Ахилла

Окончание, начало тут. От анонимного автора.

7. Обещание «спасения» только в рамках одной единственной конфессии или общины

В моем случае это было постоянным утверждением православия как единственно верной религии и единственного истинного пути к богу.

В каком-то смысле это логическое продолжение деления на мы и они. Просто тут акцентируется внимание на критерии этого деления — правильности пути к спасению. Интересно отметить, что эта правильность всегда внешняя по отношению к человеку.

Самый простой случай, это когда избранность православия или христианства доказывается выражениями типа «так говорит библия/церковь/бог/Христос», т.е. идет ссылка на могущественные авторитеты, мнение которых как бы не подлежит обсуждению. Но есть определенное количество людей, которых это объяснение не удовлетворяет, тогда возникают такие дисциплины, как сравнительное религиоведение и апологетика. Тут уж всякий пускается, кто во что горазд. Один апеллирует к тому, что именно в православии совершается самое большое количество чудес (аналогичные необъяснимые явления в других религиях и культурах не в счет, они «не истинные»), другой твердит, что именно в православии больше всего мощей («дублирование» одних и тех же органов у одних и тех же святых не учитывается, и вопрос про то, почему культ мертвого тела должен быть аргументом, не возникает), третий убеждает, что именно в христианстве больше всего мучеников (очевидный ответ в том, что христианство — самая распространенная религия, но это тоже не важно, и снова на другие религии внимание не обращается). Но самое классное — это благодатный огонь. Это аргумент, с помощью которого мы утираем нос католикам и армянам, потому огонь работает исключительно по старому стилю, и снисходит только на православную пасху, даром что греческий патриарх его сам зажигает.

Самый серьезный аргумент, на мой взгляд, это концепция любви, которая, по мнению А. Кураева, самая совершенная именно в христианстве. Но лично для меня сейчас нормальное гуманистическое отношение к человеку выше евангельской морали, которая обрекает жителей Иерусалима на жуткое уничтожение из-за того, что они не распознали в блуждающем иудейском проповеднике мессию, и в итоге приводит к причинению человеку добра и нанесению пользы без его воли, зато ради его спасения.

Этот признак — один из основных стимулов для религиозного насилия вообще. В картине мира верующего человека настоящая жизнь преходяща, значение имеет только загробная участь. Если с точки зрения верующего какой-то человек духовно погибает, то спасти погибающего — это добродетель. Как пишут отцы: за это много грехов простится. Это похоже на то, как если бы вы спокойно плавали в море, наслаждаясь прозрачной водой и солнцем, а тут вдруг к вам подплывает амбал, который подумал, что вы тонете, хватает вас за волосы и тянет на берег. С вашей точки зрения, над вами совершается достаточно грубое насилие, но с точки зрения амбала — он спаситель, и в этом деле любые средства хороши. В этом, кстати, была логика инквизиции, ведь в средневековье считали, что уничтожая тело ведьмы в огне, спасают ее бессмертную душу.

Очевидно, что в вопросе «правильности пути к спасению» работают исключительно субъективные критерии. Вполне возможно, что для кого-то действительно работает православная модель, кому-то это действительно «заходит» и люди от этого прямо кайфуют. Я допускаю, что как раз святые были из разряда подобных людей, которых аскетический путь православия «заводил». Но распространение этого пути на все человечество похоже на заявления о том, что я ношу ботинки 43 размера и не могу понять, почему всем остальным они не подходят?

Главная проблема этого признака религиозного насилия в моей жизни, в том, что про эту субъективность критериев никто не говорил, но заявляли о единственном пути, с которого нельзя сворачивать.

Кстати, если вы думаете, что вы весь такой современный православный и признаете хотя бы частичную истину в других религиях или их путь, спешу вас разочаровать: вы не православный, а мерзкий еретик. Вот еще одна цитата из уже приводимой мной анафемы: «Неприемлющим благодати искупления Евангелием проповеданного, яко единственного нашего ко оправданию пред Богом средства: анафема».

Последствия. Я безоговорочно верил в то, что православие — единственная верная дорога к светлому загробному будущему. Получалось, что есть единственный верный путь, указанный самим господом, есть рай, попасть в который я стремился, и есть я, который не соответствовал критериям этого пути. Все это привело меня к попытке суицида в 22 года. Подумать о том, что неправильной деталью во всем этом был не я, а церковное мировоззрение, которое «возлагает бремена неудобоносимые» и приводит к постоянной вине, тревоге и страху, я не мог. Слишком уж въелось в меня, что «церковь всегда права».

Из других очевидных последствий следует упомянуть ощущение избранности. Бог ко мне благоволит, и я — член единственной правильной церкви. Это достаточно заманчивая перспектива. Прицепом идет интеллектуальная гордыня и отношение к не членам церкви свысока или с состраданием (т.е. тоже свысока).

Также отсюда следует закрытость и непринятие другого опыта. Если мы избранные, то самое правильное у нас, все остальное — сор. В этом причина всех этих глупых осуждений верующими различных музыкантов, спектаклей, фильмов. Ведь истово верующий на полном серьезе верит, что это вопрос жизни и смерти для него и народа, поэтому цель (спасение души) оправдывает средство.

8. Отвращение и брезгливость по отношению к сексуальности и собственному телу

Тут даже много расписывать смысла не имеет, в православии это вполне очевидные вещи. Тело — средоточие греховности, это «осел», по выражению отцов, которого надо держать в узде. Практически вся религиозная жизнь недвусмысленно свидетельствует об отношении к грешной плоти: бо́льшая часть года занята постами, на долгих церковных службах и домашних молитвах надо исключительно стоять. Все направлено на обуздание плоти. Про примеры святых и говорить нечего: изуверства типа проведения жизни на столпе до червей в ногах, кормление гнуса собственной кровью по пояс в болоте, заключение себя под землю в тесные пещеры и т.п. — это норма, на которую надо ориентироваться.

Цель — райская жизнь, жизнь «бесплотная» в буквальном смысле. Духовно-религиозный идеал православия — бесплотное иноческое житие.

Секс — это практически синоним блуда, если не совершается для чадородия. Секс с самим собой — непреодолимое препятствие для входа в царствие небесное. Господь не дремлет и все силы почти свои тратит на то, чтобы строго следить, чтобы человек не самоудовлетворялся, ибо это верный путь к погибели. Поллюция — почти такой же страшный грех. Тема блуда (секса вне брака) с «бесплатными проститутками», по выражению Дмитрия Смирнова, уже и так достаточно широко освещена.

Церковь контролирует когда люди должны заниматься сексом: где-то прямо запрещается, а где-то не рекомендуется сходиться во все постные дни, а также в дни перед церковными праздниками, так что «сексуальный» пост по количеству дней строже пищевого. И также церковь контролирует как люди должны это делать: прямо запрещены определенные виды секса, а в некоторых случаях даже определенные позы. Например: «всяка жена вседающи на мужа 6 лет да покается».

Последствия: так как я никогда не страдал сексуальными расстройствами, то мои проявления сексуальности у меня самого вызывали во мне стыд. Священники на исповеди укоряли меня, я глубже погружался в вину. И я очень сомневаюсь, что моя история — это исключение.

9. Запрет на выход из конфессии или общины (отказ от религиозного мировоззрения означает «духовную смерть» и невозможность спастись)

Это логическое следствие выводов из предыдущих признаков (деление на мы и они и обещание спасения только в рамках православия). Утверждается, что всякого, кто откажется от единственной истинной религии в любом случае ждет «духовная смерть». Так как этот человек отказался от истины, то ничего хорошего в его жизни не будет. Опять же в житийной литературе достаточно примеров с самых древних времен и вплоть до XXI века по поводу того, как бог наказывает отступников от веры различными способами: мучительной смертью, обычной смертью, мучительной жизнью, несчастной жизнью и так далее. Все сводится к тому, что если православие тебе не подходит, то ничего тут не поделаешь. Или мучайся в нем до конца жизни, или ожидай неминуемой кары от любящего православного бога, если осмелишься уйти из системы.

Это неосознанная манипуляция страхом и страшный запрет пробовать что-то другое среди духовных учений. Убеждение в том, что мы — осажденная крепость, а вокруг — сплошная смерть.

Последствия. Ощущение несвободы и насилия. Нет никакого выбора, а раз нет выбора, то нет и ответственности, нет взросления и зрелости. Настоящий православный — это вечный ребенок в духовном детском саду, за ограду которого ему никогда нельзя выходить, ведь там прячутся серые волки ересей и духовного либерализма, а то еще и атеизма.

10. Контроль над решениями в личной жизни

В моей жизни был «духоносный» старец, и мои родители не делали никаких важных дел без его благословения. Так же поступали и остальные духовные чада старца. Старец не был изувером или человеком, который упивался духовной властью над другими людьми. Это был вполне хороший человек, который хотел добра, но сама концепция старчества, которая черпалось из книг, автоматически предполагала жесточайший духовный авторитаризм, причем без желания и воли и старца, и его чад.

Я уже писал, что моя мать не разводилась с отцом, который не выходил из запоев и превратил мою детскую жизнь в ад из череды скандалов, драк и нищеты, исключительно из-за того, что старец ее не благословлял это делать. Причина — церковное учение о том, что жена должна терпеть и не оставлять мужа.

Профессию за меня также выбрал старец, и я поступил на соответствующий профильный факультет. Мне даже в голову не могло прийти, что я могу поставить его авторитет под сомнение и поступить по-другому. Я был классически религиозно пассивен и настолько боялся социальной жизни, что мне было все равно, чем заниматься.

Многие другие православные, у которых старцев под боком нет и которым лень к ним ездить, используют более мягкий вариант «духовного руководства» со стороны белого и черного духовенства. Изуверские истории о том, как отдельные священники благословляют подряд всех девушек и парней идти в монастырь, можно почитать и в душеспасительной православной литературе XIX-XX вв., и в еще более душеспасительных историях на «Ахилле».

У многих верующих вырабатывается привычка жить «по благословению». Это всячески поддерживается и восхваляется. Пришла эта привычка к мирянам из монастырей, особенно в XX в., когда в коммунистические времена опорой православия стали именно члены разогнанных монастырей, а также стало процветать тайное монашество. В свою очередь, эти отношения учитель-ученик монахи последнего времени скопировали из древневосточных монашеских общин. В итоге эта концепция была бездумно перенесена на отношения прихожанин-батюшка со всеми вытекающими последствиями («батюшка, благословите поехать отдыхать в Турцию», «благословите купить куртку», «благословите покушать»).

Да, в той же литературе и те же батюшки рассказывают об опасности «младостарчества», когда неопытный наставник ведет своего ученика к «духовной погибели». Но по факту между старчеством, «младостарчеством» и «духовным руководством» в церкви нет никакой разницы. Суть одна и та же: есть люди, которые лучше тебя знают, как тебе жить. Просто если тебе будет нравиться результат, ты будешь называть их старцами или духовными наставниками, а если результат тебя устраивать не будет, будешь называть учителя младостарцем.

Последствия. Результат (младо)старчества и духовного руководства в церкви в любом случае один — пассивность, покорность, перекладывание ответственности за свою жизнь на другого и инфантилизм. Чадо привыкает во всем полагаться на решения своего духовного отца. Если же духовный наставник считается «прозорливцем», то пиши пропало. Духовный сын или дочь будут трактовать все слова «батюшки» как прозорливые и в связи с этим строить свою жизнь, жизнь своих детей и близких. Все это может проводить к очень страшным результатам. Никто не знает, сколько жизней было поломано по советам «прозорливых» старцев.

Эта установка также подкрепляет отношение к священникам и епископам, как к святым духоносным отцам, выстраивая стену между прихожанами и клириками.

11. Завышенные требования к «праведности», которые невозможно исполнить

Тут снова очевидна очень сильная связка православия с ветхозаветным иудаизмом. Мои родители, например, в моем детстве на полном серьезе обсуждали, можно ли употреблять в пищу определенных животных, если про них написано в Ветхом Завете, что они нечистые? Также они осуждали людей, которые держат дома собак, потому что это тоже нечистые животные. Слава богу, хоть котов можно было дома держать.

Практическая религиозная жизнь верующего в моем детстве складывалась под влиянием советского православия, которое в свою очередь формировалось на основе монастырских предписаний. При этом с 7 лет детям поблажек никаких не делали.

Перечислю просто то, что мне как православному подростку необходимо было выполнять в 90-х:

Посты. Не употребляется мясо, молочка, рыба. Четыре основных длинных поста, почти все среды и пятницы в году, за исключением нескольких «сплошных» недель, однодневные посты в дни особых событий (усекновение главы Иоанна Предтечи и т.п.), посты в те субботы, когда я причащался в воскресенье (каждый месяц или каждые две недели), ну и евхаристический пост в само воскресенье перед причастием. Если служба ранняя, то еще ничего, а если долгая, то не ешь ничего до полудня или часа дня.

Но пост не только в пище заключается, как известно. Также у нас в семье в длинные посты по благословению старца запрещалось смотреть телевизор. Только отец разрешал себе смотреть новости. Вообще запрещались развлечения — чтение развлекательных книг (только серьезную православную литературу надо читать), прослушивание светской музыки (про запрет рок-музыки история отдельная), также мне нельзя было посещать в посты развлекательные школьные мероприятия (дни рождения и праздники какие-нибудь). Громкий смех тоже был под запретом, это было «дурносмешие». Или родители или кто-то в храме мог сказать «сегодня Христос умер за нас, а ты смеешься». С того времени у меня сложилось ощущение неприятной тяги и запретов на все в дни постов.

Я перестал соблюдать все эти ритуальные запреты несколько лет назад, но до сих пор могу идти по улице, наслаждаться начинающейся весной, а потом может прийти ощущение какой-то тяготы и давления. Я автоматически вспоминаю, что сейчас начало апреля, например, это значит, что скорее всего идет великий пост, когда даже радоваться нельзя. А потом появляется радостная мысль «да это же меня больше не касается» и становится снова легко на душе. Я не знаю, сколько еще лет во мне будут автоматически всплывать все эти религиозные установки, но моя ответственность сейчас в том, чтобы осознавать их реактивный характер и действовать по-новому.

Следующим важным предписанием было посещение богослужений. Обязательно во все воскресенья, если же причащаешься, то нужно еще и в субботу прийти на всенощную. Но вообще-то это служба единая, поэтому каждую субботу тоже надо приходить. Причем выстаивать надо от начала до конца. По этому поводу очередная история из житийной литературы: приходить надо к самому началу и уходить надо после окончания службы, тогда ангел тебя помажет невидимо святым маслом, и эта служба тебе на небесах зачтется. А если раньше уйдешь, то считай, что и не посещал храм. Плюс надо обязательно быть на службах (и вечером, и утром) во все большие праздники. Ну и другой довесок: во многих храмах после литургии начинают устраивать молебны и панихиды. Ты несколько часов уже настоялся на литургии, потом еще нужно стоять на молебнах, ну а после этого утомительное стояние в очереди, чтобы приложиться ко кресту, а потом обойти перецеловать все иконы и мощи в храме (кстати, как сейчас с этим в храмах в связи с ковидом? Ничего не поменялось?).

Помимо молитв в храме есть обязательные домашние молитвы. Обычно это утренние и вечерние молитвы по молитвослову. Если более-менее внимательно читать, то в сумме на них уходит где-то час или полтора времени в день. Иногда их дозволялось заменять т.н. Серафимовым правилом (три раза Отче наш, три раза Богородице, три раза Верую), но это не приветствовалось. Тогда надо было исповедоваться священнику в нежелании молиться (по полтора-то часа каждый день подростку!).

В довесок к ежедневному чтению утренних молитв добавлялось чтение одной главы из евангелия и одной главы из Деяний и апостольских посланий. Как и молитвы, все это тоже читалось обязательно только стоя, перед домашним иконостасом.

Жизнь настоящего православного христианина невозможно себе представить без участия в таинствах. Регулярно нужно было исповедоваться и причащаться (причину смотрите выше в 6-м признаке, там достаточно убедительно все описано). Бо́льшую часть времени отнимала подготовка: нужно прочитать Последование ко святому причащению и три канона. Если делать это внимательно и неспешно, то занимало это достаточно много времени. Плюс не забывайте, что вечерние и утренние молитвы никто не отменял, т.е. еще полтора часа ежедневных обязательных молитв было в довесок. Также обычно вечером надо было еще готовиться к исповеди. Подготовка заключалась в составлении списка своих грехов, которые совершил со времени предыдущей исповеди.

В приходе, который я посещал с родителями, исповедь обычно начиналась за час до литургии, то есть надо было приходить еще на час раньше, чем обычно. Короче, пока в субботу и воскресенье утром готовишься, настолько умолишься, напостишься и наслушаешься молитв, что после причастия действительно становится благодатно на душе просто от того, что это все закончилось, и осталось только прочитать благодарственные молитвы после причастия и можно наконец-то сесть поесть. Неудивительно, что я чувствовал реальную силу таинств, проявляющуюся в состоянии измененного сознания после такой подготовки.

Молитва должна сопровождать жизнь христианина всегда, так как это единственный вариант связи с богом (другие виды общения православный бог не понимает, очевидно). Поэтому молиться надо до еды и после еды, а также перед началом всякого дела. И еду и дело надо крестить, прежде чем с ними что-то делать. Также перед сном надо крестить ложе и комнату, в которой спишь.

Плюс надо было выполнять указание апостола о непрестанной молитве. Для этой цели использовалась Иисусова молитва («Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешного»). Ее нужно было постоянно повторять сначала вслух губами, потом она должна была повторяться сама в уме, а потом войти в сердце. Опять же под влиянием определенного монастырского течения прошлых веков эта практика в мое время считалась чуть ли не обязательной для всех мирян. Когда я пишу «постоянно повторять», это значит действительно постоянно повторять с утра до вечера, когда находишься в сознательном состоянии, но лучше, чтобы она повторялась и во сне, в бессознательном состоянии. При определенной практике это вполне достижимо. Считается, что если у тебя постоянно на уме имя бога, то бог с тобой. Классическая формула исихазма: «имя бога есть сам бог».

Согласно отцам, непрестанная молитва весьма способствует выполнению другого предписания — блюдению помыслов. Оно заключается в постоянном отлавливании в себе плохих помышлений на разной стадии (прилог, сочетание, сосложение, пленение) и постоянному укорению себя, и покаянию за них перед богом. В идеале, настоящий христианин должен победить свои страсти и стать неким православным суперменом, но если не победил еще, то должен усердно вести борьбу. При этом запрещается гнев, блудные помыслы, помыслы чревоугодия, сребролюбия и т.п. Если достаточно долго практиковать блюдение помыслов, как это делал я, например, внутри поселяется некий религиозно мыслящий инквизитор, внутренний критик, который уже автоматически начинает все отслеживать, осуждать, оценивать, укорять. Наверное, это похоже на сумасшествие.

Также настоящий духовный воин должен читать настоящую духовную литературу. Я подразумеваю не всякие попсовые книжки типа «Несвятых святых» или «Лета Господня», а книги про духовную войну, типа «Добротолюбия», «Лествицы» или «Невидимой брани». Тот, кто их читал, знает, что те признаки религиозного насилия, которые я привел выше, это еще цветочки по сравнению с тем, что написано в этих книгах. Дело в том, что если убрать «либеральную» пенку православия последнего столетия, то останется только махровый духовный тоталитаризм, так что «Домострой» покажется детской книжкой.

Подобная литература укрепляет верующего в том, что он идет по правильному пути, менять ничего не надо, надо просто делать. Основной посыл: даже если не хочется, делать надо все равно.

Последствия. Я бы назвал последствия этого признака «православным материализмом». Налицо очень сильная сосредоточенность на физической стороне жизни, регулирование мельчайших проявлений деятельности человека. Напоминаю, что для взрослых еще были сексуальные запреты. Вопрос: зачем это все нужно? Для самой религиозной системы это нужно для еще бо́льшего увеличения контроля и доминирования над обычным верующим.

Лично я все это делал, во-первых, потому, что так заведено, так принято. Я действительно не знал, что можно по-другому. Кроме того, хотя идея «заслуг» верующего через дела напрямую постоянно отрицается, косвенно в той же литературе, и древней, и современной, восхваляются подвиги, их количество и качество у многих святых и праведных. Т.е. со стороны обычного верующего цель та же, что и у всей религиозной системы: контроль. Только в этом случае контроль самого бога. За праведные дела я планирую получить спасение.

Но такая идея может присутствовать только поначалу. Со временем наскучивает делать одно и то же. А так как у православного верующего нет возможности заняться другими духовными практиками, то он просто перестает что-либо делать. Это моя история. На протяжении десятилетий я то загорался, то охладевал. В конце очередного периода охлаждения я начинал чувствовать вину, и снова погружался в религию. Так и жил я в этих циклах между виной и скукой, пока мне не надоело играть в эту бессмысленную игру.

Хочу добавить, что идеально выполнить ни одно из предписаний невозможно: нельзя вечно читать Иисусову молитву, невозможно не отвлечься в течение многочасового богослужения и чтения одинаковых домашних молитв, в пост, даже если не употребляешь скоромного, можно переесть, и это тоже грех. Получается, что чтобы я ни делал в духовной жизни, этого всегда мало и недостаточно. А отцы себя поддерживали словами Христа «будьте совершенны, как совершенен Отец ваш небесный».

На этой почве вырастает потрясающий перфекционизм вкупе с огромной виной за неисполнение предписаний. Фактически, это доведение до абсурда воспитания в стиле повышенной моральной ответственности, при котором ребенок вырастает невротиком, потому что от него постоянно требуют невозможного.

Можно спросить себя, зачем тогда вообще всем этим заниматься, если все так ужасно? Но везде есть другая сторона медали. Последствия этих признаков религиозного насилия для кого-то будут отрицательными, а для кого-то положительными. Например, потеря желания что-либо делать из первого признака про карающего бога вкупе с пассивностью позволяют ничего не делать, и это положительное следствие для того, кто делать боится или не хочет. Инфантилизм и перекладывание ответственности на других людей и авторитеты избавляют от необходимости самим делать выбор, что-то думать, решать, отвечать за последствия собственных действий. Перфекционизм, изоляция и ощущение избранности дают право судить других и чувствовать над ними превосходство. Очевидно, что все это характеристики классической жертвы из треугольника Карпмана.

Как видите, позиция жертвы дает очень много. Кроме одного — жертва не может быть счастливой. И у жертвы нет свободы, потому что основной мотиватор жертвы — это страх. И страх — это следствие каждого перечисленного признака.

Кроме того, не забывайте, что в религии есть еще внешняя форма: почти театрализованное богослужение, наполненное глубокими символами, прекрасное пение, восхитительная иконопись и т.д. Мне кажется, что с самого зарождения русского православия в соревновании между эстетикой и этикой побеждала именно эстетика. Уже в летописи о выборе веры князем Владимиром послы руководствовались именно внешней формой храма и богослужения, плюс все эти бесконечные разговоры о великой православной культуре, «богословии в красках» и т.д. Впору задуматься, а почему у нас богословие только в красках было? Не потому ли, что другие виды размышления были запрещены, и сейчас, при внешнем накопленном за века эстетическом богатстве, мы наблюдаем плоды катастрофического отсутствия этики у современных спикеров патриархии и пастырей, придерживающихся «генеральной линии».

Завершая тему религиозного насилия, стоит сказать о характере и направленности этого насилия. Если изначально ребенок некритично впитывает все, что говорят ему авторитетные лица, то уже в юности и во взрослом возрасте он, казалось бы, может сопротивляться тем разрушительным вещам, которые в него были заложены в детстве. Но особенность ментального насилия в том, что внутри жертвы насилия начинает формироваться внутренний насильник, и человек уже просто насилует сам себя даже без внешнего воздействия. Это замкнутый круг.

***

Если бы несколько лет назад мне просто показали этот текст (а не сказали бы, что, не дай бог, его напишу я), я бы, возможно, ответил, что есть перегибы на местах, но цель (обо́жение/установление личных взаимоотношений со Христом/приобретение царствия небесного/царство божие, которое внутри) оправдывает средства. Сейчас мои взгляды поменялись кардинально, но прошло еще не очень много времени, и те характеристики личности, которые я приобрел в религии (страх мира, страх собственного мнения, страх ошибки и наказания, беспомощность без авторитетов и ощущение себя жертвой, запрет на радость, инфантилизм, и т.д.), все еще остаются со мной. Вполне допускаю, что некоторые из этих дефектов останутся со мной до конца жизни, но я знаю, что могу свести их последствия до того, что они почти не будут влиять на то, что я делаю и как я себя чувствую.

Для меня выход заключался прежде всего в осознании того, что религиозное насилие произошло в моей жизни, и принятии последствий. Из всего этого выбираться мне помогают психологические терапевтические группы, работа по шагам в 12-шаговых сообществах (в моем случае это ВДА — взрослые дети алкоголиков и дети из дисфункциональных семей), группы по преодолению последствий религиозного насилия. Я знаю, что многим также помогает индивидуальная терапия с психологом.

Момент осознания того, что я могу жить без внутреннего инквизитора и больше не руководствоваться в жизни религиозными установками и запретами, был для меня эйфорическим. Я впервые, наверное, за долгие годы почувствовал внутреннюю свободу и радость от этого. Но это не дорога, которая усеяна цветами. Есть определенная цена, которую надо заплатить за выход из дисфункциональной системы, которой для меня была церковь.

В качестве последствий я получил полное изменение картины мира, когда оказалось, что все не так просто, как говорили в религии. Отсюда вполне естественные страх, тревога и неуверенность. Кроме того, стало необходимо начинать делать действия самому, а не искать визы бога, старца или духовного учителя. Для меня это до сих пор страшно. Остался смешной страх наказания из-за периодических мыслей о том, что вдруг православный бог действительно существует и он отомстит мне за отступничество.

Но плюсы для меня намного перевешивают минусы, потому что я избавился от постоянного религиозного давления в виде установок, запретов, сентенций на все случаи в этой и загробной жизни, а также получил внутреннюю свободу, в том числе свободу строить личные отношения с высшей силой, а не делать это по чьей-то указке. Я уверен, что радость и счастье возможны только в свободе.

Читайте также:

• Дай мне православным умереть: воцерковление
• Дай мне православным умереть: постревоцерковление

Если вам нравится наша работа — поддержите нас:

Карта Сбербанка: 4276 1600 2495 4340 (Плужников Алексей Юрьевич)

Или с помощью этой формы, вписав любую сумму: