Ахилла

«Первый всероссийский праздник трезвости» 28 апреля 1913 года в Костромской и Ярославской епархиях Русской Церкви

К 1910-м годам материальное благополучие россиян заметно выросло по сравнению со временами крепостничества, но вот уровень культуры «ширнармасс» оставлял желать лучшего. А самым надежным источником пополнения государственного бюджета по-прежнему служила казенная винная монополия.

Знаменитая энциклопедия «Брокгауз и Ефрон» на рубеже XIX-XX вв. не раз касалась проблемы алкоголизма в России. К тому времени «винокурение потеряло характер подсобного для сельского хозяйства промысла, т.к. давало выгоду только при ведении дела в промышленных размерах и на хорошо оборудованном заводе. Не раз делались попытки вновь установить связь его с земледелием, но без успеха. Производство не сокращалось, и потому рынок переполнялся спиртом». (Россия // Энциклопедический словарь. Изд. Ф.А. Брокгауз, И.А. Ефрон. П/том 54. — СПб.: Типография АО «Издательское дело, бывшее Брокгауз-Ефрон», 1899. — С. 292) «В России [средне]душевое потребление спирта сравнительно невелико, но обычная в ней неравномерность [его] потребления ставит ее в ряд стран, где пьянство сильно развито». Особенно «отличались» в этом плане русские города, где мужчина, по подсчетам словаря, в среднем выпивал за год 2,3 ведра водки или 10,21 литра чистого спирта; «средний» крестьянин в деревне — 1,4 ведра водки (5,41 литра чистого алкоголя). (Пьянство // Энциклопедический словарь. Изд. Ф.А. Брокгауз, И.А. Ефрон. П/том 50. — СПб.: Типолитография И.А. Ефрона, 1898. — С. 910, 911) «Несмотря на уменьшение численности питейных заведений с 1895 года, потребление спирта остается почти неизменным; число смертей от пьянства, убывавшее до 1893 года вследствие повышения акциза, начало неуклонно, хотя и медленно, возрастать». (Спирт // Энциклопедический словарь. Изд. Ф.А. Брокгауз, И.А. Ефрон. П/том 61. — СПб.: Типография АО «Издательское дело», Брокгауз-Ефрон, 1900. — С. 253)

Начало XX века в России отмечено тем, что «число винокуренных заводов сократилось, число рабочих [на них] незначительно увеличилось, а производительность их выросла заметным образом». В 1904 году среднестатистическая «душа наличного населения» (включая грудных детей и т.п.) выпила 0,51 ведра (6,27 литра) «акцизной» водки и 0,38 ведра (4,67 литра) пива. (Россия // Энциклопедический словарь. Изд. Ф.А. Брокгауз, И.А. Ефрон. П/том 4/Д. — СПб.: Типография АО «Брокгауз-Ефрон», 1907. — С. LIX) Год «300-летия царствования дома Романовых» оказался отмечен еще и «гласом вопиющих» педагогов: «Мы чаще и чаще стали слышать новое горькое и страшное слово — „школьный алкоголизм“. Русское общество с тревогой начинает прислушиваться к сообщениям о постоянно возрастающем распространении потребления спиртных напитков среди учащихся и о пьянстве среди школьников в низших училищах [в начальной школе — Авт.]». (Успенский Ф. Борьба с алкоголизмом через школу // Ярославские епархиальные ведомости. — Ч. неофиц. — 1913. — № 46. — 17 ноября. — С. 917)

Во многих местах опасность полного спаивания населения усугублялась тем, что единственными тамошними промышленными предприятиями были заводы по производству алкоголя. Так, город Буй Костромской губернии отличался тем, что здесь «жители занимаются хлебопашеством, огородничеством и сплавом леса по реке Костроме». А вот из предприятий в городе имелся только «винокуренный завод, выкуривающий ежегодно до 670.000 градусов спирта». (Буй // Энциклопедический словарь. Изд. Ф.А. Брокгауз, И.А. Ефрон. П/том 8. — СПб.: Типолитография И.А. Ефрона, 1891. — С. 862) Градус, в данном случае, — это мера объема жидкостей в одну сотую ведра, а ведро в те времена равнялось 12,3 литра — то есть единственный завод Буя производил в год, в пересчете на современные меры, 82,4 тонны чистого спирта. Или в среднем по 36,8 литра в год на каждого из 2240 тогдашних жителей города.

Относительно борьбы с «зеленым змием» та же знаменитая энциклопедия подчеркивала: «Прежде всего, следует заметить, что надежного успеха в этом деле можно ожидать только тогда, когда государство и общество сообща примут энергичные меры против алкоголизма». (Алкоголизм // Энциклопедический словарь. Изд. Ф.А. Брокгауз, И.А. Ефрон. П/том 1. — СПб.: Семёновская типолитография (И.А. Ефрона), 1890. — С. 455) Одним из самых решительных «антиалкогольных» политиков стал депутат III Государственной думы М.Д. Челышев. «Не упуская ни одного случая поговорить о вреде пьянства», он добился того, что в начале 1911 года «Дума приступила, наконец, к обсуждению вопроса о борьбе с гибельным народным недугом». Досталось при этом, прежде всего, «властям предержащим», или, как деликатно выражалась тогдашняя пресса, «образованным и просвещенным людям верхнего этажа нашей общественности, никогда не видавшим в натуре, как пьяный мужик бьет в хмельном озверении бабу; судящим о пьянстве по мертвым цифрам акцизной статистики». «Ни одна война, ни одна эпидемия не уносила в России столько жизней, сколько ежегодно уносит потребление спиртных напитков, все увеличивающееся благодаря винной монополии, до миллиона людей ежегодно. Система взимания налогов при продаже спиртных напитков доводит русский народ до вырождения». (Алкоголизм // Ярославские епархиальные ведомости. — Ч. неофиц. — 1911. — № 9. — 27 февраля. — С. 156, 157)

Одновременно падали и доходы церковников. В «образцовом» 1913 году некий «священник В. П.» устроил на страницах «Ярославских епархиальных ведомостей» форменный «плач Ярославны». «Общее для всех епархий и приходов явление, наблюдаемое в последние годы на Святой Руси, это крайнее оскудение средств содержания как самого духовенства, так и учреждений, находящихся в его ведении. Не только сельские, но иногда и городские храмы отказывают себе в самом необходимом. Стесняешься зажечь лишнюю лампадку или свечу; чуть не наперстком получаешь от старосты вино для литургии». (В. П., свящ. Назревшая нужда наших епархиальных бюджетов // Ярославские епархиальные ведомости. — Ч. неофиц. — 1913. — № 25. — 23 июня. — С. 493) Виноват, по мысли священника, оказался в первую очередь народ — какой-то неправильный он стал ближе к «300-летию дома Романовых»: «Причины указанного обнищания одинаковы везде: прежде всего, ослабление религиозности в народе. Оно всюду идет, по общим отзывам, по нарастающей; вместе с оскудевающею верою оскудевает и жертва на храм». (Там же. — С. 494) Впрочем, нашлись и другие причины: «Ужасное вздорожание жизни; развитие в народе пьянства, поглощающего в некоторых фабричных районах до 80% народного заработка; увеличение налогов — все это ведет к оскудению денежных средств в народе и отражается на народной жертве в пользу храма. Надеяться на то, что дело скоро изменится к лучшему, нет никаких оснований; напротив, есть все признаки того, что дальше может быть хуже». (Там же)

В общем, у РПЦ появился вполне конкретный материальный стимул для борьбы с «народным пьянством». Поэтому было решено поручить тогдашнюю антиалкогольную кампанию церковникам: те и с «зеленым змием» поборются, и общественность к этому делу привлекут, и про власти предержащие ничего лишнего говорить не станут. Постановили — провести 28 апреля 1913 года «Всероссийский праздник трезвости».

Особенно отличились при проведении этого мероприятия Костромская и Ростово-Ярославская епархии. Здесь, «в отличие от других губерний, праздник трезвости носил церковный характер, т.е. функции по организации праздничных мероприятий [целиком] взяло на себя православное духовенство; организация праздника проводилась под руководством епархиальных комитетов трезвости», которые «договорились с местными гражданскими властями о закрытии в этот день казенных винных лавок». (Захарова Е.В. Проведение Первого всероссийского праздника трезвости в Костромской и Ярославской губерниях // Государство, общество, церковь в истории России ХХ века. Материалы Х международной научной конференции. Иваново, 16-17 февраля 2011 года. Ч. 2. — Иваново: Ивановский государственный университет, 2010. — С. 70, 72) Да и то не везде — так, в городе Мологе Ярославской губернии питейные заведения в дни «праздника трезвости» работали в обычном режиме, что «прозвучало некоторым диссонансом трезвенному торжеству». (А. Р. Праздник трезвости в городе Мологе // Ярославские епархиальные ведомости. — Ч. неофиц. — 1913. — № 23. — 9 июня. — С. 461)

По части организации праздничных мероприятий «служители культа» смогли предложить только «проверенный временем» «репертуар»: крестные ходы, молебны, публичные чтения о вреде пьянства. Например, в Костроме «крестный ход с чудотворною Федоровскою иконою Богоматери направился на Сусанинскую площадь к Александро-Невской часовне, где торжественно прошел молебен». (Захарова Е.В. Проведение Первого всероссийского праздника трезвости…. — С. 73) Пожалуй, единственная, как сказали бы сегодня, «креативная» идея была реализована в Ярославле. Здесь был показан документальный фильм «Вредные последствия пьянства», специально снятый знаменитым А.А. Ханжонковым. (Государственный архив Ярославской области (ГАЯО). — Ф. 230. — Оп. 5. — Д. 4765. — Л. 5, 6) В рамках этой «наглядной агитации» зрителям показывали изображения детей-уродцев, рожденных от алкоголиков, и тому подобные вещи — так что равнодушных не оказалось. Но это было исключение из правил: в той же Мологе местные церковники шарахнулись от технических новинок как черт от ладана, гневно осудив «соблазны кинематографа, стоящего вблизи манежа и не прекращавшего своих действий даже на время противоалкогольного вечернего собрания». (А. Р. Праздник трезвости…. — С. 461) Так что «в целом» вдохновить народ на борьбу за трезвость не удалось: например, «доход от „праздника трезвости“ был небольшой; в Ярославской губернии всего 1780 рублей». (Захарова Е.В. Проведение Первого всероссийского праздника…. — С. 73-74)

Впрочем, могло ли быть иначе? Вряд ли, если обратить внимание на контекст, в котором проходил «праздник трезвости».

Во-первых, именно Церковь (хотя и невольно) давала населению тогдашней России основные поводы выпить. Государственные праздники были одновременно и церковными; единственным исключением, да и то только к концу XIX века, стал Новый год. Во всех остальных случаях россияне «киряли» по поводу Рождества Христова, Пасхи и подобных торжественных дней. Так, «5 апреля 1906 года хроникер „Нижегородского листка“ свидетельствовал: „Первые дни праздника [Пасхи] обитатели Миллионки, как нам сообщают, усиленно пили. На славу торговали водкой и пивом разные содержатели ночлежек, наживая хорошие деньги. В первый день „по пьяному делу“ едва не произошла свалка между золоторотцами и крючниками, не без труда предупрежденная мерами полиции Рождественской части при содействии военных патрулей“. Поясним, что „Миллионкой“ в Нижнем Новгороде тогда иронически называли квартал, населенный обитателями городского „дна“, нищими и босяками». (Степанов А.В. Жизнь Русской православной церкви начала ХХ века на страницах отечественной прессы // Государство, общество, церковь в истории России ХХ века. Материалы XII международной научной конференции. Иваново, 20-21 февраля 2013 года. Ч. 2. — Иваново: Ивановский государственный университет, 2013. — С. 612) Тех из них, кто нашел себе работу — грузчиками и чернорабочими — называли «крючниками» (основным рабочим инструментом грузчика был особый крюк для переноски грузов на спине), а безработных — «золоторотцами».

Ярославский земский деятель, депутат Государственной думы Д.А. Скульский, работавший следователем при Кашинском окружном суде (в округ которого входили в основном «глухие» места на границе Тверской и Ярославской губерний), отмечал: «Одним из крупнейших „поставщиков“ уголовных дел были различные праздники и связанное с ними обильное употребление спиртных напитков. Каждый большой праздник редко обходился без убийства в участке. А зимний Никола, который празднуется в деревнях по целой неделе, каждый год поставлял смертоносные дела; в 1903 году в одном моем участке Николин день дал сразу три убийства. …Эти преступления совершает не человек, а выпитое им вино. Попробуйте ослабить всемогущество этой силы и поднимите несколько культуру — и не будет праздничных убийств, ран и увечий». (Государственный архив Тверской области (ГАТО). — Ф. Р-570. — Оп. 2. — Д. 903. — Л. 180-181; Д. 904. — Л. 111об.-112; Гусев А.В. Д.А. Скульский и его воспоминания о службе в Кашинском окружном суде // Духовное наследие и культура русской провинции. Материалы историко-краеведческой конференции. Кашин, 23-24 июня 2004 года. — Кашин: Кашинский краеведческий музей, 2004. — С. 13-18)

В губернской «столице» сатирический журнал «Ярославская колотушка» в 1906 году не смог пройти мимо увлечения алкоголем рядовых членов местного отделения «Союза русского народа» (известной в начале ХХ века политической партии православно-монархической ориентации) и весьма жестоко высмеял их. «Из источников, заслуживающих полного доверия, мы узнали, что ярославские зимогоры [люмпены — Авт.] подают доктору Кацаурову [руководителю местного отделения партии — Авт.] слезное прошение, в котором умоляют гуманного врача выдавать им значки „Союза“ более обширного размера. Ибо за настоящие, жалуются они своему патрону, им дают в кабаках только два шкалика. Желательно, чтобы за будущие значки давали хотя бы по бутылке. Просьба мотивируется тем, что наступили холодные осенние дни, надвигается зима и „греться“ необходимо будет уже основательнее. В надлежащих кругах ходатайство встречено очень сочувственно». (Наша хроника // Ярославская колотушка. — 1906. — № 18. — С. 5)

Во-вторых, церковники и сами не брезговали заработать на тяге «паствы» к алкоголю. Так, священник А. Ливанов констатировал, что обычной стала практика освящения вновь открываемых пивных и подобных заведений, «в подрыв народной нравственности, здоровья и благосостояния». «Одни священники отказывают в освящении, например, пивной лавки, другие же, в подрыв пастырского авторитета, подобные молебны служат. Такой случай мне пришлось наблюдать в Рыбинске нынешним [1914 года] летом. Наша беда в том, что мы, духовные, идем, куда нас позовут и где нам заплатят, хотя в иное место и не следовало бы ходить». Впрочем, виной тут была не только алчность отдельных церковников, но и крайне жесткая система подчинения внутри Церкви и подавление всякой «инициативы снизу»: «При существующем разобщении среди духовенства, отсутствии пастырских собраний, где вырабатывались бы для практической пастырской деятельности руководящие принципы и идеи, каждому священнику в затруднительных случаях приходится полагаться на свое собственное разумение. После того, как в обществе и прессе поднят вопрос об отрезвлении народа; когда со всех сторон несутся жалобы и стоны, что житья не стало от пьяного хулиганства крестьянской молодежи; что пьянство широкой волной захлестнуло православную Русь; что народ гибнет, разоряется и клонится к вырождению — вдумчивый пастырь не пойдет освящать даже пивную лавку. Но у слабого духом, робкого и боязливого священника не достанет мужества без особой указки отказать в освящении спаивающего и разоряющего народ торгового заведения». (Ливанов А. Освящение питейных заведений // Ярославские епархиальные ведомости. — Ч. неофиц. — 1914. — № 26. — 29 июня. — С. 519)

Впрочем, при проведении антиалкогольного праздника 1913 года с «особыми указками» все оказалось в порядке. Членов приходских обществ трезвости обязали посещать приуроченные к этому дню богослужения и крестные ходы, забыв, что «невольник — не богомольник». Равным образом и по денежной части: в упоминавшемся ранее городе Мологе Ярославской губернии «кружечный сбор [пожертвований] на борьбу с пьянством среди населения проводился в течение всего дня. При сборе раздавались бесплатно противоалкогольные брошюры». (А. Р. Праздник трезвости…. — С. 461) Так что знаменитую формулу «это не продажа, а подарок в обмен на деньги» церковники знали и успешно применяли уже в те времена.

А вот в Костроме с пиар-кампанией «дня трезвости» вышла незадача. В середине мая 1913 года здесь ждали в гости царя Николая Второго со всей императорской фамилией; к этому событию и готовились в первую очередь. Как следствие — «Костромские епархиальные ведомости» ни словом не обмолвились о предстоящей антиалкогольной акции.

Вместо этого 15 апреля (за 2 недели до «Всероссийского праздника трезвости») церковный вестник опубликовал распоряжение духовной консистории: «Отцы протоиереи и иереи из провинциального духовенства Костромской епархии, имеющие участвовать в мае месяце в юбилейных торжествах [300-летия дома Романовых] в городе Костроме, должны взять с собою, вместе с юбилейными церковными облачениями, и храмовые выносные иконы своих церквей. Каждый протоиерей и иерей понесет в крестном ходу храмовую икону своей церкви. Если от одной и той же церкви, кроме настоятеля, участвуют в торжествах и прочие священники, то последние должны нести в крестном ходу храмовые иконы придельных храмов. В случае неимения при некоторых церквах храмовых икон, удобных для несения в крестном ходу, отцы настоятели сих церквей должны озаботиться приобретением или изготовлением таковых». (Краснопевцев Н., протоиерей. Духовенству Костромской епархии // Костромские епархиальные ведомости. — Отд. официальный. — 1913. — № 8. — 15 апреля. — С. 135) Главное — Его Величество количеством и блеском икон поразить, а «день трезвости»… Раньше вообще без него обходились — и ничего.

В следующих номерах «Костромские епархиальные ведомости» обстоятельно рассказали о том, кто из Романовых посещал губернию в прежние годы (Соколов Г. К предстоящему Высочайшему посещению г. Костромы и Костромского Ипатиевского монастыря // Костромские епархиальные ведомости. — Отд. неофициальный. — 1913. — № 10. — 15 мая. — С. 313-321) и о «памятном дне в жизни Костромской духовной семинарии»: «18-го минувшего мая, в субботу, Костромская духовная семинария удостоилась посещения Его Высокопревосходительства господина Обер-прокурора Святейшего Синода, статс-секретаря Владимира Карловича Саблера». (Памятный день в жизни Костромской духовной семинарии // Костромские епархиальные ведомости. — Отд. неофициальный. — 1913. — № 12. — 15 июня. — С. 383)

Ну, и конечно же — был опубликован подробнейший отчет о поездке в Кострому Николая II. Очень занимательное историческое свидетельство, особенно интересное на фоне полного молчания о «Всероссийском празднике трезвости». Если верить публикации «Епархиальных ведомостей», в Костроме Его Величество в основном выпивал по разным поводам. В губернском Дворянском собрании «опрокинул рюмочку» «за процветание и здоровье костромского дворянства»; на встрече с сельскими волостными старшинами — за их здоровье, а также «здоровье белопашцев [крестьян — Авт.] и за все население Костромской губернии». (Высочайшее посещение г. Костромы Их императорскими величествами с Августейшей семьей 19 и 20 мая 1913 года // Костромские епархиальные ведомости. — Отд. неофициальный. — 1913. — № 11. — 1 июня. — С. 351, 356) Всех уважил, никому не отказал царь-батюшка.

Вообще, газетная кампания вокруг «дня трезвости» — это отдельная история. Претензии к правительству относительно «пьяного бюджета» исчезли. Вместо этого, например, растиражировали идею священника С. Козубовского о введении казенной монополии на торговлю хлебом. «Крестьяне охотно уступят свои хлебные магазины в аренду правительству за самую малую цену», — ничтоже сумняшеся, вещал г-н Козубовский, заявляя заодно и претензии на место в Истории в качестве некоего «предтечи продразверстки». Что же касается винной монополии, то, уверял священник, «сердце царево болит, видя народное горе от страшного пьянства, и если не решается покончить с ним сразу, то тут причиною — глубокая государственная мудрость, опасающаяся нарастания долгов и обременения бюджета». (Козубовский С. Чем можно заменить питейный доход в России (проект) // Ярославские епархиальные ведомости. — Ч. неофиц. — 1913. — № 1. — 6 января. — С. 12, 11) Каковые опасения и должны были (в очередной раз в истории империи Романовых) «добровольно-принудительно» развеять крестьяне, лишенные, в данном случае, права свободно продавать выращенный ими хлеб по рыночной цене.

Вспомним, в очередной уже раз, и газетный отчет о проведении «дня трезвости» в Мологе. Некоторые фрагменты этой публикации комментировать — только портить. Вот, скажем: «Пред молебствием Председатель Соборного братства трезвости, священник А. Рождественский, сказал слово о значении и цели учреждения трезвенного празднества. Указавши в нем, чтобы все верные сыны Церкви и Отечества всенародно облобызали святую трезвость как источник личного и общественного благополучия, и предали осуждению алкогольное пристрастие, как главную причину многих и тяжких бедствий народа». (А. Р. Праздник трезвости…. — С. 459-460) Сколько кагора надо было принять перед тем, как требовать лобызать (целовать) трезвость — автор публикации скромно умолчал. Зато не стал скромничать при пересказе телеграммы, которую мологское духовенство отправило архиепископу Ярославскому и Ростовскому Тихону: «Просим Ваше Высокопреосвященство повергнуть к стопам Его Величества одушевляющие нас чувства верноподданнической преданности и самой глубокой признательности за монаршее высокое внимание к деятельности скромных светочей трезвости». (Там же. — С. 460) «Скромных светочей» — это они, если кто не понял, о себе любимых…

И ведь не ошиблись, что самое поразительное.

«В следующем году Православная церковь решила поддержать инициативу по проведению дней трезвости. В августе 1913 года по решению Святейшего Синода было установлено повсеместное проведение в России ежегодного — 29 августа (11 сентября н. ст.), в день усекновения главы Иоанна Крестителя, церковного праздника трезвости с производством в этот день сбора пожертвований на дело борьбы с пьянством». (Захарова Е.В. Проведение Первого всероссийского праздника…. — С. 74) Однако уже в следующем, 1914-м, году повторно проводить «всероссийский праздник трезвости» не понадобилось. Услышал Господь молитвы «скромных светочей». Будущий «святой царь-страстотерпец» успешно втравил вверенную ему предками империю в совершенно не нужную ей Первую мировую войну, а под это дело пришлось вводить «сухой закон»…

Иллюстрации предоставлены автором

Читайте также:

• Вот тебе водочка! Вот тебе селедочка!
• Как только сойдутся попы, так непременно речь о том, как бы устроить выпивку
• «Желанная мечта»: о казенном содержании ярославского духовенства
• «Всетоксичный» Батюшка: «Ярославские епархиальные ведомости» и Иоанн Кронштадтский
• «Всетоксичный» Батюшка: «Ярославские епархиальные ведомости» и Иоанн Кронштадтский (окончание)

Если вам нравится наша работа — поддержите нас:

Карта Сбербанка: 4276 1600 2495 4340 (Плужников Алексей Юрьевич)

Или с помощью этой формы, вписав любую сумму: