Ахилла

Очередной виток выяснения в среде российской либеральной общественности того, кто все-таки достоин гордого наименования «люди со светлыми лицами», а кто «продался кровавому режиму» — это не только повод понять, что же делать, если ты не разделяешь ценности правящего режима в своей стране, но и хороший повод задуматься о том, кто, собственно, имеет право на чтение морали и выставление этических критериев для общества.

Очевидно, что тов. Пархоменко, трудящийся на принадлежащей государственной компании радиостанции «Эхо Москвы», никаких моральных прав на чтение лекций о том, можно ли в той или иной степени коллаборировать с государством, не имеет. С тем же успехом о воспитании целомудрия можно побеседовать с женщинами с пониженной социальной ответственностью — слова-то они скажут верные, но весь образ их жизни свидетельствует об обратном.

Если говорить о том, кто имеет право на чтение морали и высказывание этических максим, то ответ очевиден: это те и только те люди, которые живут в строгом соответствии с содержанием своей проповеди. Так, безусловно, говорить о том, что ни в малейшей степени сотрудничать с государством нельзя, могут российские старообрядцы, живущие в Сибири, — их право на такую проповедь подтверждается их жизнью. Они живут так, как они учат — и поэтому никто не оспаривает их права на такое учение, каким бы экзотическим это учение ни казалось.

Собственно, такой — старообрядческий — вариант ухода от государства стоит рекомендовать всем, кто рассказывает о «моральной невозможности сотрудничества с кровавым режимом». Лесов в Сибири много, хватит на всех. Правда, там не будет хипстерских уютных кафе, где так приятно сокрушаться о «страшной кремлевской диктатуре», там будет много других проблем, более осязаемых — как не замерзнуть зимой, как не умереть с голоду, как защититься от зверей, как обеспечить минимальную санитарию и гигиену, как вылечиться от той или иной болезни… В общем, будет не до «зверств кровавого режима» и не до лайков в соцсетях. А если все-таки та или иная степень сотрудничества с государством необходима и осуществляется (например, путем уплаты налогов, оплаты проезда в общественном транспорте или использованием тех или иных привилегий, включая льготную цену столь любимой либеральной общественностью шенгенской визы для граждан РФ), то рассуждать о том, что вот здесь мы сотрудничаем, потому что нам это выгодно, а здесь — мы гневно осуждаем, лицемерно.

Что же касается того, что делать тому, кто по тем или иным причинам не поддерживает правящий режим и не может эмигрировать, то здесь есть следующие базовые варианты поведения:

1) Вариант активной борьбы с режимом с целью его свержения, в том числе с привлечением к ней внешних акторов (иностранных государств), или условный «вариант Бонхеффера»;

2) Вариант ухода в частную жизнь с минимальным выполнением гражданских обязанностей и максимальным дистанцированием от всего происходящего, или условный «вариант Аденауэра»;

3) Вариант активного сотрудничества с режимом с целью облегчения жизни не всем, но тем немногим, до кого ты можешь дотянуться, или условный «вариант Шиндлера».

Каждый из этих вариантов предполагает достаточно серьезный этический компромисс. В первом случае приходится идти, собственно говоря, на уголовное преступление — все-таки любое государство квалифицирует действия по свержению существующей власти именно так. Во втором случае приходится закрывать глаза на то, что происходит вокруг тебя, и молчать — просто чтобы переждать, пережить это время. А в третьем случае приходится слишком часто улыбаться тем людям, которые этого совершенно не заслуживают, да и не только улыбаться.

Я, в отличие от российской либеральной общественности, не обладаю такой степенью святости (или таким запредельным лицемерием), чтобы однозначно сказать, какой из этих трех вариантов морален и нравственен, а какой — нет. Мне кажется, что здесь каждый решает для себя, выбирает, что ему ближе. Для меня и выбор Бонхеффера, и выбор Аденауэра, и выбор Шиндлера одинаково верны. И, как мы знаем, история расставила все по своим местам, и немецкий народ заслуженно гордится своими великими сынами Дитрихом Бонхеффером, Конрадом Аденауэром и Оскаром Шиндлером, несмотря на их совершенно разный выбор в самое тяжелое время для Родины.

Поэтому спор о том, морально ли сотрудничать с государством, мне видится бесполезным. Для меня морален любой мой поступок, после которого я могу без стыда смотреть в зеркало во время бритья. И только я могу принять решение о том, что до меня является допустимой границей в отношениях с государством, гражданином которого я являюсь. А что до визгов проповедников морали и нравственности, не желающих жить в соответствии со своей проповедью, пусть будут; не самый лучший звуковой фон, но с этой мелочью я готов смириться. Свобода слова — безумно неприятная вещь, так что с этими проповедниками ничего поделать нельзя — но можно просто не обращать на них внимания и делать то, что ты считаешь должным.

Рисунок Вячеслава Полухина

Читайте также:

• Ванна с тараканами, или Дилемма Жуковского

Если вам нравится наша работа — поддержите нас:

Карта Сбербанка: 4276 1600 2495 4340 (Плужников Алексей Юрьевич)

Или с помощью этой формы, вписав любую сумму: