Ахилла

В христианскую общину я не верю ни теоретически, ни практически. Да, можно сказать, что эта община была реальна и необходима в первые века христианства. Вокруг языческий мир, преследования, казни, приходится собираться по катакомбам, христиане еще секта, о которой думают всякие гадости, типа «пьют кровь младенцев» или «поклоняются ослу». Естественно прижиматься друг к другу, «ибо ночь темна и полна ужасов».

Или общины христиан в мусульманском мире Средневековья — тоже враждебном, где необходимость взаимной поддержки — и молитвенной, и практической, — безусловна, чтобы просто выжить.

Но в ХХI веке само понятие христианской общины, то есть необходимость кучковаться как вокруг храма, так и кучковаться вообще, видится отжившим, так же, как сам общинный строй жизни.

Создание приходов как фальшивых общин

Одним из самых больших обманов в РПЦ конца ХХ—начала XXI века является понятие общины-прихода.

Теоретически считается, что приход, как юридическая единица епархии, возникает тогда, когда собирается некая община верующих, вроде как самоорганизовывается. Мол, захотелось бабулечкам в глухой деревне вести общинно-христианский образ жизни, а не просто на завалинках сидеть. Собрались дома у одной и начали общинно молиться, поститься и заповеди соблюдать. Потом смотрят старушки: чего ж нам не хватает? Ага! Не хватает нам пастыря духовного, чтобы он вел нас по пути спасения, преподавая таинства божественные, молитвою руководя по канонам церковным и основам святоотеческой премудрости научая. Ну и чтоб до входа в царство небесное за ручку провожал, помахивая кадилом на прощание.

И идут, мол, эти старушки в паломничество крестным ходом — в епархиальное управление. Там они случайно встречают прогуливающегося по дорожкам епархиального сада-цветника благодатного старца-архипастыря, падают ему в ноги, умоляя о наставлении, а он их милостиво выслушивает и соглашается прислать им духовного отца — вот как раз вчера рукоположили Ваську-семинариста, ему целых двадцать лет, но он уже женатик, а значит готов старушкам и в отцы, и до царства небесного у него навигация забита в смартфон.

Вот и создалась община, вот и родился приход — все как положено.

Но это так в сказках, а в реальности есть два варианта. Первый: в глухой деревеньке среди старушек находится одна, которая убеждает своих товарок, что кажное воскресенье таскаться им на автобусе до соседнего села на обеденку накладно, долго и муторно, особливо зимою, поэтому должон быть батюшка у них на хуторе Кривые Забугроны свой собственный! Старушки собирают подписи и везут их в епархию, требуя себе попа.

Архиерей почесывается, понимая, что бабуль всего-то двадцать штук и много бабок с ними не сделаешь, но, с другой стороны, у него в отчете будет еще один приход. А это возрождение православия, расширение присутствия и очередной шажок к митрополичьей шапке.

И вот сельский батя такой-то, чертыхаясь, узнает, что он настоятель теперь не четырех, а уже пяти «общин»-приходов, и ему отныне еще больше мотаться по хуторам на своей раздолбанной Ниве, обслуживая духовные запросы населения: освящая водичку и скотину, служа литургии раз в месяц. Да еще и храм предстоит оборудовать в заброшенном лабазе, кумекая, с кого денег на его обустройство стрясти.

Есть другой вариант создания «общины» — я сам через такой проходил, «городской» вариант. Назначили меня «организовывать» приход — в вагончике-часовне, в Волгограде. Приходов вокруг и так было вполне достаточно, этот вагончик был приписной, но настоятелю надо было от меня избавиться (слава Богу), и вот архиерей написал указ. Приход организовывался просто — надо было состряпать фиктивную бумажку о «заседании учредителей прихода» — нужно было десять подписей любых людей. Я, работницы лавки, певчие, некоторые прихожане моего предыдущего прихода — и готово, «община» собралась, юридический адрес оформили на квартиру прихожанки.

Только после этого приход начал существовать юридически — оформление в епархии, в органах юстиции. Прихожане, конечно же, появились, можно даже назвать их общиной в каком-то роде, но факт остается — создание общины было фиктивным — воля архиерея плюс жонглирование бумажками настоятеля.

В общем, в РПЦ создание большинства приходов фиктивно: или в населенном пункте захотели своего попа, для удобства обслуживания «духовных нужд», или архиерей посылает попа с нуля создать приход как штатную единицу епархии.

Общины-секты

Но вот приход создан, собралась община.

Один из вариантов «настоящей» общины, то есть сплоченной, идейной, «едиными усты, единым сердцем» — это община-секта, община, собравшаяся вокруг гуру, — «старца», харизматического лидера.

Я помню у нас в Волгограде такую общину вокруг «старца» Иоанна Кортунова. Самый натуральный гуру-пророк — огромная бородища, сверкающие глаза, громовые проповеди, нелепое богослужение. При этом люди подтверждали, что он действительно вел за собой, вдохновлял: сам участвовал в устройстве храма — переделке из кинотеатра, на приходе велась активная благотворительная деятельность, много доброго делалось.

В реальную секту община превратиться не успела — мой бывший настоятель-благочинный подсидел отца Иоанна, занял его приход. А тот нашел себя на другом харизматическом поприще: принял постриг с именем Нил, стал людей склонять к постригам и стричь их без благословения архиерея, люди стали жаловаться, что он разбивает семьи. В итоге его лишили сана, но он проигнорировал это и уехал куда-то в среднюю полосу России — устраивать там то ли скит, то ли землянки для спасения от апостасии и апокалипсиса. Даже стал епископом какой-то секты.

Уже много лет в Волгограде существует община известного «духовного писателя» протоиерея Анатолия Гармаева — тоже с жестким руководством, вплоть до контроля постельной жизни супругов. Активная педагогическая, миссионерская деятельность, всякие «педсоветы», поселения, лагеря, свое училище — в общем, мирок, где есть свое божество — Гармаев.

Или вот общины кочетковцев, благолепно называемые братствами, но мы видели уже не раз, что все их братство закручено вокруг гуру — самого Кочеткова, которого никогда не критикуют внутри братства, а безропотно смотрят ему в рот, какую бы ахинею он не нес публично; и вокруг сохранения их собственной общности, выталкивая из себя все опасное и неудобное.

Насколько эти общины можно назвать христианскими — решать каждому самому, но я лично предпочел бы держаться от таких общностей подальше — в моем понимании, нет более противоположных вещей, чем христианство и гуруизм. Да и вообще любой крепкой общности, общине свойственно разделение мира на своих и чужих, на тех, кто внутри — посвященных, правильных, достойных, право-славных, — и тех, кто за чертой, — аутсайдеров, погибающих, еретиков, лузеров.

Община как бесплатная обслуга храма

Когда наши обычные, не гуруподобные батюшки говорят с амвонов про дружную общину, знайте — им нужна бесплатная рабсила. Потому что на приходе надо делать ремонт, уборку, устраивать палисадник, множество других общественно-полезных дел, за которые в погибающем и развратном мiру принято платить зарплату, но зачем, если можно все взвалить на «дружную общину» по послушанию?

Многим прихожанам и самим в радость и в гордость, если их допустят преподавать в воскресной школе, устраивать приходской детский лагерь, вести евангельский кружок, да хоть просто — петь на клиросе и отскребать подсвечник от нагара, потому что скучно просто так ходить в храм и стоять столбом на службе, всем хочется развлечься.

Вот и получается, что община — это эвфемизм, удобный тем, что для настоятеля это и плюсик в отчет, и экономия приходских средств, а для самих общинников — дополнительная работа под видом развлечения. А если еще и чайку попить совместно, праздничек отметить, в поход с батюшкой сходить, поучаствовать в вывозе мусора с какого-нибудь заброшенного храма в дальнем хуторе — так вообще: можно и благочестивых фоточек наделать, чтобы инстаграм собственный и приходской наполнить, и отчеты опять-таки. Но действительно ли вся эта деятельность имеет отношение к спасению, показывает миру, что вот эти прихожане — настоящие ученики Христовы?

Очень сомнительно. Достаточно посмотреть епархиальные, приходские сайты с их бесконечными фотоотчетами, елейными рассказами о добрых делах приходов, чтобы понять, насколько все это фальшиво и нелепо.

Евхаристическая община

Но тут, как обычно, прибегут продвинутые по духовно-евхаристической шкале и закричат: «Но ведь община нужна в мистическо-евхаристическом смысле! „Где два или три собрались во имя Мое…“! Когда мы кучно толпимся в храме, то Дух Святой зависает над нами и без нашего общего аминя не сходит! Христос сверху умиляется на нас — царственное священство, аллилуйя!»

Ну да, ну да, книжки шмеманов и прочих афанасьевых — штука хорошая, красивая такая, как херувимская с исоном, вот только реальностью являются сугубо «Местная Религиозная Организация Православный (МРОП) Приход храма такого-то епархии такой-то РПЦ (МП)», и вся жизнь там крутится не вокруг мистических выдуманных духовностей, а вокруг статистики и сбора ежемесячного взноса в кассу епархии. Если шмеманы этому не мешают — и Бог с ними, развлекайтесь, но если мешают, то сразу вся евхаристичность пойдет коту под хвост, прибудет новый настоятель, а община ваша… Впрочем, какая-такая еще община? Есть приход, у прихода есть настоятель, над настоятелем — благочинный и архиерей. Приходское собрание существует только на бумаге, и собирается (если собирается) раз в год только потому, что в органах юстиции проверяют бумажки прихода на предмет соблюдения устава. Вот правда жизни, запомните ее, господа общинники-мечтатели (см. Устав РПЦ).

Даже если и соберется маленький приходик-общинка «евхаристичников» с настоятелем, играющим в ту же дудку, — на выходе практически наверняка ничего другого, окромя секты, не выйдет. Да и как иначе: духовно продвинутые и секта — это синонимы.

Семья как малая Церковь

И напоследок в качестве развлечения предложу маленькую, нелепую фантазию на тему, как решить раз и навсегда вопрос общины в Церкви (специально даю лишь набросок, в самых общих чертах, не вдаваясь в обсуждение плюсов-минусов и проч.).

Так устоялось, что в реальной действительности под Церковью понимают только архиереев и священников. Вот недавно киевский викарий пугал верующих УПЦ МП, что, мол, скоро начнутся гонения на Церковь, то есть на попов, которые есть «форпост церкви», поэтому готовьте денежки, чтобы поддерживать гонимых во времена «исповедничества».

А есть способ полностью решить эту проблему, и — что удивительно — он совсем не требует денег.

Нужно реально воплотить идею всеобщего священства. Например, все взрослые христиане — даже женщины (о, содрогнитесь, патриархальщики и патриархийщики!) — в восемнадцать лет идут к епископу, и тот возлагает на всех руку, призывая благодать священства на них. И все.

В итоге настоящей, без фальши и шуток, общиной становится всего лишь… семья. Обычная семья, которую пафосно с амвонов любят называть «малой церковью». Вот пусть она и будет таковой на самом деле, без эвфемизмов и экивок. Малая церковь, малая община. Собрались в воскресный или любой другой день, преломили хлеб, отец или мать (муж или жена) обратились к Богу, призвали благодать Духа, все причастились, кратко помолились — все. Как во времена авраамов, исааков и иаковов.

И община есть, и церковь, и причащение, и любое таинство (ну, кроме рукоположения), и единство — да все есть. Ой, правда, взносов епархиальных нет. Потому что епархии не нужны. И РПЦ не нужна. И синод, и патриарх, и патриархия, и Софрино, и ктиторы, и подсвечники, и свечки… Ой, как жить-то теперь, братцы?.. Попа не перевести, общину не разогнать, и богатый храм своему племянничку в настоятельство не подогнать…

Даже если гонения на Церковь начнутся, то руки опустятся у гонителей, потому что — кого гнать? Под корень вырезать все население? Нет теперь жрецов в определенных одеждах и с велелепотными бородами. Никто не проповедует с амвонов, нет чинов, которые так держатся за свои кафедры, орлецы и епархиальную казну. Кого гнать?

И критиков Церкви не будет — кого и кому критиковать? Никто земельные участки не отбирает у парков, никто миллионы не требует, никого ФСО не охраняет, никто на мерседесах не рассекает, а если и рассекает, то это сугубо дело его малой церкви — пусть жена ему выговаривает за нехристианское поведение. И пешком ходит сама.

Церковь превращается в воздух, в единство из тысяч, сотен тысяч невидимых самостоятельных молекул; воздух, который есть и животворит, но которого не видно, потому что он не навязывает себя.

Но, повторимся, это фантазия — нелепая, глупая, смешная. То ли дело МРОП — вещь ощутимая, твердая, как рубль. Конечно, если дефолт не случится.

Читайте также:

• Почему я не верю в причащение
• Почему я не верю в исповедь

Если вам нравится наша работа — поддержите нас:

Карта Сбербанка: 4276 1600 2495 4340 (Плужников Алексей Юрьевич)

Или с помощью этой формы, вписав любую сумму: