились к судебному следствию довольно равнодушно. На вид это простые, серые крестьяне, не обнаружившие ничего фанатического» {«Молва», 1879, корр. из Елисаветграда.}.

В этом деле уже заметно влияние духовенства на проявление взрывов фанатизма в православном населении; но вот другой пример, когда это влияние выступает явно и с необыкновенною силой. Лет пять тому назад, в ставропольском окружном суде разбиралось дело, к которому были привлечены в качестве обвиняемых: священник Кримгиреевского села, Эрастов, и крестьяне того же села, по обвинению: священника в том, что он подстрекал православных крестьян к избиению шалопутов Бримгиреевского села, а крестьян — в том, что они совершили это избиение.

Самый ход избиения был таков. На Пасху о. Эрастов приказывает привести к себе всех крестьян, подозреваемых в принадлежности к секте шалопутов, и подвергает приведенных к нему силою крестьян особому экзамену, задавая следующие вопросы: «ты не шалопут? почему не пьешь водки? не куришь табаку? не ешь мяса? целуешься ли в своих собраниях?» Когда подвергнутые экзамену отвергали свою принадлежность к секте шалопутов, батюшка обращался к присутствующим крестьянам, в принадлежности которых к православной церкви не возникало сомнения, с словами: «прохладите его!» Подозреваемого в шалопутстве выводили на батюшкин двор, «прохлаждали» и избитого, с окровавленным лицом представляли священнику. Священник снова командовал: «омойте его!» Избитого снова выводили на двор, окунали головой в бочку с водой и вели к о. Эрастову для дальнейшего экзамена…

… Вражда православных к сектантам выражается не в одном только физическом насилии; нередко сельские общества высылают по общественным приговорам своих членов-сектантов. Так, например, сход местечка Широкого, Херсонской губернии, постановил ходатайствовать пред правительством об удалении шалопутов из сельского общества {«Порядок», 1881, от 5-го апреля.}. По словам «Одесского Вестника», «одно сельское общество Одесского уезда, исключая из своей среды односельца, как порочного члена, в приговоре мотивирует это тем, что исключаемый ведет себя довольно дурно, совращает других из православной веры в штундизм, собирает в свой дом компании крестьян, а в особенности немцев в ночное время. Хотя общество крестьян предупреждало его несколько раз, говорит приговор, остепениться, но он не слушал» {«Биржевые Ведомости». 1876, No 143.}.

И в этих случаях дело не обходится без влияния духовенства. Мне известен случай, когда священник убеждал сход одного села Ставропольской губернии сослать по общественному приговору главу местной шалопутской общины; когда этому священнику возражали некоторые члены схода, что после сосланного останется семья, которую некому будет содержать, ретивый батюшка предложил даже содержать осиротелую семью на свой счет. К счастью, приговор был кассирован крестьянским присутствием…

Удивительно ли, что при таком порядке вещей, в некоторых сектантских толках мы замечаем скрытность, недоверие и даже прямо враждебное отношение к православным. Было бы гораздо удивительнее, если бы подобных явлений не существовало… Но вот действительно удивительно и заслуживает самого серьезного внимания то, что, несмотря на совокупное воздействие преследований со стороны официальных лиц и враждебного отношения массы православного населения, идея братства всех людей не только находит себе место в мировоззрении сектантов, но и применяется ими практически в жизни.

Вот что, например, исповедуют штундисты, которых, как мы видели выше, приводили к православию посредством розог, которых до последнего времени преследуют за «оказательство», которых нередко по нескольким годам морили в тюрьмах, судили и даже ссылали в Сибирь: «Все люди должны быть братьями… Как братья, люди не должны резать и грабить друг друга, почему войны должны считаться вредными и безнравственными. Как братья, люди должны жить и трудиться в мире, любви и согласии, почему мошенничество и кулачество должны строго преследоваться» {«Неделя», 1877 г., No 2. «Малорусская штунда», стр. 54 и 55.}. Та же идея братства людей, развиваясь, переходит во многих сектах к отрицанию войн и признанию их беззаконными, противными совести и религии. На этом основании, например, молокане, взятые в солдаты, упорно отказываются принимать оружие, и их распределяют в санитарные части войска, в госпитали, в обозы и т. п. {«Русский Мир», от 5-го ноября 1876 г.}.

Под влиянием идеи братства всех людей, сектанты нередко оказывают православным и вообще не принадлежащим к их секте или толку ту же братскую помощь и поддержку, которую они считают для себя обязательною по отношению к своим единоверцам. Так, например, г. Майнов рассказывает про субботников, что они охотно помогают православным в случае каких-либо бед: «К херам (так субботники называют сами себя) к этим, что в свою мошну полезай», говорят о субботниках православные {«Русск. Общ. Вопросы», сборник «Недели», «Странная секта», стр. 235.}. Появившиеся недавно в Тверской губернии сютаевцы оказывают материальную помощь всем бедным, каких бы религиозных взглядов они ни держались. Подобное же отношение к православным приходится наблюдать и среди старообрядцев.

… Благодаря тому же взгляду на всех людей, как братьев вообще, сектанты относятся к наемным рабочим значительно лучше, чем хозяева из православных, и поэтому там, где сектанты живут рядом с православными, рабочие нанимаются охотнее к сектантам, чем к православным. Вот что, например, говорит Эшер о взаимных отношениях самарских молокан и их рабочих: «они (киргизы, живущие у молокан в качестве пастухов овечьих стад, отар) так же, как и многочисленные работники-землепашцы, нанимаемые молоканами, очень преданы своим хозяевам, потому что те обращаются с ними не как с вьючным скотом, а как с братьями. «Мы кормим своих рабочих говядиной, — говорил мне один из крупнейших молоканских хозяев, — потому что то, что вкусно для нас, вкусно и для них» {«Вестник Европы», 1879, No 9. «Молокане», стр. 372.}.

Иногда эта заботливость и внимательность к рабочим заставляет сектантов входить в лишние расходы, вызванные исключительно желанием предоставить рабочим большие удобства. Так, г. Левицкий, наблюдавший шалопутов на границе Полтавской и Екатеринославской губерний, говорит об их отношении к рабочим следующее: «Те из православных, которым приходится работать у шалопутов, обыкновенно не нахвалятся, что их до отвалу кормят мясом и щедро угощают водкой, причем хозяева не берут в рот ни того, ни другого, даже готовят пищу рабочим отдельно».

Иллюстрация: деревня молокан