«Голос Америки» на православном радио. Часть 1
30 августа 2017 Ксения Волянская
Записки радиоведущей
Часть 1. Доктор Гааз и стоп-лист
Эти записки для тех, кто слабо представляет себе специфику православного радиовещания.
На православном радио я проработала 14 лет — с первого дня его открытия. Пришла я туда робкой тетенькой в длинной юбке, с волосами, стянутыми в смиренный куксик. К тому времени перечитала тонны православной литературы, была страшно неуверенной в себе и очень правоверной. Ушла весной этого года в джинсах, с короткой стрижкой и полнейшим разочарованием в церковной системе, живущих в ней людях и с целым списком сомнений и вопросов по поводу собственной веры.
Начну с предыстории того, что произошло весной этого года, спустя 5 лет, когда в стоп-лист нашего радио попал замечательный историк и просветитель Алексей Геннадьевич Мосин. Возможным критикам, любящим определять писания авторов «Ахиллы» как «нытье обиженных», сразу скажу, что рефлексия по поводу работы на православном радио и церковной системы в целом – лишь одна из малосущественных граней моего мироощущения. И при всем том, что мои отношения с начальством и некоторыми коллегами складывались непросто, обид я ни на кого не держу и искренне желаю когда-то родному радиоканалу процветания и долгих лет жизни.
Запись из Живого Журнала. 7 февраля 2012 г.
Кто-то, наверно, думает, что работать на православном радио — это отдых для души и беспрерывное духовное возрастание. Я даже знаю нескольких милых тётенек, которые прям так честно и думают. Я не стану их разочаровывать — пусть и дальше пребывают в блаженном неведении. Но здесь отведу душу.
Сегодня явно был не мой день. Еду на работу, звонит начальница и интересуется вкрадчиво, когда я уже буду. Узнав, что скоро, сообщает, что мне придется писать объяснительную для шефа-игумена, подробности, дескать, на месте.
Оказалось, что на меня переслали кляузу аж из Патриархии. За семью подписями, которые моя начальница разглядеть не успела, пока шеф этой бумажкой махал у неё перед носом. Преступление моё против православия заключается в том, что в передаче «Неделя в истории» я рассказала о докторе Гаазе. А он католик. И, следовательно, я проповедую католичество. Ну, а поелику я и так-то «Голос Америки», как меня шеф зовёт, то эта история, как он сказал — последнее китайское предупреждение. Хватит с него либерализма, никаких шмеманов и меней чтоб не было. На робкое замечание начальницы, что Гааз вроде как к шмеманам и меням отношения не имеет, шеф даже возражать не стал — когда он в гневе, он уже не разбирает, где там Гааз, а где Мень.
Руководителю информационно-издательского отдела
игумену Димитрию Байбакову
Объяснительная.
Передача, вызвавшая странную для меня реакцию кого-то из слушателей, прозвучала в эфире 1 сентября 2011 года. По четвергам у меня выходит передача «Неделя в истории», именно в ней был рассказ о докторе Гаазе. Передача не случайно носит название «Неделя в истории», а не «Неделя в церковной истории». Я рассказываю о людях, оставивших след в истории России. А то, что таким человеком был доктор Гааз, сомневаться было бы странно.
Из воспоминаний об открытии памятника доктору, которого русские православные люди назвали «святым»: «Служило православное духовенство во главе с протоиереем Александровского военного училища Н. И. Добронравовым, в сослужении священников Московской пересыльной тюрьмы Георгиева, Александровской больницы Виноградова, протодиакона Успенского собора Розова и диакона больничной церкви Смирнова. Наступила торжественная минута — мощный голос провозгласил: «рабу Божиему Федору вечная память…»
Известно, что с большим уважением относился к доктору Гаазу митрополит Филарет (Дроздов), причисленный к лику святых. О том, сколько этим скромным доктором сделано для русских православных людей, говорить, наверно, излишне, эта информация, слава Богу, доступна. Думаю, что вряд ли быть иванами, не помнящими родства и забывающими добро, – это по-христиански. Рассказ о христианах других конфессий, творящих дела милосердия, должен, как мне кажется, пробуждать в православных людях не раздражение, а прежде всего желание делать не меньше, чтобы быть примером для других. Установка замалчивать добрые дела и подвижничество, заслуги перед Родиной, перед русской культурой христиан других конфессий, создает для нас неразрешимую проблему. Тем более, чье-то раздражение могут вызвать и люди, бывшие православными по рождению, но невоцерковленными — как быть с ними, тоже не упоминать?
Хотелось бы, чтобы впредь не было недоразумений, получить в открытом доступе список имён людей, о которых мы не можем говорить в эфире, потому что предсказать реакцию некоторых неадекватных слушателей не представляется возможным.
Надо знать характер нашего шефа, чтобы понять, что эта моя писанина была довольно нахальной, но в таких случаях адреналин у меня в крови уничтожает всякую природную стеснительность и осторожность. Вопреки ожиданиям, тогда меня не уволили. Но и список запрещенных имен, конечно, никто не дал, так и остался он незримо начертанным перед нашим мысленным взором. А передачу о докторе Гаазе я повторяла еще пару раз за эти годы, и больше никто не звонил и кляуз не писал.
И продолжение истории. Из фейсбука, 7 апреля 2017 г.
Подаю заявление об уходе с праврадио, где проработала 14 лет — просто журналистом, ведущей дня, звукооператором, монтажером. Вкратце история такова.
У нас в городе есть замечательный человек — Алексей Геннадьевич Мосин, профессор кафедры истории России УрФУ, преподаватель Миссионерского института. И есть у Алексея Геннадьевича не только талант просветителя (сколько мы на радио передач сделали — не сосчитать! Он еще и в школы ходит перед ребятами выступать, когда зовут и проч.), но и ярко выраженная гражданская позиция, которую он совершенно не скрывает. И эта гражданская позиция вкупе с христианской совестью заставили его выступить на суде над Соколовским в качестве свидетеля защиты.
Как только это стало известно моему начальнику, он написал нашему директору, что отныне Мосин — в «стоп-листе», а она уведомила об этом меня. В этот же день я, само собой, сказала об этом Алексею Геннадьевичу. Он решил написать об этом у себя в ФБ. (Я разрешила, почему нет — ведь это правда.) У него взяли комментарий местные порталы. Они же послали запрос в епархию, правда ли, что есть «стоп-лист».
На запрос, похоже, так и не ответили. Но могут ответить, что нет — почти что с чистой совестью. Да, формально его нет, хотя я не раз просила его составить и показать, чтобы задним числом мне не делали выговоров. Этот стоп-лист виртуальный, фамилии в него вносятся устно. В нем у нас: из почивших – оо. Александр Шмеман и Александр Мень, из здравствующих – оо. Петр Мещеринов, Георгий Митрофанов, Андрей Кураев, Андрей Дудченко и теперь уже историк Алексей Мосин.
А сегодня начальник, встретив меня на лестнице, не поздоровался и лицо сделал суровое. И сказал, не глядя в глаза: «Вам стоит поискать другое место работы».
В качестве примечания к этой записи скажу парадоксальную вещь – вообще-то наше радио по нынешним временам — структура довольно либеральная, при всей внешней косности, по крайней мере была таковой при мне. Кроме единственного случая, который будет отражен в моих записках, никаких идеологических ценных указаний нам не давали. Никто не распоряжался прославлять патриарха или местного митрополита, освещать каждый их чих (ну, давали по выходным трансляции служб, чаще патриарших, а иногда и самых обычных, и последние пару лет раз в неделю – проповеди Главного, и всё), никто не заставлял петь дифирамбы власти и президенту, восхищаться их политикой и клеймить пятую колонну, коварных американцев, бездуховную гейропу с еретиками-католиками и украинских фашистов. Мои коллеги всем этим занимались исключительно по убеждению и вдохновению.
И кто виноват, что я оказалась не в струе, не в ногу, не в хоре, белой вороной, паршивой овцой, «Голосом Америки»? Спасибо и на том, что много лет, несмотря на то, что мне постоянно давали понять неуместность моих взглядов, мои передачи выходили в эфир, их никто не цензурировал, даже не требовали докладывать перед эфиром их краткое содержание. Благодаря этому я записывала большие и интересные беседы с умными людьми, за знакомство с которыми, опять же, должна быть благодарна своему статусу радиоведущей. Если я при этом не вырезала идеологически рискованные высказывания, то рисковала тем, что кто-то из бдительных слушателей пожалуется шефу – игумену (а потом архимандриту) Димитрию, создателю православного медиахолдинга, и меня будет ждать скандал, а возможно, и увольнение.
Но, видимо, отчасти права была когда-то одна дама-психолог, огорошив меня диагнозом: «адреналиновая наркоманка». Риск придавал моей работе некоторый драйв и азарт. Радостно было, что наши слушатели могут узнавать альтернативную точку зрения на историю, богословие и политику. Реже всего, конечно, на политику. История с моей попыткой дать в эфир рассказ киевского священника Андрея Дудченко о событиях на Майдане в конце 2013 года (которой будет место в моих записках) закончилась провалом, а передача «Как христианам быть миротворцами», в которой мы с Ксенией Кирилловой призывали не разжигать ненависть к украинцам, хоть и прошла чудом в эфир, была удалена из архива после звонков возмущенных православных, поэтому с политикой я больше не рисковала.
Продолжение следует
На фото: архимандрит Димитрий (Байбаков), руководитель медиахолдинга Екатеринбургской епархии, куда входят телеканал «Союз», радио «Воскресение», издательство, «Православная газета».
Читайте также:
