Ахилла

Написать чье-то житие легко: надо раздуть до небес достоинства и умолчать о недостатках.

Сегодня 110 лет со дня кончины святого праведного Иоанна Ильича Сергиева (Кронштадтского). В прошлом году мы неоднократно писали об этом знаменитом пастыре и его неоднозначных дневниках, а также о том, как создается лубочный образ святого вопреки реальности.

Вот и сегодня, например, на сайте Православие. ру публикуются очередные лубочные воспоминания (в пересказе) о кронштадтском священнике — епископа Арсения (Жадановского).

Приведем лишь несколько цитат из этого материала и сравним их с дневниками самого Иоанна Ильича:

«Отмечал владыка Арсений и необычайное гостеприимство Иоанна Кронштадтского. Всех приезжающих гостей он обязательно усаживал за обеденный стол, старался каждому уделить внимание, часто сам прислуживал за столом. Тогда же владыка обратил внимание и на исключительное незлобие батюшки: „по-видимому, он гневался иногда, но очень мимолетно, и скорей от горячности сердца и пламенной души, чем от злобного чувства“».

Из дневников:

«У меня обедают свои, то есть братья моей жены. Я должен этому радоваться.

…Ужалил меня сегодня враг сребролюбием в бане (за тестя заплатил) и дома пищелюбием (брат Константин за вечерним чаем). В какую тесноту, скорбь, омрачение, бессилие поверг он меня в тот и другой раз! Какими сетями опутал!

…Брат Алексей изменился к худшему оттого, что не держит пост, да и все они.

…Жена моя любит меня, несмотря на мои грехи или покрывая их любовию, а я не люблю ее и гордо, презорливо смотрю на нее, окаянный, когда вижу особенную дебелость лица ее, заключая из того, что она очень много ела и пила с жадностию.

…Жена моя сказала: надо домашних любить, беречь, ласкать прежде всего, а потом уже других; люби ближнего, как себя, прежде всего в своем доме, в этой малой церкви.

…И на мать озлобился за то, что мой кусочек белого хлеба взяла.

…Не осуждай ядущую жену свою, мать, отца, или брата, или сестру свою: требование природы пусть удовлетворяют — это естественно, и ты делаешь то же.

…Иногда я ярюсь на жену за то, что не оставляет дома ключ от буфета и мне не приходится напиться чаю в то время, когда я хочу.

…Очень резок и груб я в своих требованиях и угрозах! В нынешний день изжарили рыбу на скоромном масле, и я сказал, что впредь брошу ее в лицо, если еще в скоромном масле поджаришь, — за обман.

…Доколе брат Константин не стал истреблять нещадно мои сласти (сахар), дотоле я говорил с ним мирно, смотрел на него с любовию; но когда стал их истреблять, я переменился к нему в чувствах, дух негодования и неприязни закипел во мне, и он точно не брат, а враг сделался мне, — такова сила пристрастия к сластям!

…Суждение мое о иеромонахе Евгении: он очень груб, любит вино, женщин, любит себя выхвалять, сам хвастал о непокорении своем игумену Дамаскину; вдобавок ругатель, назвал сволочью свояченицу Анну К. Цветкову за ее ответ ему, что не приведи Бог видеть больше такого монаха. Из-за этого — ссора, и мне досталось: зачем я не заступаюсь за обиженную, зачем не выгоню монаха вон? А как я гостя буду гнать? Лучше они должны были уклониться от него, а не задориться, не браниться».

«В присутствии батюшки, по словам епископа Арсения, вся атмосфера сразу становилась святой, здесь невозможно было представить праздных шуток и разговоров, никакой разнузданности.

„Впечатление от общения с отцом Иоанном Кронштадтским, — писал владыка, — было неотразимое. Это поистине был жених евангельский: так легко, так духовно-свободно при нем чувствовалось!“

Действие одного присутствия батюшки на окружающих владыка сравнивал с действием чудотворного образа на душу человека, когда „низменные, мелкие интересы отходили на задний план, а душу наполняло одно только высокое, небесное; все объединялись в этом светлом настроении духа, и получалась могучая волна религиозного чувства“».

Из дневников:

«Венчал я три свадьбы с диаконом Петром Александровичем и во время первого венчания искусился его вялостью и неповоротливостью — огорчился на него и потому не мог докончить венчания свадьбы, то есть не мог выговаривать слов по причине препятствия засевшего в сердце сатаны. После венчания были крестины — их совершил непреткновенно, твердо, при народе, собравшемся для второй свадьбы. Я думал исправить свою погрешность исправным повенчанием второй и третьей свадеб, но мой брат Петр Александрович соблазнил меня опять своею вялостью, тупостью и неповоротливостью, и я совсем растерялся и смутился, не мог совершенно венчать, связанный сатаною по ребрам моим (..).

…Вчера враг смутил, омрачил и стеснил меня клеветою на сослужащего диакона Александра: показалось мне, что диакон может утаивать деньги из братской кружки по причине записи их в двух местах, а не в одном: в книжке и на листе бумаги. Как ядовита была эта клевета! Как мне было тесно, тяжко! Как я был посрамлен сам в себе! Даже до отчаяния в помиловании Божием доходило!

…О, как жестоко в воскресенье уловил меня враг 1) честолюбием, и 2) сребролюбием, и 3) в том и в другом случае — озлоблением и презорством. Купец Филипп Степанов, взявши благословение, не поцеловал моей руки, и за это озлобился на него и презрел его, и молебна не мог служить; дьячок Василий Михайлович Ярославцев подал поминание во время обедни, и за то на него озлобился, как-де подавать поминание дьячку без денег, когда других, денежных поминаний довольно?

…Согрешил я пред Тобою, Господи, прорекнув, обесчестив пред Александром Лебедевым отца протоиерея и старосту Михаила Дмитриевича Семенова, обозвав их ворами и похитителями церковного имущества и протоиерея — дудкою.

…Еще у брата Константина, живущего прелюбодейно, не должно ни есть, ни пить, по Апостолу: с таким даже и не есть вместе. А я ел и пил, и оттого, между прочим, подвергся тяжкому искушению во время богослужения. Каюсь, Господи! Увы мне! Я сделался участником в любодействе брата моего!

…Выживал чрез меня враг тестя, а теперь выживает свояченицу. О, сатанинская злоба! Не пришлец ли я? Не принят ли я, не обласкан ли? Выживает протоиерея, отца Матфея, тогда как они здешние, а я — пришлец.

…Какой ущерб вере и благочестию от поведения наших старших членов причта, особенно отца протоиерея, какое отвращение от Церкви! — высшее духовное начальство ничего не знает, а проказы все более и более увеличиваются, охлаждение к вере и Церкви — тоже; что делать? Надо, наконец, дать знать хотя Преосвященному викарию, словесно или письмом, о всех крупных беспорядках. Дома он хорош, а в обществе — тормозит сильно и нерезонно.

…По окончании брака, выходя из церкви, принял, по наваждению бесовскому, бесчестие с братиею от пьяного купца Александра Дмитриева, что мы ничтожные люди и без митрополита ничего не можем сделать. Да воздаст ему Господь за служителей Своих, да научит не хулить сан священства, досточестный и для самих Ангелов. Квартальный […] и многие другие были свидетелями.

…Многих я оттолкнул от себя гордостью своею, спесью, злобою, завистью своею. Прежде молились вместе со мною повечеру на ночь сестра моя и брат мой, а теперь перестали, видя злобу мою.

…Во время благодарственного молебна на литургии меня сильно возмущал взгляд дьячка Кутузова — призор недобрых глаз.

…Отец Матфей притесняет бедных прихожан вымогательством денег. У него ли мало денег? Тысячи лежат без всякого движения. И не стыдится, не краснеет, не смущается лихоимствовать, иерей и протоиерей! Возмутительно! Господь отмстит вскоре.

…Дьячок Василий Иванович показал ослушание во время обедни — не пел медленно догматика, когда я просил. Это ему вред, не мне. Штрафу буду подвергать его за ослушание и нерадение.

…Что мне в жене, в этой плоти и крови, бывшей для меня столько раз соблазном и преткновением?.. Бог с нею: Он да судит ей за то, что она оставляет меня надолго, вот уже две недели!

…Диакон Петр Софронов и дьячок Кутузов — люди низкие, не стоит с ними церемониться и держать себя подальше, да заставлять их делать все, как следует, сохраняя спокойную важность, отнюдь не горячась и не смущаясь их лукавством или простоволосием. Кутузову внушить, чтоб он вежлив был при входе ко мне в квартиру и при спросе меня у слуги моей, — относится неуважительно.

…Н. Сидоров поупрямился показать диакону деньги, собранные по Успенской церкви, когда диакон пришел считать; то же делает и протоиерей… Но что-нибудь значит мое смирение и дерзновение веры, молитва.

…Отец Алексей Цветков и Авдотья Алексеевна, его матушка, сильно обличили меня в несоблюдении поста и крепко напали на меня; отец Алексей назвал меня нигилистом; он и мать сказали, что я дурной пример подаю прихожанам, что я от несоблюдения поста болею ушами.

…Благодарю Господа, простившего мне грех тяжкий (назвал ребенка Лизу куском жиру в чувстве ревности, зависти, неприязни) ради молитвы веры, покаяния, ради всепримиряющей жертвы — Тела и Крови Господней.

…Что я сам делаю, я, обвинитель жестокий других в пьянстве? Сам напился пьян, и так в класс пошел, и детей ввел в соблазн».

«Относился отец Иоанн с большой любовью и вниманием ко всем, не различия сословия и достатка людей. Владыка Арсений в своих записях приводит один такой яркий пример. Однажды в Петербурге один опустившийся на самое дно жизни пьяница проходил мимо вокзала, где увидел огромную толпу народа. Он узнал, что все эти люди ждут приезда Иоанна Кронштадтского. От одного любопытства этот человек решил тоже пойти посмотреть, что же это за священник, которого так встречают. Когда отец Иоанн вышел из поезда, он самыми добрыми словами поприветствовал этого пьяницу и благословил, угадывая за его внешностью многие пережитые им страдания. Эти ласковые слова так поразили отчаявшегося, что вскоре он уже сам пришел в храм к батюшке, а со временем и вовсе нравственно преобразился и вернулся к нормальной жизни. Такова была сила влияния праведного Иоанна Кронштадтского на окружающих».

Из дневников:

«Незлобие нищего мальчика: я выдрал его по жестокосердию за волосы, но он снес этот дерзкий поступок мой с незлобием и все-таки не отставал от меня, ласкался ко мне. Предлог выдрать за волосы был тот, что он подстрекал другого мальчика купить вина и пить.

…Тяжкий грех содеял сегодня пред Господом: бедную девочку за надоедание, как мне казалось, ударил в щеку, и в лице ее заушил Самого Господа, ибо как милостыню Он принимает от нас в лице нищих, так и дерзости наши.

…С светскими и военными людьми, с знатью надо ссориться — иначе нельзя: они совсем забылись. По головке гладить их, льстить им — большой грех. Явятся, пожалуй, мудри о себе, как и есть. Надо на каждом шагу доказывать им, что они глупо ведут себя. Выдумали своеобразную, совершенно противуевангельскую жизнь. Сибариты, монголы.

…За удар рукою бедного мальчика-сироты, неотступно просившего милостыни, одолела меня скорбь и теснота, но по молитве покаяния сподобился от Господа милости.

…Сегодня согрешил ко Господу: разъярился на нищих детей, неотступно (конечно в нужде) просивших милостыни, и одного нарвал за волосы в сердцах, а другого за уши и ладонью ударил по голове (малого Лешу).

…Согрешил пред Господом нетерпением и озлоблением на прислугу Анну, в нашем доме воспитанную, за ее неисправность, за ее неприветливость и противодействие: два раза с досадою вырвал за волосы, и когда на крик ее прибежала жена, и ей грозил ударом.

…Сегодня разъярился я на нищих за то, что один из них, парень лет двадцати, пошел пропил мои деньги 40 копеек, данные на сапоги, и опять пришел ко мне просить. Из-за виноватого досталось невиноватому, нищему мальчику, которого в ярости ударил зонтиком по лицу.

…Добавил этот грех другим — озлоблением на нищего старика, бывшего лакея, назойливо приступавшего ко мне за милостыней; я говорил ему: ты пропиваешь на вино деньги, и, когда он гнался за мною, я с яростью набросился на него и подрал за бороду и за волосы.

…Согрешил пред Богом, неистово возопив на нищих и прогнав некоторых из них пинками в задницу за неотступность и частое прошение милостыни в один день.

…Согрешил пред Господом в день сей великий предпразднества Рождества Христова в гневе кричал на двух нищих — мальчика (лет 14-ти) и девочку (лет 12-ти), и однy с гневом хватал за ворот и тряс, а другого ударил по уху в сенях и едва не столкнул с лестницы».

«Хорошо известна, например, была привычка батюшки отдавать нуждающимся даже самое последнее, что у него было».

Из дневников:

«Дивен промысел Господа о творящих милостыню. На голодающих самарцев я пожертвовал третьего дня три рубля, и назавтра же Господь возвратил мне их с избытком (частный пристав Прокофьев за молитву родившей жене его).

…Господь непрестанно вот уже несколько лет (пятнадцать) чудесно умножает в руках моих хлебы, или деньги, раздаваемые нищим, так что и я с женою и с родными сыты с избытком, и нищим достаточно».

***

Уточним еще раз, что приводя весь этот «негатив», «компромат» на святого, мы не хотим доказать, что он был «плохой» и совсем не святой. Просто живой человек, да еще столько оригинальный, как Иоанн Ильич Сергиев, написавший о себе столь подробные дневники, куда как сложнее, чем одна, выпяченная сторона его личности. А его жития как раз и страдают вот этим чуть ли не обожествлением кронштадтского пастыря, при чтении этих житий может создаться впечатление практически абсолютно безгрешного титана духа, который вроде как и пример для всех, но такой же, как Леонардо да Винчи для деревенских маляров — кудыж нам до него! А он был просто человек — горячий, подвижник, но который по жизни накуролесил, нагрешил и натворил зла более чем прилично, поэтому надо относиться более трезво к призывам брать пример с Иоанна Кронштадтского. Ведь немало уже пастырей начинали «кронштадтить» и других призывать следовать этому пути, что крайне опасно, и дневники его — тому отличный пример.

Читайте также:

• Лощеная духовность
• «Чтобы не обидеть», или Как оправдать все что угодно
• Заметки на полях дискуссии о дневниках Иоанна Кронштадтского
• Неправедные мысли о праведном святом

Если вам нравится наша работа — поддержите нас:

Карта Сбербанка: 4276 1600 2495 4340 (Плужников Алексей Юрьевич)

Или с помощью этой формы, вписав любую сумму: