Ахилла

Наши авторы продолжают обсуждать тему выгорания священников.

***

«Власть развращает,

абсолютная власть развращает абсолютно»

лорд Джон Эмерих Эктон

«Очерки становления свободы»

Влияние власти на личность человека (как таковой власти над людьми, в широком смысле этого понятия) — вопрос далеко не праздный. Ранее, в работах психологов 40-70-х годов ХХ века, отмечалось, что структура и иерархия человеческой личности неизменны, генетически обусловлены, и влияние внешнего фактора (допустим, власти) не может изменить ее. Внимательное изучение личностных особенностей лидеров многих стран ХХ века, процесса принятия ими ключевых политических решений, проведенное некоторыми психологами и обобщенное Д. Оуэном — личным врачом Маргарет Тэтчер и Тони Блэра, — показывает другую сторону медали под названием «власть». Можно с твердой уверенностью констатировать: у людей, которые приходят к власти, происходит изменение психики: они становятся более наглыми, они больше не слушают советов, ведут себя так, как будто знают все, теряют самоиронию и даже чувство юмора. Они способны игнорировать других людей, на каком-то этапе перестают слушать советы, начинают смотреть как бы сквозь человека, верят в собственное предназначение и «миссию», морально деформируются и даже деградируют.

Обозначим это состояние деформации как «Синдром гибриса». Его суть: выраженные изменения личности человека, находящегося у власти достаточно долго. Три основных момента влияют на возникновение этого синдрома: 1) свойства конкретной личности и духовное противодействие изменениям, 2) длительность нахождения у власти, 3) «выраженность и сила власти», т.е. уровень подконтрольности и подотчетности, и масштабы влияния. Чем больше власть, тем быстрее происходит деформация, чем более пребывает человек во власти, тем более глубокими и необратимыми могут быть изменения.

Само слово «гибрис» применялось в Древней Греции для обозначения правителя, потерявшего связь с реальностью, начавшего игнорировать советы своего окружения и не способного принимать адекватные обстановке решения.

Процессы, происходящие при синдроме гибриса, напоминают посттравматический синдром (последствия выраженного и длительного стресса) и деформацию личности при игромании одновременно. Многие политики страдали от этого синдрома — Берлускони, Тэтчер. Подвержен этому состоянию был и Рузвельт, но у него был близкий друг, должность которого обозначалась как «говорящий правду». У него был даже свой кабинет в Белом доме. Знаменитостям нужны люди, которые ставят их на место, которые могут повысить на них в случае необходимости голос. Черчилль был фигурой очень подверженной этому синдрому, но мог контролировать себя. Одна из причин — у него была очень властная супруга, и в июне 1940 г., когда стресс был чрезмерным, она написала ему любящее письмо, которое начиналось со слов «вы просто невозможный человек — раньше молодежь стремилась работать в вашей команде, а сейчас они просто терпят вас, не поддерживают ваши идеи». Ллойд Джордж, блестящий полководец, в 1922 г. был также смещен со своего поста, потому что игнорировал советы, — он знал ответы на все вопросы и полностью потерял связь с миром. И Чемберлен в 1938 г. был буквально одержим, он считал, что только он лично может вести переговоры с Гитлером. Это чувство усугубляет мнение человека о себе как о единственном человеке, который знает все ответы на вопросы, уникальном правителе.

Если человек способен окружить себя людьми, которые ставят его на место, а не теми, кто ему постоянно смотрит в рот — это уже реальная профилактика негативных процессов. Один хочет, чтобы на него смотрели снизу вверх, другой пытается окружить себя теми, с кем он может быть на равных.

Возможно, для развития «синдрома гибриса» есть какие-то нейроморфологические предпосылки. Очевидно, что азартные игры тесно связаны с этим синдромом, поскольку проводились подробные исследования игроков и удалось доказать, что у людей, которые страдают от игровой зависимости, нейрохимический состав мозга меняется так же, как и у страдающих от синдрома гибриса.

Профессиональный риск. Наиболее предрасположены к появлению данного синдрома следующие профессии: политики, руководители, священники и преподаватели.

К сожалению, служение священника несет в себе множество рисков психологического плана. Предрасположенность к синдрому гибриса и другим профессиональным деформациям личности (синдром эмоционального выгорания, «синдром пророка» и др., об этом подробнее будет сказано ниже) обеспечена условиями функционирования человека в его «профессиональной среде». Мы можем выделить несколько условий, определяющих развитие личностных деформаций, характерных для православного священнослужителя:

— роль пастыря, как «лидера в толпе»,

— постоянная психологическая нагрузка (на грани перегрузки),

— постоянная работа в условиях конфликта личных (семейных) интересов и интересов прихода, паствы, конкретных прихожан,

— склонность народа, прихожан к созданию «культа» личности священника,

— бесправное положение по отношению к вышестоящим лицам в иерархии,

— финансовые затруднения и зависимость от «сильных мира сего»,

— «непререкаемость» в большинстве богословских и даже житейских вопросах и др.

Сама по себе профессиональная деформация личности является сложным комплексным изменением стереотипов восприятия, поведения, мышления, способов общения человека под влиянием его профессии. Профессиональная деформация может носить и положительный характер, когда у человека воспитываются такие качества, как добросовестность, обязательность, пунктуальность, терпение. Негативное влияние профессиональной деятельности проявляется в отрицательных сторонах характера, установках и т.п. Профессиональная деформация личности может носить эпизодический или устойчивый, поверхностный или глобальный характер; проявляется в профессиональном жаргоне, в манерах поведения, даже в физическом облике. Крайняя форма профессиональной деформации личности выражается в формальном, сугубо функциональном отношении к людям. Высокий уровень профессиональной деформации также наблюдается у медицинских работников, военнослужащих и сотрудников спецслужб.

Опишем наиболее характерные для священнослужителя варианты деформации личности.

Административный восторг. Не секрет, что большинству священников приходится активно заниматься хозяйственной деятельностью на приходах, восстанавливать храмы, управлять ресурсами (деньгами и людьми). В сочетании с номинальным духовным лидерством это может привести к своеобразному психологическому состоянию, выражающемуся в чрезмерном увлечении администрированием, упоении своей властью. Он приводит к злоупотреблению властью, административному произволу.

Управленческая эрозия или «порча» властью — один из интересных психологических феноменов. Он заключается в том, что со временем эффективность деятельности субъектов власти (руководителей) уменьшается. Длительное пребывание на руководящей должности приводит к тому, что решения, которые принимает руководитель, становятся все менее эффективными и рациональными. Власть как организующая и направляющая сила, как говорят, «портится». Наибольшая опасность угрожает тем, кто занимает наивысшие должности. Это связано с тем, что в процессе реализации руководящих функций контроль (власть) над другими людьми приносит человеку все большее удовольствие. В этом случае человек не столько озабочен интересами дела, сколько стремится к доминированию (господству). Общественная польза заменяется личным удовольствием и упоением властью. Стремление к власти у такого руководителя подчиняется тем же законам, что и наркомания. Увеличение власти никогда не дает ему полного удовлетворения. Наоборот, оно вызывает еще большее стремление контролировать других, влиять на них. Чем больше власти, тем сильнее тенденция к ее расширению. Тут налицо формирование вышеупомянутого синдрома гибриса.

По мере разрастания влияния священнослужителя, расширения административных полномочий, растет и опасность личностной деформации. Исходя из масштабов власти архиереев и их несменяемости, можно предположить, что они также входят в группу риска.

Основным методом профилактики управленческой эрозии является ротация (замена) на руководящих должностях. Поэтому во многих организациях определен максимальный срок выполнения руководящих функций. По прошествии какого-то времени руководство поручается новым людям, которые, как правило, демонстрируют большее творчество и рвение.

Наиболее опасный и распространенный вид деформации в среде священнослужителей — синдром эмоционального выгорания («эмоциональное сгорание») — специфический вид профессиональной деформации лиц, вынужденных во время выполнения своих обязанностей тесно общаться с людьми. Термин «burnout» («эмоциональное выгорание») был предложен американским психиатром Фрейденбергом в 1974 г. Иногда его переводят на русский язык как «эмоциональное сгорание» или «профессиональное выгорание».

Синдром эмоционального выгорания проявляется в:

а) чувстве безразличия, эмоционального истощения, изнеможения (человек не может отдаваться работе так, как это было прежде);

б) дегуманизации (развитие негативного отношения к своим коллегам и пастве);

в) негативном самовосприятии в профессиональном плане — недостаток чувства «профессионального мастерства». Также характерны постоянные вопросы к самому себе «что я здесь делаю?», которые, причудливо преломляясь через личность вопрошающего, формулируются в виде «почему я так мало зарабатываю?».

Выделяют три основных фактора, играющих существенную роль в синдроме эмоционального выгорания: личностный, ролевой и организационный.

Личностный фактор. Проведенные исследования показали, что такие переменные, как возраст, семейное положение, стаж данной работы, никак не влияют на эмоциональное выгорание. Психолог Фрейденберг описывает «сгорающих» как сочувствующих, гуманных, мягких, увлекающихся, идеалистов, ориентированных на людей, и — одновременно — неустойчивых, интровертированных, одержимых навязчивыми идеями (фанатичных), «пламенных» и легко солидаризирующихся. Но на другом конце спектра — люди властные, авторитарные, склонные к постоянной критике своих прихожан и окружающих.

Ролевой фактор. Установлена связь между ролевой конфликтностью, ролевой неопределенностью и эмоциональным выгоранием. Способствуют развитию эмоционального выгорания те профессиональные ситуации, при которых совместные усилия не согласованы, нет интеграции действий, имеется конкуренция, в то время как успешный результат зависит от слаженных действий.

Организационный фактор. Развитие синдрома эмоционального выгорания связано с наличием напряженной психоэмоциональной деятельности: интенсивное общение, подкрепление его эмоциями, интенсивное восприятие, переработка и интерпретация получаемой информации и принятие решений. Другой фактор развития эмоционального выгорания — дестабилизирующая организация деятельности и неблагополучная психологическая атмосфера.

Выделяют еще один фактор, обусловливающий синдром эмоционального выгорания — наличие психологически трудного контингента, с которым приходиться иметь дело священнослужителю в сфере общения (тяжелые больные, конфликтные прихожане, разваливающиеся семьи и т.д.).

Предпосылки развития профессиональных деформаций у священнослужителей коренятся уже в мотивах выбора профессии. Это как осознаваемые мотивы: социальная значимость, имидж, творческий характер, материальные блага, — так и неосознаваемые: стремление к власти, доминированию, самоутверждению. Многие семинаристы очень отчетливо «представляют» себя в образе окруженного народом «батюшки».

Пусковым механизмом деформации становятся ожидания на стадии вхождения молодого священника в самостоятельную приходскую жизнь. Профессиональная реальность сильно отличается от представления. Первые же трудности побуждают начинающего специалиста к поиску «кардинальных» методов работы. Неудачи, отрицательные эмоции, разочарования инициируют развитие дезадаптации личности.

Фактором, инициирующим образование деформаций, являются возрастные изменения. Специалисты в области психогеронтологии отмечают следующие виды и признаки психологического старения человека:

— социально-психологическое старение, которое выражается в ослаблении интеллектуальных процессов, перестройке мотивации, изменении эмоциональной сферы, возникновении дезадаптивных форм поведения, росте потребности в одобрении и др.;

— нравственно-этическое старение, проявляющееся в навязчивом морализировании, скептическом отношении к молодежной субкультуре, противопоставлении настоящего прошлому, преувеличении заслуг своего поколения и др.;

— профессиональное старение, которое характеризуется невосприимчивостью к нововведениям, канонизацией индивидуального опыта и опыта своего поколения, трудностями освоения новых средств труда и производственных технологий, снижением темпа выполнения профессиональных функций и др.

Для того, чтобы противостоять деформации, необходимо применять как психологические, так и универсальные духовные (из области православной аскетики) приемы.

Отсюда следует, что священнику необходима «психологическая подготовка». Существуют целые отрасли человековедения, в которых исследуются именно те особенности человека, которые могут представлять интерес для разных представителей профессионального труда. В них детально изучаются особенности людей как объектов, предметов профессиональных воздействий, манипуляций. (Например, специалисты рекламного дела изучают специфику потребностей и восприятия потребителей разного рода продукции.)

Все эти исследования нужны профессионалам для того, чтобы они хорошо знали свойства своего объекта, предмета, особые законы, по которым функционирует их психика. Только детальное знание логики существования объекта трудовых усилий позволит специалисту выбрать оптимальную тактику своих управленческих, педагогических воздействий на подопечного.

«„Инженеры человеческих душ“ так же хорошо должны знать теорию „сопротивления своего материала“, как и выпускники технических институтов — сопромат» (С. П. Безносов «Деформация личности»).

Чтобы эффективно воздействовать на объект, необходимо хорошо, полно и точно знать не только общие и особые (типичные) свойства данного экземпляра объекта, но и единичные, максимально конкретные. Для этого необходимо осматривать, ощупывать его. Во время процесса познания субъект должен не только отражать, но и как бы заимствовать характеристики объекта, уподобляться ему. Любой процесс вхождения в образ другого не проходит бесследно. Долгое, частое пребывание в чужой роли может приводить к потере собственного Я и к срастанию с чужой маской. Говорят, что Шаляпин долго постился перед исполнением роли Мефистофеля. Классик отечественной психологии Б. Г. Ананьев отмечает сильнейшее влияние любого общения на процесс индивидуального развития человека.

Субъект деятельности типа «человек—человек» в рабочее, служебное время вовлекает в процесс идентификации не всякие знания о человеке, а именно те, которые он усвоил в процессе профессионального обучения и которые важны для его деятельности.

Для священника характерна концентрация на т.н. духовных проблемах, которые в большинстве своем носят сугубо психологический характер. Например, постоянное общение с прихожанками, имеющими мужей-алкоголиков, — это на самом деле общение с серьезно страдающими личностями в состоянии депрессии и безысходности, находящимися в разной степени созависимости от пьющих супругов. Но с другой стороны, даже такая тяжелая ситуация (все возможно Богу) может стать отправной точкой для переосмысления жизни и началом настоящего духовного роста. Поэтому священник как хороший специалист «по работе над людьми» обязан быть универсальным «специалистом», уметь видеть в человеке не только то, к чему побуждает его узкопрофессиональный долг, но и всего человека в комплексе, учитывать все взаимосвязанные особенности человека и как индивида, и как личности. Он обязан видеть человека как целостную индивидуальность. Только при таком подходе возможна реальная помощь, при минимуме потерь с обеих сторон.

Читайте также:

• Священник — это навсегда?
• Выгорание священников: причины, этапы, следствия
• Проблемы внутрицерковных отношений в психотерапии священнослужителей

Если вам нравится наша работа — поддержите нас:

Карта Сбербанка: 4276 1600 2495 4340 (Плужников Алексей Юрьевич)

Или с помощью этой формы, вписав любую сумму: