Ахилла

Трагическая судьба этого конвоя будоражит умы до сих пор — об этом пишутся книги, снимаются фильмы. Причем не только в нашей стране. Но у нас данная история преподносится в неизменном ключе: во всем виноваты союзники и только союзники (которые вообще виноваты во всем и всегда), а те неприглядные факты, говорящие о другом и зафиксированные в документах, старательно замалчиваются…

Для начала — краткая история конвоя.

27 июня 1942 г. конвой PQ-17 вышел из Хвальфьордура (Исландия) и взял курс на СССР. В составе конвоя было 35 судов, которые везли груз на 700 миллионов долларов. Два судна из 35 вернулись — одно напоролось на подводную скалу вскоре после выхода, другое — из-за повреждений, полученных во льдах.

Самой большой опасностью для конвоя была немецкая эскадра во главе с линкором «Тирпиц», базировавшаяся в Норвегии.

Для охраны конвоя были выделены следующие силы:

1. Группа непосредственного прикрытия (командующий Джон Брум), шедшая вместе с конвоем и включавшая в себя 6 эсминцев, 4 противолодочных траулера, 4 сторожевых корабля, 3 тральщика, 2 корабля ПВО, 2 подлодки, три спасательных судна и танкер;

2. Дальнее прикрытие (крейсерское соединение, командующий Луис Гамильтон), насчитывавшее 4 крейсера и 3 (в некоторых источниках — 4) эсминца;

3. Тяжелое, или дальнее, прикрытие, осуществлявшееся эскадрой (командующий Джон Тови), включавшей 2 линкора, 2 крейсера, авианосец и 12 (в некоторых источниках — 9) эсминцев. Собственно, именно эта группа и должна была вступать в бой с «Тирпицем» в случае появления последнего. Из-за опасности атак немецких самолетов с норвежских аэродромов корабли дальнего охранения находились на линии Исландия — остров Ян-Майен.

Дополнительно к этому у побережья Норвегии была развернута завеса из подводных лодок (всего 13, из которых 4 советские).

Немецкие силы, выделенные для нападения на конвой (операция «Rösselsprung» — «Ход конем»):

1. Первая группа (база — Тронхейм) — линкор «Тирпиц», тяжелый крейсер «Адмирал Хиппер», 5 эсминцев, 2 миноносца;

2. Вторая группа (база — Нарвик) — «карманные линкоры» (тяжелые крейсера с гораздо более мощным, чем крейсерское, вооружением) «Адмирал Шеер» и «Лютцов», 5 эсминцев;

3. 11 подлодок.

1 июля немцы обнаруживают конвой; радиомолчание прервано. 2 июля немецкие корабли начинают приступать к выполнению операции. 3 июля британский самолет-разведчик сообщает об отсутствии немецких кораблей в базах; корабли тяжелого прикрытия начинают идти на сближение с конвоем. Около 13 часов дня 3 июля конвой достигает о. Медвежий архипелага Шпицберген (это важно). Вечером 4 июля командующий крейсерским эскортом получает три радиограммы из британского Адмиралтейства:

21:11 Крейсерские силы отходят на запад на большой скорости.

21:23 В связи с угрозой со стороны надводных кораблей конвой рассредоточивается и следует в российские порты.

21:36 Конвой должен рассеяться.

Рассеивание конвоя при опасности атаки крупных надводных сил противника — обычная тактика; так англичане поступали и с конвоями, идущими из США в Великобританию (конвой НХ-84). Однако в данной ситуации дело усугублялось тем, что, помимо надводных сил немцев, за судами конвоя охотились подводные лодки и самолеты. У немецкой надводной эскадры же дело не заладилось с самого начала: при выходе с мест базирования наскочили на скалы три эсминца и один карманный линкор («Лютцов»). Тем не менее, за вычетом этих потерь, немецкие силы, соединившиеся в Альта-фьорде, готовятся выйти на перехват конвоя. По расчетам британского командования, атака на конвой должна была произойти примерно в 02 часа 5 июля.

К расчетному времени немецкой атаки корабли тяжелого прикрытия уже не успевали подойти к конвою, ушедшему далеко на восток, и к тому же входили бы в зону действия немецкой авиации, что было чрезвычайно опасным. Крейсерский эскорт изначально был предназначен для отражения атак эсминцев и крейсеров и не имел шансов противостоять подобной немецкой армаде, однако наличие нескольких дополнительных эсминцев могло вынудить немцев уклониться от боя. Поэтому эсминцы непосредственного прикрытия присоединились к крейсерской группе, т.к. командующие обеими группами были уверены, что немецкая эскадра уже в непосредственной близости… Именно такой и была официальная трактовка Адмиралтейства:

«Когда на параллели мыса Нордкап атака вражеских надводных кораблей казалась неизбежной, конвой получил приказ рассеяться. 6 эсминцев присоединились к 1-й эскадре крейсеров, чтобы образовать сбалансированное ударное соединение». [1]

В действительности же немецкие корабли только в 11 часов 5 июля стали сниматься с якоря и только к 15 часам вышли в открытое море. Уже через два часа немецкая эскадра была обнаружена советской подлодкой К-21, затем самолетом-разведчиком (согласно одним источникам — нашим Ил-4, согласно другим — английской «Каталиной», вылетевшей с нашей базы) и британской подлодкой. Имея строжайший приказ Гитлера не рисковать надводными кораблями, не зная точного местонахождения эскадры тяжелого прикрытия союзников и получив сообщения от своих подлодок и самолетов о рассредоточении конвоя, немецкое командование в одиннадцатом часу вечера принимает решение о прекращении операции и возвращении кораблей в базы.

Т.е. можно сказать, что у Дадли Паунда, первого морского лорда, отдавшего приказ о рассеивании конвоя, не хватило выдержки, но… И тут начинаются эти самые «но», о которых так не любят говорить у нас…

И самое главное «но» состоит в том, что еще на переговорах летом 1941 г. в Москве были установлены границы операционных зон при проводке конвоев. Зона ответственности Северного флота начиналась от 20-го меридиана. В Архангельске и Мурманске находились представители британских ВМС, были установлены радиостанции для связи с британским штабом и с конвоями.

«Непосредственная ответственность за безопасность конвоев в этой зоне лежала на командовании Северного флота». [2]

А у 20-го меридиана находится тот самый о. Медвежий, который конвой миновал днем 3 июля, более чем за сутки до роспуска…

И крейсерское сопровождение, получившее приказ отойти на запад, согласно общего правила, а не только для PQ-17, должно было сопровождать конвой только до границы этой операционной зоны; максимум, в случае угрозы конвою со стороны надводных сил — до 25-го меридиана. Т.е. в любом случае, даже не получая приказ об отходе, оно бы это сделало. Все малые корабли и корабли ПВО остались с конвоем. Ушли вместе с крейсерами только 6 эсминцев.

И дальше следующее «но»: силы СФ на тот момент насчитывали 9 эсминцев, около 20 подлодок, свыше полусотни сторожевиков и тральщиков, торпедные и сторожевые катера и, разумеется, авиацию. Где же они были? Только 5 июля из Мурманска выходят три эсминца навстречу конвою, который они уже двое суток как должны были охранять! Конвоя они не находят и возвращаются на базу…

Официальная советская версия гласит, что советское командование не знало (!) о роспуске конвоя. Но как можно было не знать того, что оно обязано было знать? При наличии представителей британских ВМС, при наличии созданных каналов связи, при том, наконец, что радиомолчание конвоя было прервано 1 июля? И обязано было не просто знать, а нести ответственность за то, что происходит с конвоем! Не хотело знать? Делало вид, что не знает? Немцы знали, а советское командование — не знало…

А теперь обратимся к документам. Еще в начале мая 1942 г. Черчилль писал Сталину:

«…Вследствие наличия „Тирпица“ и других вражеских надводных кораблей в Тронхейме проход каждого конвоя стал серьезной морской операцией. Мы будем продолжать делать все, что в наших силах.

Несомненно, Ваши морские советники уже указали Вам на опасности, которым подвергаются конвои от нападения вражеских надводных сил, подводных лодок и с воздуха с различных находящихся во вражеских руках баз, расположенных вдоль всего пути следования конвоя…

Мы бросаем все наши пригодные ресурсы для разрешения этой проблемы, ослабив с риском для себя наши эскорты конвоев в Атлантике для этой цели, и как Вам, несомненно, известно, мы потерпели тяжелые морские потери при проведении этих операций.

Я уверен, что Вы не будете возражать против моей полной откровенности и против того, что я обратил особое внимание на необходимость увеличения помощи, оказываемой военно-морскими и военно-воздушными силами СССР в обеспечении безопасного прохода конвоев.

Для получения Вами значительной части материалов, которые грузятся на пароходы в Соединенном Королевстве и в США, важно, чтобы военно-морские и военно-воздушные силы СССР ясно понимали, что они должны быть в значительной мере ответственными за конвои…» [3]

И вот, откровенность за откровенность:

«Я получил Ваше послание 11 мая и приношу Вам благодарность за обещание принять меры по максимальной доставке военных материалов в СССР. Мы вполне понимаем, какие серьезные трудности приходится преодолевать Великобритании и какие тяжелые морские потери Вам приходится нести, осуществляя эту большую задачу.

Что касается Вашего предложения относительно принятия более крупных мер со стороны воздушных и морских сил СССР для охраны транспортов на указанном Вами участке, то можете не сомневаться, что все возможное с нашей стороны будет незамедлительно предпринято. При этом, однако, надо учесть, что наши морские силы, как Вам известно, весьма ограничены, а воздушные силы в своем громадном большинстве поглощены работой на фронте.

Примите мой искренний привет.

И. Сталин» [4]

Вот так — вместо признания ответственности просто «искренний привет»…

При этом, как написано выше, силы СФ были не настолько уж ограничены, чтобы не выполнять взятые на себя обязательства, особенно учитывая то, что никаких серьезных действий на море ими не предпринималось. Произвести несколько десятков дальних истребителей Пе-3 вместо Пе-2 (они имели минимальные отличия; всего производилось около 200 шт. в месяц), чтобы усилить авиацию СФ тоже не было проблемой, особенно в ситуации, когда только с этим конвоем ожидали прибытия почти 300 самолетов.

Об этом же писал адмирал сэр Джон С. Тови, Главнокомандующий флотом метрополии:

«Запросы [были сделаны] в Российские военно-морские власти о том, будут ли они сотрудничать в усилении эскорта на восточном конце маршрута, обеспечив истребители дальнего действия или воздушное сопровождение и бомбардировку аэродромов противника, и разместив свои подводные лодки к югу от маршрута конвоя для отпугивания надводных рейдеров на восток от Медвежьего острова. Ответ был разочаровывающим».

И далее, уже конкретно:

«Русские истребители дальнего сопровождения, ожидаемые на расстоянии в 200 милях от побережья Мурманска, не появились». [5]

Только 10 июля — спустя неделю (!) после захода конвоя в зону ответственности СФ — советские истребители начинают совершать боевые вылеты. До этого момента им, по официальной версии, мешала плохая погода. А немцам, находившим и топившим суда конвоя, почему-то не мешала… Поразительно! Немецкие самолеты, базировавшиеся в Норвегии, долетают почти до Новой земли и топят суда (либо передают их координаты подлодкам), а наша авиация, имеющая в своем распоряжении аэродромы непосредственно в зоне событий — на побережье Баренцева и Белого морей, в Нарьян-Маре и Амдерме (на самой Новой земле аэродром строился — неясно, в какой стадии он был на тот момент) — бездействует!

Вот как описывает это непосредственный участник событий, английский военный моряк Пол Лунд:

«Радар „Паломареса“ обнаружил приближающиеся самолеты, которые находились на расстоянии примерно 70 миль. Длинные гудки сирены корабля ПВО известили об опасности, а потом на мачту взлетел флажный сигнал. Радисты всех военных кораблей немедленно нарушили радиомолчание, и начались отчаянные попытки связаться с Архангельском или Мурманском. Мы пытались вызвать истребители прикрытия. „Паломарес“ вел передачу ключом, используя шифр, и с помощью радиотелефона открытым текстом — на русском и английском языках, на нескольких волнах сразу. Но мы не получили никакого ответа». [6]

Была и еще одна проблема, о которой пишет Лунд: корабли охранения израсходовали боезапас и сами стали беззащитными. Где же были корабли Северного флота? 8 июля четыре эсминца снова выходят на поиски судов конвоя, но опять никого не находят, и 10 июля возвращаются обратно! А немецкие подводные лодки — находят… Просто невероятная ситуация: корабли и самолеты СФ демонстрируют свою полную беспомощность у своих же берегов в то время, когда немцы топят транспорт за транспортом!

11 июля немцы прекратили атаки, отправив на дно 24 судна…

В составе конвоя было всего два советских транспорта — и они пришли в Архангельск, т.е. вся тяжесть потерь, как материальных, так и людских, легла на плечи союзников. Однако со стороны советского руководства не было сказано ни единого слова сочувствия, ни единого слова благодарности — одни упреки.

«…Наши военно-морские специалисты считают доводы английских морских специалистов о необходимости прекращения подвоза военных материалов в северные порты СССР несостоятельными. Они убеждены, что при доброй воле и готовности выполнить взятые на себя обязательства подвоз мог бы осуществляться регулярно с большими потерями для немцев. Приказ Английского Адмиралтейства 17-му конвою покинуть транспорты и вернуться в Англию, а транспортным судам рассыпаться и добираться в одиночку до советских портов без эскорта наши специалисты считают непонятным и необъяснимым…» [7]

И ни слова о своей ответственности, ни слова о невыполнении собственных обязательств! И, самое главное, в ситуации, когда (как уже писалось в статье про ленд-лиз) союзники, согласно протокола Московской конференции от 1 октября 1941 г., в принципе не брали на себя обязательств по доставке грузов в СССР: они обязались поставлять их в центрах производства, а с доставкой лишь обещали помочь. [8] Однако, как мы помним, в составе конвоя из 35 судов было только два советских…

Стоит напомнить, что именно британские ВМС уничтожили немецкий (и итальянский) флот; самая же крупная победа советского ВМФ (реальная, совпадающая с германскими данными, а не выдуманная) — это миноносец (не эскадренный), да еще около десятка подлодок. Ни одного линкора, крейсера и даже эсминца. Когда буквально через месяц после описанных выше событий немецкий «карманный линкор» «Адмирал Шеер» совершенно незамеченным зашел глубоко в советский тыл (так же в поисках конвоя, шедшего из США по Северному морскому пути), потопил пароход «Сибиряков», обстрелял Диксон — то ушел совершенно безнаказанно! Не было даже попыток перехвата. Ни одной торпеды, ни одной бомбы… Но «наши военно-морские специалисты» почему-то предпочитали учить других воевать «как надо», собственные провалы выдавая за победы (ну ведь ушел же «Шеер» — значит, испугался, значит — победили!)…

«Однако я не считал разумным спорить обо всем этом с советским правительством, которое, прежде чем оно само подверглось нападению, хотело видеть нас полностью уничтоженными и разделить добычу с Гитлером и которое даже в нашей общей борьбе не могло обмолвиться ни словом сочувствия по поводу тяжелых английских и американских потерь, понесенных при попытках послать им помощь…» (У. Черчилль) [9]

Источники:

[1] Пол Лунд, Гарри Ладлэм. «PQ-17 — конвой в ад».

[2] История Второй мировой войны 1939-1945 гг., Том 4. Глава 11, Москва: Воениздат, 1975.

[3] Черчилль — Сталину. Получено 11 мая 1942 года. Переписка И.В. Сталина с У. Черчиллем и К. Эттли в годы войны; Госполитиздат, 1958 г.

[4] Там же; Сталин — Черчиллю. Отправлено 12 мая 1942 года.

[5] The London Gazette, 13th October 1950, «CONVOYS TO NORTH RUSSIA, 1942».

[6] Пол Лунд, Гарри Ладлэм. «PQ-17 — конвой в ад».

[7] Сталин — Черчиллю. Отправлено 23 июля 1942 года. Переписка И.В. Сталина с У. Черчиллем и К. Эттли в годы войны; Госполитиздат, 1958 г.

[8] Архив внешней политики Российской Федерации Ф. 06. Оп. 3. П. 32. Д. 433. Л. 1, 7, приложение 3.

[9] У. Черчилль, «Вторая мировая война», глава «Арктические конвои 1942 г.»

Иллюстрация: памятник участникам конвоев в Архангельске

Если вам нравится наша работа — поддержите нас:

Карта Сбербанка: 4276 1600 2495 4340

ЮMoney: 410013762179717

Или с помощью этой формы, вписав любую сумму: