Ахилла

Я посмотрел фильм «Матильда» в первую же неделю проката, но текст статьи созрел в голове только сейчас. Сразу хочется сказать следующее:

• Фильм мне понравился тем, что режиссер, по моему мнению, сказал куда больше, чем экзальтированная и ангажированная публика ожидала. И нечто отличное от того, что в этом фильме априори ненавидят ортодоксальные верующие;
• Эпизоды типа покаяния царя на Ходынке не выдерживают исторической критики, зато исполнители главных ролей (в частности, Ингеборга Дапкунайте и Сергей Гармаш) играют очень убедительно.

Немного параллелей. Художественных и исторических

— Времена всегда одинаковые. Прежде чем получить, надо заслужить, заработать, — почти выкрикнула Рачкова.

— Нас и так четверо в двух комнатах, нам не хватает только вас с вашим ребенком. Нет, здесь вам не пройдет, вы не получите ни метра!

(«Москва слезам не верит». Сцена визита к Катерине матери Рудольфа Рачкова, отца ее дочери.)

— Вы получили от моего сына все, что хотели. Надеюсь, мы никогда Вас больше не увидим!

(«Матильда». Сцена в спальне перед днем рождения Николая.)

Итак, что же такое показал нам Учитель в своем фильме, и почему лично мне так настойчиво постучалась в голову параллель со снятым более 35 лет назад фильмом Меньшова?

А вот что: и там, и там отчетливо показана безраздельная власть довольно невротичной матери над слабовольным сыном. Но если «Москва слезам не верит» — это в довольно большой степени история преодоления женщиной последствий безволия мужчины, то в «Матильде» это мужское безволие раскрывается со всей ужасающей полнотой.

Метания будущего святого царя из стороны в сторону, мастерски показанные режиссером — это серия отчаянных попыток несчастного Николая вырваться из крепких маминых объятий, сплетенных из наследственных монарших неврозов. Можно ли осуждать царя за такое поведение? Не уверен. Можно ли осуждать Марию Федоровну, мать царя? Вряд ли, так как и она, как следует из фильма, была выдана замуж вовсе не за любимого человека, приняла «правила игры» и силком заставила сына их соблюдать. Невроз непрожитого матерью вырвался на свободу и ударил по сыну.

А заодно — и по всей империи.

От параллелей художественных перейдем к параллелям историческим. Были ли в истории европейских государств (Азию и Ближний Восток не берем, ибо «дело тонкое») сходные ситуации, и к чему они приводили? Примеров, уверен, много, но я хочу остановиться на одном из вопиющих по накалу страстей и последствиям. Польская королева Бона Сфорца, бывшая миланская принцесса, отличалась настолько непомерным честолюбием и неуживчивостью, что ее сын, Сигизмунд II Август, не мог нормально править страной, и оказался довольно-таки несчастным и в личной жизни, будучи женатым 3 раза (первая жена умерла молодой, вторая, по слухам, была отравлена Боной). В конце жизни Бона уехала из Польши в Италию, прихватив немало средств из польской казны. Там же, в Италии, ее и отравили — по слухам. Сигизмунд наследников не оставил.

Дальше началась эпоха выборных королей, а еще позже — разделы Речи Посполитой.

Итак, честолюбие Боны стоило Польше королевской династии. Неврозы же Марии Федоровны стоили Российской империи самого ее существования.

И вновь о личности последнего царя

Так кто же он — Николай Второй? Святой царь-мученик, Николай Кровавый или что-то третье? Ответ, который лично я увидел в фильме «Матильда», довольно-таки прост.

Это — человек, и человек несчастный. Вырваться из-под маминой юбки и жесткой маминой руки всегда было непростой задачей для мальчиков, но в случае с Николаем ситуация осложнилась еще и тем, что его разрывают не два, а целых три противоречивых чувства — вспыхнувшая любовь к Матильде Кшесинской, довлеющее чувство вины перед матерью и… первая любовь, Алекс. И если в ситуации противоборства «мать vs любимая женщина» у мужчины, каким бы он ни был слабовольным, еще есть шанс вырваться из-под маминой юбки, то в случае двух векторов против одного — того, который в сторону Матильды — шанс исчезающе мал. Что и использует в полной мере Мария Федоровна, на словах благословив Николая бежать, на деле — инсценировав смерть Кшесинской с помощью начальника охранки.

Раздавленный смертью возлюбленной, Николай покорно идет — под венец, на царство и далее — на Голгофу.

Последний вскрик Матильды в соборе не меняет уже ничего: Николай перегорел.

В свете этого перегорания становится несколько более понятным, почему в конце жизни — своей и империи — Николай абсолютно безразлично отнесся к судьбе страны и к своей собственной.

Мужчина, лишившийся своих собственных устремлений и желаний, придавленный чувством вины и навязанной ответственности, сдался. Не знаю, о чем думал Николай Романов в последние дни своей жизни в 1918-м, но отсутствие желания спасать как страну, так и себя с семьей (ему навязанной) — налицо. Не так же ведут себя в наше время отнюдь не царственные особы мужского пола, которым в детстве поотрывали руки и крылья в семье и школе? Не здесь ли причина беспробудного российского пьянства и тотальной апатии? Хотел ли на это намекнуть Учитель, или у него вышло невольно?

Чему же может научить нас этот фильм?

Довольно простым вещам, по-моему. Матерей — осознанности: не выпуская сыновей из-под юбки, вы отрываете им крылья. Делаете несчастными.

Отцов — тому же самому. Если вас воспитывали так же, это не повод совсем уходить в запой и депрессию: возможно, дети вырвутся из порочного круга.

Для сыновей фильм «Матильда» — напоминание о том, что чувство вины перед родителями не всегда играет в жизни позитивную роль: надо позаботиться и о себе, ваши собственные желания имеют право на существование. (Вырвался же на свободу сын Елизаветы II, Чарльз! Хотя и очень дорогой ценой.)

Сложнее всего — с дочерями: да, маменькины сынки бывают. Но даже ситуацию, когда женщина за таким мужчиной замужем, можно исправить, но не «мамочкиными» способами, среди которых — мощная манипуляция в виде постоянной поддержки в мужчине чувства вины. Вот ЭТО — тупик. Тупик желаний и устремлений мужчины и, как следствие — крах всего, за что он отвечает, будь это отдельно взятая семья или целая империя.

В него-то последние Романовы и угодили. Судя по всему.

Читайте также:

• «Матильда» — обычный красивый фильм