Ахилла

В Твери проходит международная научно-практическая конференция по истории православных братств. А местные православные всячески демонстрируют, что само понятие братства им чуждо. Сегодня в кафедральном Воскресенском соборе чуть ли не митинг прошел — хорошо, что уже после литургии. Хотя мог бы и прямо посреди литургии случиться.

Митрополит Тверской и Кашинский Савва сначала благословил служить литургию на русском, и отца Вячеслава Баскакова — сказать проповедь о православных братствах. Но тут истинно православная община собора решила занять оборону против «кочетковцев», и написала воззвание, опубликованное блогером kalakazo. Воззвание подхватили и расширили тверские батюшки, мало что знающие о братствах, но твердо усвоившие во времена владыки Виктора, что это «секта какая-то».

В общем, сам Савва, чтобы еще раз не оказаться в центре хейтерства из-за «настоящего православного» церковнославянского языка, ушел в отпуск. Литургия служилась на ЦСЯ, как обычно. На русском только Евангелие прочитали, и еще — сразу после евангельского чтения была проповедь, чтобы народ не забыл, о чем речь шла (а речь шла о мытаре Закхее, между прочим). Однако народ был настроен подраться за свои убеждения, и успокаиваться намерен не был. Наоборот, религиозный конфликт только раскочегаривался: и те, кто не знали о том, что «еретики» пришли, узнали. Старенькая монашка, прислуживающая в храме, в начале службы расцеловала отца Вячеслава Баскакова, поскольку знала его с юности, и очень ему сопереживала. А уже после литургии она обзывала его «еретиком» и грозила кулаком. Как говорил Ян Гус старушке, подкинувшей полешко в костер, на котором его сжигали: «О, святая простота!»

Община Воскресенского собора боится, что собор захватят «кочетковцы», поставят настоятелем отца Вячеслава и заставят их молиться на русском. Это, конечно, чепуха на постном масле. Да, скоро кафедральный собор переедет в отстроенный заново Спасо-Преображенский храм, и владыка думал отдать Воскресенский собор расположенному рядом Христорождественскому монастырю (хотя куда монастырю такая махина — одно отопление сколько стоит!). Но кажется, сейчас митрополит настроен оставить все как есть. Разве что священников, которые служили в кафедральном соборе в очередь, наделил своими храмами. Отец Георгий Белодуров получил Никитскую церковь в Затверечье, отец Михаил Беляев — кладбищенский храм Лазаря Четверодневного… Удивительно, но и батюшки, и прихожане недовольны.

Когда я приехала к Воскресенскому собору, прихожане, которых я помню с самого начала 90-х, по очереди давали интервью на неопознанную мною телекамеру. Я послушала, какие у них аргументы. «Епископ — самый главный, пресвитер — его представитель, а миряне должны молчать и ничего не решать, только слушаться». Любопытно, что при таком безусловном авторитете епископа Савву они сегодня предполагали подвергнуть обструкции. С предыдущим владыкой Виктором эти люди даже не пытались вступать в диалог, поскольку Виктор такие формы общения не любил. В соборе могли служить явные содомиты, и уже точно, мздоимцы — это никого не смущало.

А тут нынешний архиерей начал диалог с прихожанами, и прихожане решили высказать ему все накопившееся у них в головах «богословие». «Богословие» это имеет изначально порочное происхождение. Когда в 1990-е люди, абсолютно забывшие религиозную традицию, начали активно воцерковляться, примеров православия перед глазами было немного. Древние темные старушки, которые сумели пронести народную веру сквозь годы гонений просто по причине своей простоты и темноты (отсюда «дресс-код» православных тетенек — платок и юбка в пол, именно от одежды деревенских старух позднесоветского времени). И попы с Западной Украины, ярким представителем которых был владыка Виктор, — воспринимавшие себя как ремесленника-требоисполнителя, такого специалиста по бытовой магии для тех же деревенских старух (отпеть, покрестить, освятить, без лишней философии). Предыдущему митрополиту Тверскому и Каширскому Виктору «захожане» были нужнее, чем прихожане. И поэтому он боролся с местным православным братством всеми силами, произносил против них гневные проповеди, из которых тем, кто их слушал (а говорил Виктор очень невнятно, с сильным украинским акцентом), было понятно только то, что «кочетковцы — это сектанты». Поскольку «богословие» 90-х подразумевает, что надо как можно меньше вдумываться и узнавать о чем-то подробнее, а читать можно только святых старцев и про чудеса, народ и не углублялся, что это за люди, которые иногда стоят в храмах с книжечками, и следят за ходом литургии. Очень большая часть прихожан стоит на литургии просто ничего не понимая, и принимает за благодать чувство физической усталости после непонятного действа. А эти, глянь, как не русские — понимать хотят!

История православных братств, которой посвящена открывшаяся в Твери конференция — это как раз попытка объединения мирян для большего понимания сути христианства. Для этого же — церковно-русский язык богослужения. Я была на такой русской литургии, когда ее служил владыка Савва: при том, что я знаю и люблю, как и сам митрополит, литургию на ЦСЯ, меня этот перевод ничуть не покоробил, все очень достойно и красиво. Православные всего мира служат на национальных языках, и только русские считают свой язык недостойным быть языком богослужения, используют искусственный язык, созданный Кириллом и Мефодием на базе староболгарского.

Ну да ладно, дискуссию о богослужебном языке можно вести бесконечно. А теперь хочу сказать о том, что считаю своей личной бедой. В Воскресенском соборе сложилась община людей, пришедших в Церковь тогда же, когда пришла я. Я часто ходила туда в начале и середине 90-х, и почти все лица постоянных прихожан мне знакомы с тех самых пор. Но никогда, НИКОГДА, эти люди со мной не здоровались! Помню как-то случайно поздоровалась с одним очень знакомым с виду мужичком на улице — так он в ужасе отшатнулся. Начала вспоминать, откуда я его помню, вспомнила, что в один храм с ним лет 10 хожу. Разговаривать, да еще как, эти мужички начинают только в одном случае. Несколько лет назад как-то ехала мимо Воскресенского собора, и решила зайти на службу, но была в брюках и без платка («Лучше ведь зайти в храм, чем проехать мимо из-за брюк?» — подумала я). И вот тут-то один нестарый прихожанин мужеска полу на меня наехал так, что слабо не показалось. «Бабы в портках и простоволосые» — вот основное зло, с которым надо бороться. А вы говорите, любовь, братство, познание Бога…

Источник

Иллюстрация: Воскресенский собор Твери / фото Влада Майорова

Читайте также:

• «Един Бог» и «Один Бог»: о разнообразии литургического языка
• Тверской митрополит совершил литургию на русском языке
• Почему в «деле Баскакова» молчит Преображенское братство?

Если вам нравится наша работа — поддержите нас:

Карта Сбербанка: 4276 1600 2495 4340 (Плужников Алексей Юрьевич)

Или с помощью этой формы, вписав любую сумму: