Бобренев монастырь (1991–1998). Былое и думы
7 мая 2018 диакон Александр Занемонец
На днях прочитал по ссылке от друзей — чуть ли не впервые — статью с сайта «Ахилла», так как она была посвящена Бобреневу монастырю под Коломной и его «разгону» в девяностые годы. Иллюстрирует статью фотография игумена Игнатия (Крекшина) и иеромонаха Амвросия (Тимрота), на которых монастырь держался с момента его передачи церкви в 1991 г. и вплоть до ухода отцов из монастыря в 1998.
В то время среди братии монастыря были также о. Филипп (Симонов) (ныне архимандрит), экономист и профессор, несущий и сегодня свое священническое служение в Москве. Диакон Димитрий — служащий теперь священником в Коломне. И послушник — теперь уже иеромонах — Михаил (Евельсон), несущий свое священническое служение в одном из православных приходов Брюсселя.
В те годы я часто ездил в Бобренев монастырь. Любил — и люблю! — его отцов. Верил в то, что у этой монастырской общины есть свое важное служение и большое будущее. Отец Игнатий говорил, что если я задумаюсь о монашеском пути, то он будет рад принять и меня. И, наверное, в те студенческие годы я иной раз мог представить и себя в рядах братии.
Монастырь был основан чадами о. Александра Меня, так что открытость миру и инославным христианам была важной частью идентичности монашеской общины, что вполне поддерживалось и его архиереем — митрополитом Ювеналием, многие годы связанным с экуменическим служением Русской Православной Церкви. Говорят, что о. Игнатий примером для своего монастыря видел французскую общину Тезе, главным для которой является молодежное служение и служение примирения христиан. Самим бобреневским отцам было тогда немногим более 30…
Помню священническую хиротонию о. Игнатия, состоявшуюся в московском Новодевичьем монастыре 5 ноября 1989 г. А то, что о. Игнатий и его друг о. Амвросий (Тимрот) были выпускниками истфака МГУ, куда я сам в те годы собирался, было особенно притягательным.
В девяностые годы монастырь постепенно отстраивался и восстанавливался, нес приходское служение, как и многие другие русские монастыри. Большинство прихожан были жителями Коломны. Приезжала и московская молодежь. Отцы монастыря были среди первых преподавателей Коломенского духовного училища, превратившегося со временем в Коломенскую семинарию. Отец Игнатий — молодой образованный священник — был помощником митр. Ювеналия в комиссии по канонизации, а также состоял в богословской комиссии Московской патриархии.
И постепенно, к середине девяностых, монастырь — вместо расцвета — стал клониться к упадку. В эти же годы пережили кризис московские общины, видевшие себя скорее «либеральными», — приход Косьмы и Дамиана и община о. Георгия Кочеткова. Но эти общины преодолели кризис, живут и приносят свои плоды до сих пор. Как и ряд других «либеральных» приходов в епархии митр. Ювеналия, в том числе устроенных духовными чадами убиенного о. Александра Меня. А Бобренев монастырь — также обвиняемый кем-то в либерализме, «отступничестве» и т. п. — кончился. В 1998 г. о. Игнатий был отстранен от игуменства, и он сам, и вся община вместе с ним покинули стены монастыря. «По собственному прошению». При этом никто из отцов не был запрещен в служении, не был изгнан из епархии и т. п.
Так уж ли страшны были обвинения в «масонстве» и «ереси экуменизма» для игумена, пользовавшегося доверием митр. Ювеналия? Почему одни «либеральные» общины пережили те годы, а Бобренев монастырь (или приход игумена Мартирия (Багина) в Москве) — нет? Почему Бобренев монастырь не стал ни Тезе, ни, скажем, «либеральным» вариантом Сретенского монастыря по широте образовательной и молодежной деятельности?
И здесь у нас есть возможность посмотреть на те события и их главных действующих лиц с расстояния в два десятилетия. Мы видим, что о. Георгий Кочетков по-прежнему, как и в девяностые (и в восьмидесятые) годы занимается катехизацией и устроением своей общины. Отец Александр Борисов — по-прежнему, как и 20 лет назад, возглавляет большой и деятельный московский приход. Они делают то, к чему всегда стремились, и чего всегда хотели. Так же, кстати, и «рядовые» — в те годы — отцы Бобренева монастыря.
После отставки с должности наместника монастыря в 1998 г. о. Игнатий (Крекшин) уехал в Германию и официально вступил в ряды клира Католической церкви в 1999. И это в ситуации, когда в самой Европе о. Игнатий мог найти немало очагов того «православия с человеческим лицом», о котором говорил о. Александр Мень. Более того — архиепископ Сергий (Коновалов), возглавлявший в те годы Русский Экзархат Вселенского патриархата, звал к себе о. Игнатия, когда тот уже оказался в Западной Европе.
То, что о. Игнатий не просто сменил одно место служения на другое или даже одну страну на другую — не так уж удивительно: много святых, которые не оставались всю свою жизнь на одном месте и даже в одной стране. Но то, что он выбрал Католическую церковь, говорит о личном выборе человека, а не о воздвигнутых гонениях.
Не приходится говорить и о «невозможности» продолжать служение в Православной церкви: не только митр. Ювеналий не лишил о. Игнатия возможности служить в России, но и архиеп. Сергий был готов принять его на Западе.
Решения о смене религии или конфессии обычно принимаются постепенно. Не было ли это постепенно созревавшее решение игумена о переходе в католичество той «миной замедленного действия», которая не дала Бобреневу монастырю возможности расти, развиваться, превращаться в «русское Тезе» или во что-то еще заметное и значительное?.. В Германии о. Игнатий стал приходским священником латинского обряда, фактически прекратив контакты со своими православными друзьями, включая бывших насельников своего бывшего монастыря. «Тезе» опять не получилось.
Иеромонах Амвросий (Тимрот), продолжавший и после 1998 г. свое служение иконописца, переводчика и пастыря, и служивший на дому, в качестве заштатного клирика Московской епархии, в 2014 г. присоединился к одной из неканонических православных юрисдикций — из осколков Русской Зарубежной Церкви, не признавших воссоединение. Зачем? Ведь ни к какому «либерализму», открытости или диалогу с инославными эта юрисдикция отношения не имеет.
Но самое удивительное, что и о. Игнатий (Крекшин), и о. Амвросий (Тимрот) на сайте Московской епархии владыки Ювеналия по-прежнему числятся заштатными клириками, а вовсе не отлученными или запрещенными в служении. Не в этом ли мудрость и терпение и покойного Патриарха Алексия, и многих старых русских архиереев (увы, не всегда передающаяся архиереям новым)?
О каких «гонениях» тут можно говорить? Разве что о собственном выборе, так болезненно сказавшемся не только на самих отцах, но и на тех, кто оказался рядом с ними в Бобреневом монастыре в те годы.
Иллюстрация: руины Бобренева монастыря, 1991 г./bobrenev.ru
Читайте также:
Если вам нравится наша работа — поддержите нас:
Карта Сбербанка: 4276 1600 2495 4340
С помощью PayPal
Или с помощью этой формы, вписав любую сумму:
