Ахилла

Петров стоял на балконе своей квартиры на втором этаже, когда заметил внизу в травах странное движение. По земле неуклюже семенил голубь сизарь, то и дело раскрывая крылья в бесплодных попытках взлететь, а за ним зорко следила ворона, сидящая на стволе сваленного в прошлом году дерева. Время от времени ворона подлетала к голубю и наносила ему удар клювом в голову, потом снова возвращалась на свой ствол и продолжала с интересом наблюдать, уверенная в добыче. Голубь был обречен, по сравнению с ним клюв вороны казался огромным топором, и когда Петров понял это, сработал какой-то инстинкт: не обращая внимания на вопрос жены «куда?», он выскочил из квартиры, вылетел из подъезда и был на месте казни, видимо, в ее последний момент. Отогнав ворону, присел, чтобы взять голубя в руки, и в этот момент треснули по серединному шву в промежности его еще совсем не старые брюки. Петров взял голубя в руки. В области шеи у того была глубокая дырка, в которой виднелись два обнаженных красных сосуда.

— И что будем с ним делать? — спросила жена.

— Для начала рану посыплем аспиринчиком и дадим поесть и попить. А у меня вот, штаны лопнули.

— Ничего, — сказала жена, — зашьем.

Они отвели раненому голубю угол в большой комнате, привязали его за лапку веревочкой, чтобы не разносил свое добро по квартире. А на это он был мастер, и жене приходилось едва ли не каждый час подтирать паркет, впрочем, она не возражала, проникшись какой-то симпатией к спасенной от верной смерти птице.

— Давай назовем его, — улыбнулась она.

— Будет Григорий, Гриша! — объявил Петров.

Так прожил у них голубь три дня и три ночи. Голубь клевал принесенную в чашечке крупу, пил из другой водичку и какал, какал, какал… Но теперь, возвращаясь домой, Петров не чувствовал прежнего уныния, как при переходе из пустоты в пустоту, пустоты его работы в НИИ, с никому не нужными графиками и псевдонаукой, в пустоту домашнюю, полную бессмысленных повторений быта, в пустоту, будто высасывающую жизнь в космический вакуум. А теперь в груди его что-то тепло и приятно грело. «Григорий, — с удовольствием повторял он про себя, — Гришка!»

Детей у них с женой не было: с самого начала они решили пожить «для себя», без «лишних» забот, попутешествовать по стране. Но путешествия быстро заканчивались, наваливались почти на целый год гнетущая скука и уныние, и они отдалялись друг от друга. А тут, поди ж ты, он вдруг обнаружил, что забота о ком-то может быть вовсе не в тягость, а радостно приятной! И дыра в сосущий космос закрылась!

На четвертый день жена сказала:

— Слушай, а давай его на балкон определим, все равно улететь он не сможет! И веревочку отвяжем.

Так и сделали.

В тот день, по возвращении с работы, Петрову открыла дверь возвращавшаяся с работы чуть раньше жена, с расстроенным лицом:

— Гришка пропал!

И в самом деле — на балконе Григория не было: значит, все-таки взлетел! Ну а дальше-то?

Петров кинулся на улицу и обследовал землю под балконом: если свалился?

Странно, но Гришки он ни там, ни вокруг в травах не нашел, зато и не было никаких следов в виде перьев и крови. Улетел Григорий, предпочитая свободу безопасности.

— Улетел! — кисло улыбаясь, сообщил жене Петров.

Больше они до ужина не разговаривали, а когда сели за стол, он сказал:

— Слушай, а не завести ли нам ребенка?

— Я давно тебе об этом хотела сказать, только боялась… — отозвалась жена.

Если вам нравится наша работа — поддержите нас:

Карта Сбербанка: 4276 1600 2495 4340 (Плужников Алексей Юрьевич)

Или с помощью этой формы, вписав любую сумму: