«Дом-2» и дом Божий

7 июля 2017 священник Алексий Покровский
Просмотры: 3 983

Текст от священника под псевдонимом.

***

28 июня в блоге протодиакона Андрея Кураева появилась запись о судьбе священника Василия Соломенцева, ныне – участника одиозного телепроекта «Дом-2».

Народ Божий не очень живо откликнулся на эту историю (а от представителей РПЦ так и подавно не было никаких комментариев), но ведь, по сути, это первый такой громкий случай разрыва с РПЦ, выставленный на всеобщее обозрение. Даже с точки зрения обывателя такого видеть еще не приходилось. Да, были пьяные попы на мерседесах, были истории про домогательства, сексуальные скандалы, не всегда до конца доказанные, ещё что-то. Но чтобы священник (а о. Василий остается заштатным клириком, никаких указов о его извержении из сана нам обнаружить не удалось) напоказ выставлял свою личную и интимную жизнь, такого ещё не бывало. Ни в коей мере не желая обсуждать личность самого о. Соломенцева (перед своим Господом стоит он или падает), задумаемся, насколько же этот случай обнажил все язвы и гниль нашей родной и горячо любимой патриархии.

Судя по всему, вышла типичная история. Горящий духом юноша в романтическом порыве поступил в духовную семинарию. Там, для скорейшего рукоположения, которое как бы и является главной целью учёбы в духовных учебных заведениях (не каждому же парню хочется принимать монашеский постриг), юноша наспех находит верующую девушку, которую ему рекомендует духовник. Может быть, ускоряют процесс и родители невесты, которые уверены, что замужем за батюшкой их дочь как за каменной стеной.

В итоге оба уезжают на малую родину новорукоположенного пресвитера, где их и поджидает правда жизни. Владыке во что бы то ни стало надо заткнуть дыру в одном из дальних приходов, для чего и избирается наш горящий «вьюнош». После некоторого времени на приходе, где на семью наваливается нищета, молодой человек уходит за штат и отправляется «на заработки» в мегаполис. Но в мегаполисе он особо никому не нужен. В конечном счете, его временное послушание на одном из приходов завершается высочайшим росчерком пера, и молодой человек оказывается на улице, с женой и детьми на руках. Немного найдется женщин, которые вынесут такие тяготы и мотания, семья рушится. Все это сопровождается кризисом веры и уверенностью, что в церкви ты чужой и плевали на тебя с колокольни Ивана Великого. Но в 30 лет жизнь еще бьет ключом, хочется, чтобы о тебе знали, юношеский максимализм и бесшабашность, хоть и потрепанные жизнью, до сих пор играют в одном месте. И пускается наш герой во все тяжкие.

Конечно, это лишь примерная реконструкция, которая не претендует на то, чтобы поведать читателю как все было на самом деле. Скорее, это обобщение тех многочисленных историй, которые в большом количестве известны людям с церковным стажем. В них изобилуют и поспешные браки, потому что начальство велит «скорее определяться», и чокнутые «духовники», которые благословляют такие браки, и безответственные архиереи, которые рукополагают всех подряд, лишь бы выполнить план, а потом посылающие совершенно неоперившихся «пастырей» в глухомань возглавлять и спасать других.

Но что более важно – в этих историях являет себя полное отсутствие индивидуальной вдумчивой работы с каждым отдельным ставленником, а также отсутствие помощи и реабилитации поскользнувшимся и находящимся в кризисе священникам. Где же хваленые духовники, архипастыри, «блюстители» были в тот момент, когда надо было не «замочить и добить», а помочь и полечить? Почему церковь живет по ницшеанскому принципу «мы не можем ориентироваться на слабых» (именно такие слова один московский настоятель как-то сказал своему клирику, просившему по состоянию здоровья меньше нагрузки на приходе)? Обратите свой взор на любимых патриархом Кириллом католиков – насколько много внимания уделяется у них и подготовке к священническому служению, и дальнейшему духовному сопровождению, и помощи пастырям через реколлекции (духовные упражнения), пастырские встречи, создание священнических братств и неформальное общение.

Можно возразить, что вся эта история – «тараканы» отдельного человека. Но только от таких «тараканов» система никак не помогает избавляться, а должна бы. Система любит только ограничивать свободу, творчество, обновление, развитие. А вот пороки она умудряется не только прикрывать, но и умело использовать для управления, контроля и подчинения. Если бы духовные школы больше внимания уделяли духовному формированию, становлению, внутренней зрелости и жизни во Христе, укоренению в Евангелии, то таких личных «тараканов» было бы гораздо меньше. Дежурства, послушания и спевки здесь мало чем могут помочь. А семинарии как раз и должны говорить в первую очередь о том, что ждет на приходе юного священника, наравне с тем, что такое «стихиры на стиховне», Кто от Кого исходит, каких еретиков на каком соборе осудили и пр. В учебном плане крайне нужны психология семейных отношений, сексология, подготовка будущего священника к кризисам служения.

Из собственного опыта помню, как один из соучеников задал как-то архимандриту Платону (Игумнову), преподававшему нравственное богословие, некий вопрос, употребив слово «секс». Так о. Платон чуть от страха под стол не спрятался, сказав, что «у святых отцов это латинское слово не встречается».

Так что пока наши семинарии и прочие духовные учебные заведения больше похожи на заповедники реконструкторов, мало готовых к реальной жизни в ХХI веке.

На фото: Вальтер Соломенцев (о. Василий), участник передачи «Дом-2»/dom2.ru

Читайте также:

Поддержать «Ахиллу»:

Яндекс-кошелек: 410013762179717

Карта Сбербанка: 4276 1600 2495 4340

PayPal