Ахилла

Я активная прихожанка-«тимуровка», которая постепенно вовлеклась в кухню одного из подмосковных храмов. Пять дней в неделю я работаю как обычный человек, а в выходные дни стою за ящиком в храме, решаю организационные вопросы. В храме я волонтёр, как и все трудящиеся в нем.

Пишу анонимно (под псевдонимом), потому что, увы, система РПЦ так плотно связана с государственной мясорубкой, что зачастую ты рискуешь своим мнением подставить других людей, плотно находящихся в этой системе, словно на галерах.

Я много размышляю на тему веры, Церкви и этой самой системы. При всей той гнили, что образовалась внутри церкви, с помощью системы РПЦ, у меня не возникает мысли уйти. Зачастую нашему человеку, обремененному бытовухой, загнанному и искалеченному духовно и психически, просто некуда идти. И он приходит, заходит, забегает в храм. Он ищет поддержки, успокоения, любви… И если в моем лице «захожанин» или прихожанин встретят нормального собеседника, который с пониманием выслушает, подскажет, не ткнет носом, — наверное, это то малое, чем я могу помочь человеку, и наполнить смыслом свою жизнь.

Окунувшись в «болотистую» атмосферу храма, я испытала сначала шок. Было много неприятного со стороны тех «бабушек», которые зачерствели в своём тоннельном понимании веры. Встретила много агрессии в отношении себя. Но это нормально. Приходской костяк бабушек — это тот же совковый коллектив какой-нибудь бухгалтерии на предприятии. Где каждый занял «своё место под солнцем», и любые новаторские идеи новичка встречаются в штыки. Конфликт интересов, взглядов, поколений — все это есть и в приходском коллективе. Те же сплетни, склоки, стукачество, но только с налётом «православнутости». Мне кажется, можно не одну диссертацию защитить по психологии и социологии, окунувшись в приходскую жизнь храма. И можно погрязнуть во всем этом «болоте», потерять себя и выгореть, так и не встретив Христа, не увидев Его за толпой «прокаженных».

Можно также до хрипоты осуждать поведение священника, который предлагает «дорогие свечи». Изобличать «жадного батюшку» с позиции своей жадности обычного захожанина, не вникая в проблемы конкретного прихода и его финансовых трудностей. И совсем можно забыть, что священник — тоже человек — определённого психотипа, образованности, интеллекта и т.д. И главное, священник — это раб на галерах, который ещё умудряется, при постоянном подергивании хлыста своего руководства, находить в себе силы работать с людьми, проявлять эмпатию, вникать в проблемы прихожан, вести финансово-хозяйственную деятельность (отдавая дань в конвертиках наверх), и быть отцом, мужем…

Жизнь прихода, волонтерство и «тимуровство» — это непросто. Нужно понимать, зачем ты сам сюда пришёл, в этот именно храм. На одной вере в приходе не продержишься. Как искушенная «тимуровка», советую всем приходящим и «горящим сердцем» разносторонне развиваться, читать статьи по психологии, и с любовью и юмором относиться к «православнутой» действительности и суеверному фанатизму. Ведь приходим мы в храм встретить Христа. Хотя, наверное, как в том анекдоте, мы давно Его выгнали за пределы паперти…

Короткие встречи

Суббота. Литургия еще не началась, читаются часы. В храме почти пусто, лето — отпуска, дачи. Входит девушка, вся в темной одежде и темный платок в цветочек:

— Здравствуйте, — взгляд ее растерянный.

— Здравствуйте, — слегка улыбаюсь, возможно, ей это как-то поможет и успокоит.

— Скажите, у вас есть черные платки, или хотя бы темные?

Я смотрю на ее платок — темный фон, почти черный, на этом фоне сине-серые мелкие цветочки.

— Вы знаете, в продаже — точно нет, но вот сейчас посмотрим, что здесь есть, в ворохе платков для прихожан.

— Поищите, пожалуйста, я еду на похороны своих родителей. Они разбились в автокатастрофе. Ночь гробы стояли в Богоявленском соборе, еду сейчас туда…

Я начинаю судорожно искать хоть какой-нибудь платок темного цвета, но все платки, как назло, синие, желтые, голубые…

— А что с вашим платком не так? Он ведь темных тонов.

— Понимаете, ну не могу я идти на похороны своих родителей с цветочками на платке!

Такая боль во всем ее виде, что просто чувствуешь ее внутреннюю дрожь…

Мы с ней вместе просматриваем платки, и она сама выбирает синий платок безо всяких легкомысленных цветочков:

— Вот этот можно?

— Конечно, берите.

— Я потом вам завезу платок, — голос дрожит, она едва сдерживается. А я не могу сдержать себя, чтобы не обнять эту хрупкую, растерянную девочку, которая разом лишилась родителей и для которой весь мир просто остановился. И даже этот ее темный платок с серыми цветочками так предательски радовался жизни, и она посчитала кощунством прийти на похороны к своим родителям в таком платке…

Я обняла ее, она просто ухватилась за меня и расплакалась:

— Понимаете, гробы будут закрыты, была страшная авария, у них там руки связаны. Кто развяжет им руки?

Я не знаю, как поступают в таких случаях, и что ей ответить… Надеюсь на благоразумного сердечного батюшку:

— Вы в храме подойдите к священнику, расскажите ему, возможно, он как-то решит этот вопрос.

Как глупо прозвучали мои слова… Ну что сделает священник, если там, наверное, не тела, а то, что осталось от этой автокатастрофы?.. Но девушка несколько успокаивается от этих слов:

— Да, я спрошу…

— Как ваше имя?

— Юлия…

— С Богом, Юлия, крепись…

И она вышла из храма, а я смотрела вслед в окно, как она торопливо повязывала на голову синий платок, вместо того — в цветочек…

***

Есть выражение: «в каждой женщине живет маленькая девочка», и по-моему, это не зависит от ее возраста. И эта маленькая женщина-девочка ждет защиты и поддержки от своего мужчины…

Идет литургия, скоро уже будет «Верую», подходит к свечному ящику молодая пара.

— Здравствуйте, а у вас есть венчальные свечи?

— Здравствуйте! Да, конечно, вот — выбирайте.

Девушка остановилась на более дорогом комплекте свечей:

— Вот эти возьмем. А какие у вас есть венчальные складни?

Я достаю разные виды складней, рассказываю, что почём. Девушка задумалась:

— Как ты думаешь, какие? — обращается к молодому человеку.

Тот показывает на простой недорогой складень.

— Этот нормальный.

Но, видимо, девушку его выбор не устраивает, она рассматривает более дорогую модель, бордового цвета:

— А этот тебе не нравится?

Парень раздражается:

— Вот зачем ты спрашиваешь меня, если ты с моим мнением не согласна?

Девушка расстраивается, пытается как-то сдержаться, но «маленькая девочка только что обижена» — и из глаз брызнули слезы.

Мне становится неловко быть свидетелем этой сцены, неужели так трудно сказать: «Солнышко (зая), что выберешь, то мне и понравится»? Так нет же, надо включить быка…

Девушка отворачивает лицо, слезы льются, я встреваю:

— Ну-ну, не стоит слез, успокойтесь. Вот салфеточка, и попейте святой водички.

Так и хочется дать подзатыльник этому парню. Пока наливаю воды, быстро соображаю, в каком направлении вести беседу.

— В подарок берете складень? Какой возраст молодоженов?

Молодой человек объясняет:

— Понимаете, мне нравится очень набор, который нам подарили на венчание, и я его менять не собираюсь, но вот ей хочется еще и складень, который будет у нас в спальне.

Тааак, уже кое-что…

— Спальня в каком цвете, темное дерево или светлое?

— Да еще спального гарнитура нет.

Смотрю, девушка несколько успокоилась.

— А вам что понравилось?

— Мне — этот, — показывает на складень в темно-бордовом бархате.

— Да, мне тоже этот по душе, и иконы вынимаются, и исполнение ликов хорошее. Берете?

— Да.

Быстро упаковываю, получаю в кассу пять тысяч. Пара уходит.

Вот почему такое восприятие женской нерешительности? Вполне может быть, что девушка в положении, потому такая слезливость. А во-вторых, ей просто хочется внимания и поддержки своего мужчины, даже если она уже определилась в выборе.

Так просто, не включая быка, сделать шаг навстречу, и не доводить до слез свою женщину, в которой проснулась маленькая девочка…

***

Нет, ну я просто обожаю эту старушку-веселушку!

Сколько юмора и самокритики! Вот где вы сегодня встретите старушку за семьдесят, с которой каждая встреча — это приятная беседа и фейерверк эмоций? Нет, не нытья «тутболит-тамболит», а именно юмористические рассказы о своих несуразных падения! Причём, в прямом смысле.

Дина Ивановна, учитель химии на пенсии, согбенная старушка с озорным извиняющимся взглядом.

— Дина Ивановна, как я рада вас видеть, — приветствую старушку за свечным ящиком.

Она радуется встрече со мной, как ребёнок новой игрушке:

— Лена, здравствуй! С праздником!

Взяв необходимые свечи, рассказывает с виноватым видом:

— Лена, представляешь, я постоянно падаю!

— Каким образом, Дина Ивановна?

— Вот, недавно возле подъезда упала в куст. Знаешь, такой немного колючий с жёлтыми ягодами.

Я понятия не имею, что это за куст, но она так комично рассказывает, что еле сдерживаюсь:

— Дина Ивановна, почему вы падаете? Вы себя плохо чувствуете? У вас кружится голова?

— Нет, все как обычно, ну давление у меня… Я не знаю! — и продолжает: — Представляешь, я упала в куст возле подъезда. Лежу, смотрю на окна и думаю: «Кто ж меня поднимет?» А никого нет! Ну я полежала-полежала и встала. И тут увидела соседку на балконе и спрашиваю: «Что же вы позволили мне валяться в кустах и не подняли?»

Гримаса у неё в этот момент обиженного недоумевающего ребёнка.

Я прыснула смехом, это невозможно спокойно слушать, особенно если фантазия бурная и моментально в красках рисует картинку.

— Дина Ивановна, ну что же вы, ну как же так? Не ушиблись хоть?

— Неееет, куст поломала, а так ничего. Пришла домой, и решила примерить мамино платье. Думаю, ну неужели в него не влезу? Стала примерять, влезла по сюда (показывает плечи), и застряла…

И опять этот озорной виноватый взгляд!

Я готова уже совсем неприлично расхохотаться, но в храме не полагается, а она:

— Стою с поднятыми руками, и не знаю, как мне из этого платья вылезти, застряла.

Я готова согнуться вдвое от смеха.

— И как вы освободилась из плена?

— Лена, представляешь, я упала, так долбанулась, тааак громыхнулась на пол… — и опять этот удивлённо-озорной взгляд. Ей нравится, что она рассмешила меня своей историей, и она ещё долго стоит рядом, наблюдая как я веду беседу с другими покупателями.

Эти милые старички, как же они похожи на маленьких детей, требующих опеки! И как удивительно и без нытья иные умеют рассказать о своём одиночестве, с иронией и юмором…

***

— Ой, девчонки, такая жара. У нас на работе кондиционеров нет, так за 12 часов ощущение — мозги расплавились, — произнесла Людмила, слезая со своего велосипеда. Людмила приезжает в храм на велосипеде.

Она работает на мебельной фабрике, шьет чехлы на диваны.

— Проснулась, а ощущение, что мозги до сих пор расплавлены, — продолжила она.

Фаина Ивановна подключилась к разговору:

— А у меня история вспомнилась по поводу мозгов. Это было ещё в прошлом веке, в советские времена, — стала рассказывать она тоненьким голоском. -Мне тогда было лет двадцать, шестидесятые годы. Так вот. Летели мы самолётом, да с пересадкой. Зима. Застряли в аэропорту, ждём. А лететь из Иркутска 10 часов, не меньше. И так есть захотелось. Пошли всей толпой пообедать. Я беру меню и вижу — «мозги». Представляете? Я так удивилась, что оказывается мозги можно есть! Потому что в моем понимании, мозг — это разум, и как его есть? Ну, меня это так заинтересовало, что я решила попробовать это блюдо. Все люди как люди, кто рыбку, кто курочку заказал. А я такая подхожу и говорю: «Мне — мозги!»

Мы взорвались хохотом с Людмилой:

— Ну и как? Успешен первый опыт поедания мозга?

— Девочки, — произнесла она растерянно, — мне принесли блюдо, а там какая-то серая жижа. Вот как ты сказала — расплавленные мозги. Я посмотрела — и осталась голодная…

Мы давились смехом, в итоге и Фаина Ивановна засмеялась:

— Вот ведь как бывает, мозги, оказывается, это ещё не присутствие разума.

***

— Леночек, как твои дела?

Фаина Ивановна подошла ко мне за «ящик», протягивая записки «молебен» и «за упокой».

-Спасибо, Фаина Ивановна, хорошо!

— Ты знаешь, я вот все читаю, думаю: а ведь женщины всегда были загружены и никто не ценил их труд. Вот, например, Библию возьми, читаешь-читаешь, ну не ценится женщина! И вот мы и на работе вкалываем, и дома всю домашнюю работу переделаем… А теперь я смотрю на свои больные руки и говорю: «Что ты удивляешься, Фаина? Как же этим рукам и ногам не болеть теперь, если тогда, ты Фая, себя не берегла!» Леночек, как ты смотришь, если я тебе подарю тыквенное варенье? Возьмёшь?

Все имена изменены.

Читайте также:

• Решить проблему одиночества в храме? — Это миф

Если вам нравится наша работа — поддержите нас:

Карта Сбербанка: 4276 1600 2495 4340 (Плужников Алексей Юрьевич)

Или с помощью этой формы, вписав любую сумму: