Ахилла

Окончание, читайте также Часть 1, Часть 2.

***

Хроники падшего ангела

«Всему свое время, и время всякой вещи под небом: время рождаться, и время умирать; время насаждать, и время вырывать посаженное…» — читаем у премудрого Екклесиаста. Престало время и моего столичного жительства: непреодолимой силой потянуло в родные края, к дорогим могилам, к благословенным местам, где когда-то произносил первые слова и делал первые шаги. Благо, детей вырастил, сами уже твердо стоят на ногах — почему бы не вернуться в свое родовое гнездо? Сказано — сделано: и вот я вновь на земле своего детства и юности. Нашел, хоть и не без труда, светскую работу, и с церковным послушанием все милостью Божией устроилось — стал псаломщиком в недавно возведенном храме одного из «спальных» районов — по местным меркам, окраине, однако весьма живописной.

Епархиальное управление… В пору моего неофитства здесь не было ничего, кроме приемной архиерея, кабинета секретаря епархии, бухгалтерии, да склада церковной утвари и литературы. Сейчас глаза разбегаются от массива табличек, где черным шрифтом на позолоте выгравированы названия отделов: по взаимодействию с казачеством, по связям со СМИ, по работе с молодежью… Как при этом не вспомнить Пушкина: «Здравствуй, племя, младое, незнакомое…»? И поделиться опытом своего воцерковления — в годы, когда всю православную молодежь города N., включая автора этих строк, можно было перечесть по пальцам. Увы: местное церковное юношество не восприняло меня всерьез, увлекшись дебатами о том, когда и на каком кладбище проводить очередной субботник. Адресами и телефонами все же обменялись, меня даже добавили в профильную группу во «ВКонтакте», а несколько молодых «православных активистов» стали моими друзьями на VK. Здесь-то и началось самое интересное. Но чтобы раскрыть всю глубину сюжета, позволю себе вспомнить одну яркую картинку из своего детства.

В нашей школе, в параллельном классе училась Лена Семицветова — первая красавица района, а то и города, и даже более… Девочка из семьи учителей физкультуры, которая научилась выделывать разные гимнастические пируэты куда раньше, чем читать и писать. По малолетству училась в обычной школе, а подростком ее забрали в Москву — жить, учиться и тренироваться Лена стала в школе-интернате олимпийского резерва. Помню, как мои сверстники едва ли не слезами обливались, провожая ее на московский поезд. Самое интересное, что по жесткой указке классной дамы мы даже сидели вместе с ней за одной партой, когда «ашек» и «бэшек» объединяли для сводных уроков или пионерских сборов. Но на мои знаки внимания она никак не реагировала: ведь я был типичным «ботаником».

Нормы мастера спорта по художественной гимнастике Лена выполнила еще в нашем городе, а из столицы до наших пенатов временами доносилась ее спортивная слава. Хотя личной жизни у гимнастки не сложилось — или ждала своего принца на белом коне, или жесточайший график тренировок и выступлений не позволял думать о земном и женском счастье. Однажды, на очередных состязаниях, именитый мастер спорта серьезно травмировала позвоночник. О большом спорте ей пришлось забыть навсегда. Вернулась в наш родной город, где, как и родители, вступила на стезю тренера, вкладывая все силы в новую олимпийскую поросль. И вдруг… забеременела, а в утешение родился мальчик, нареченный в святом крещении Даниилом. Кто был отцом ребенка, история умалчивает, но своей красотой Даня явно превзошел свою родительницу.

Вечерами у Лены собирались подруги — такие же матери-одиночки. Они восхищались талантами мальчика, ловко проделывавшего различные гимнастические фигуры, а в довершение сего исполнявшего популярные песни под игру на детском аккордеоне. Однако ни спорт, ни музыка не привлекали отрока, за исключением одного: ему безумно нравилось быть в центре женского внимания. При этом мать прекрасно понимала, что нужно растить мужчину, и постоянно занималась с ним пробежками, обливанием ледяной водой, а в дни школьных каникул устраивала для Дани и его одноклассников увлекательные походы на природу. Когда сынок впервые поинтересовался, откуда же дети берутся, Лена, не мешкая, отвела его в воскресную школу близлежащего храма — пусть лучше из Библии узнает о происхождении человеков, нежели от одноклассников. Даня учился прилежно: быстро освоил «Детскую Библию», катехизис и даже осмогласие, робко испрашивая у настоятеля благословения попытаться петь на клиросе. Здесь-то его и заприметил отец благочинный, сослуживший настоятелю в один из двунадесятых праздников.

Если попытаться словесно описать облик отрока Даниила, то лучше всего обратиться к фрескам Васнецова во Владимирском соборе славного города Киева. Будто бы сам Даня, оказавшись в машине времени, позировал великому художнику, пожелавшему изобразить чин ангельский… И вот такого чудесного мальчика благочинный представил нашему архиерею, который сразу же определил его в иподьяконы. Поначалу, как водится, благочестивый подросток держал рипиду, дальше освоил все исхождения и входы, и не прошло и двух лет — старший иподьякон! У шестнадцатилетнего Дани только-только усы начали пробиваться робким пушком, но изменения личности оказались колоссальными, и не в лучшую сторону…

Пусть простит меня наш добрый владыка, но я не ошибусь, если скажу, что половина прихожан прекрасного пола, а то и более, стремились посетить архиерейские богослужения не ради почитания стареющего и лысеющего святителя, а только с одной целью — полюбоваться на иподьякона Даню, прозванного Семицветиком, необычайной красотой входящего в пору юношества. Ладно бы еще девушки и женщины потакали баловню судьбы, но духовенство тоже оказалось не промах: каждый клирик считал непременным долгом что-нибудь подарить всенародному любимцу из богослужебного обихода. Подрясники у Дани были всех цветов — от ангельски чистого белого до великопостного фиолетового. Честно признаюсь: подобный «литургический набор» я видел только у покойного патриаршего архидиакона Андрея Мазура, когда цвет подрясника неуклонно соответствовал цвету диаконского стихаря. А монашеских четок вручили Дане такое количество, что из них вполне можно было бы связать канат и пришвартовать оным небольшое суденышко… Деньги же, деньги — ими любвеобильное духовенство тоже обильно умасливало старшего иподьякона: дай Бог, и словечко перед архиереем замолвит, а не отстегнешь — наверняка злобу затаит…

Со временем на «карманные расходы» Даня имел столько, что вполне позволял себе покупать новомодные «айфоны», которые затем дарил очередным подружкам. Увы: обласканный мирской славой, подросток не удержался от девичьего соблазна. Кто здесь был искушающим и искушаемым, не суть важно: Семицветик нешуточно развратился, хотя ангельская красота по-прежнему сияла на его лице. Но это продолжалось недолго. Однажды я зашел на его страницу во «ВКонтакте» и был поражен: на свежем фото любимец публики восседал в парилке с банкой алкогольного пойла в окружении сверстников и сверстниц. Само собой разумеется — в костюмах Адама и Евы. Подпись под снимком гласила: «Вчера у Ксюхи был ДР. Хорошо посидели :)». Ладно бы посидели (и не только), но в том году «Ксюхина „днюха“» пришлась как раз на Крестопоклонную неделю. Неужели это печальное обстоятельство могло испортить приснотекущий праздник жизни юного церковнослужителя?.. Но самым страшным здесь оказалась вовсе не эротическая сценка, а то, что под ней красовалось несколько отметок «нравится», две из которых, к моему глубокому прискорбию, принадлежали именитым клирикам нашей епархии.

Я не удержался и тотчас же написал: «Брат Даниил, имей христианскую совесть, немедленно удали это безобразие!» И вот тут-то наш ангелочек вмиг превратился в «скимна рыкающего», уже имеющего все повадки будущего зверя. Ответ пришел быстро: «Что, самый умный? Ты мне кто — духовник? епископ? Видишь, архимандрит А. и протоиерей Б. ничего против не говорят. А ты кто такой? Гоу хоум на клирос, псаломщик :);):)))». Спустя несколько минут к этому комментарию набежала стайка «сетевых хомячков» и весело ударила по голубым сердечкам своими виртуальными лапками. Этого вполне хватило, чтоб я почувствовал себя в шкуре приснопамятного Раскольникова: «Тварь ли я дрожащая или право имею?» Распечатав это, а также другие художества Семицветика на принтере, я записался на прием к нашему правящему архиерею.

Владыка, к его чести, относился ко мне с уважением, всегда называл по имени-отчеству и подчеркнуто говорил «вы». Возможно потому, что я не был «приукаженным», то есть официально не состоял в штате того или иного прихода, а нес послушание псаломщика лишь по устному соглашению со своим настоятелем. Хотя в день приема в епархиальном управлении у всех мурашки пробежали по коже, когда архипастырь принародно отчитывал робкого и забитого «батька» с дальнего прихода, не осилившего неподъемный налог в епархиальную казну. Открыв массивную дубовую дверь и подойдя к владыке под благословение, я был милостиво приглашен присесть в кресло. Поинтересовавшись о моих делах, прежней жизни в столице и цели моего визита, владыка рассказал о строительстве новых храмов, о нехватке денег, а затем попросил показать принесенные мною листы с эротическими приключениями своего старшего иподьякона. Несколько минут святитель хранил молчание, затем нахмурил брови и спросил: «А как давно вы это заметили? Почему раньше не доложили?» Я отвечал, что сам обнаружил недавно во «ВКонтакте», однако ни для кого не секрет, что вся епархия уже не один год обмывает косточки этому самому Дане за его чересчур веселые проделки. Владыка вновь погрузился в тишину. И тут меня обуяла такая смелось и решимость, что я не удержался и выпалил шутливым тоном: «Спасибо, владыка, что хоть не гомик!» На этом диалог был закончен, и мне по-хозяйски указали на дверь…

На следующее архиерейское богослужение епископ приехал с новым старшим иподьяконом — серьезным женатым мужчиной лет тридцати пяти, которого выписал чуть ли не из Москвы. Говорили, что это дальний родственник архипастыря. А Дани Семицветика и след простыл. Вскоре на его странице во «ВКонтакте» исчезли все упоминания об иподьяконстве, при этом соблазнительные картинки, как ни странно, тоже были удалены. Куда делся прежний любимчик и счастливчик, никто толком не знал. Лишь через год-другой стали просачиваться слухи о том, что его видели молящимся в отдаленных сельских храмах, и не на клиросе, а среди мирян, стоящего едва ли не в притворе. Последней пришла весть: окончил автотранспортный колледж и был призван в армию…

Хочется верить, что покаяние «падшего ангела» было вполне искренним. Придет время, и прежний Даня Семицветик обернется полнокровным Даниилом. И, Бог даст, вновь вернется к служению церковному. Тогда я сам к нему подойду и первым прощения попрошу. Если возмужал, набрался опыта — значит, не только простит, но и поблагодарит. Но что бы ни случилось, призываю читающих эти строки никогда не прятать голову в песок и не проходить мимо, если вы видите, что ваш брат или сестра во Христе крепко увязли на погибельном пути. Если не слушают вас — пусть послушают начальство церковное. Страшнее всего, если христианская душа погибнет, а вы будете наслаждаться мнимой праведностью как незапятнанные в «стукачестве»…

Иллюстрация: М. Врубель «Демон»

Обсудить статью на форуме

Если вам нравится наша работа — поддержите нас:

Карта Сбербанка: 4276 1600 2495 4340 (Плужников Алексей Юрьевич)

Или с помощью этой формы, вписав любую сумму: