Ахилла

Новоявленный вирус, а точнее принудительная изоляция, на которую нас всех посадили под предлогом борьбы с ним, поставили церковь в условия, каких она не знала уже весьма давно. Храмы закрыты. Богослужение либо не проводится совсем, либо на него допускается минимальный круг лиц, необходимых для его совершения. Миряне же фактически оказались лишены возможности участвовать в таинствах. Такого не было даже в 1930-е — период самой яростной борьбы большевиков с церковью. Действующие храмы тогда все-таки оставались. Разве что в домонгольские времена бывали случаи, когда архиерей, желая оказать давление на светскую власть, запрещал богослужение во всех храмах города. Священноначалие долго молчало, фактически поощряя тем самым нарушение запретов, потом все-таки высказалось в том смысле, что режим, установленный светской властью, нужно соблюдать… И все. О том, что делать в этой ситуации мирянам, так и не было сказано ничего. Как будто им причащаться и вовсе не обязательно.

Тут нужно сказать, что для тех, кто причащается редко — примерно раз в месяц и реже — это вообще не проблема. Перерыв в несколько месяцев отразится на их церковной жизни не слишком значительно. А вот для тех, кто привык причащаться каждое воскресенье, — это отлучение от причастия, к тому же на неопределенный срок.

К счастью, многие священники стали предлагать и даже практиковать свои способы решения этой проблемы. Разумеется, все эти способы оказались для церкви нововведениями. Ведь и ситуация практически беспрецедентная. Как же отреагировала на них церковь?

Первый и, пожалуй, наименее спорный вариант, помогающий мирянам не потерять связь со своим приходом, — это организация прямых трансляций богослужения в интернет. Во многих храмах службы и прежде часто записывались на видео и выкладывались в паблик. Правда, касалось это в основном проповедей. Так что проблем тут практически не возникло. Тем более, что прямой трансляцией архиерейской и даже патриаршей службы уже давно никого не удивишь. Однако у этого способа есть существенный недостаток — миряне здесь превращаются в зрителей. В богослужении они никак не участвуют, а только наблюдают, как это делают другие. Несмотря на это, на такой способ оказался немалый спрос. Ведь многие, если не большинство, и прежде, приходя в храм, лишь слушали службу, часто даже не задумываясь о смысле ее слов.

Ради тех, кому все-таки важно причащаться, некоторые священники пошли на более радикальное решение. Они сами или через помощников заранее развозят по домам своих прихожан частицы преждеосвященных Даров. Во время литургии прихожане смотрят трансляцию из своего храма. А после «Со страхом Божьим» эти частицы потребляют. То есть вроде как сами причащаются. Многих такой вариант вполне удовлетворяет. Ведь причащают запасными Дарами больных, которые не могут прийти на литургию. Значит и для прочих такое причастие в силу чрезвычайных обстоятельств можно признать подлинным. Некоторые нарекания тут вызывает лишь то, что миряне преподают себе причастие сами. Такого православная церковь не знает уже много веков. Однако никаких канонических запретов на это нет. Более того, 58 правило 6 Вселенского собора запрещает это делать только в присутствии клириков.

И наконец для тех, кто все-таки хочет служить евхаристию, а не только потреблять плоды евхаристии, совершенной другими, существует третий вариант. В назначенное время все участники служения собираются каждый у себя дома перед своим компьютером или гаджетом, соединяются в видеоконференцию и, видя и слыша друг друга, совершают совместное служение. Во время анафоры священник сперва освящает Дары, стоящие перед ним, а затем каждый по очереди показывает ему в камеру заранее приготовленные хлеб и вино, и священник дистанционно освящает и их. Причащаются все, как и в предыдущем варианте, сами.

Разумеется, именно этот способ вызвал наиболее бурные споры — насколько все это допустимо. Не обошли своим вниманием эту тему и Владимир Легойда, и о. Андрей Кураев, и проф. Алексей Осипов, и даже митр. Иларион (Алфеев). Качество этих споров весьма разнообразно — от огульного охаивания до конструктивной критики и даже горячей поддержки. Поскольку, по моим наблюдениям, новые аргументы в этой дискуссии не появляются уже некоторое время, попробуем подвести предварительные итоги.

Для начала кратко отвечу на всевозможные инсинуации о неканоничности самой Православной Церкви Украины, а следовательно и всего, что делают ее клирики. Каноничность Московской патриархии вызывает гораздо бóльшие сомнения, чем каноничность ПЦУ. Последняя создана Вселенским патриархатом в рамках вполне прозрачной и каноничной процедуры. Каноничность этой процедуры никем, кроме РПЦ, никогда не оспаривалась. А аргументы последней не выдерживают никакой критики.

Признание новой поместной церкви другими православными церквами тоже идет неплохими темпами. За год существования ее уже признали 3 церкви из 16. Для сравнения — Русская церковь в XV-XVI столетиях оставалась никем не признанной на протяжении полутора веков. Что же касается МП, ее претензии на преемственность церкви Российской империи весьма сомнительна. В предвоенные годы эта церковь была почти полностью уничтожена. В живых и на свободе оставались всего два архиерея и несколько сотен священников. Не трудно догадаться, что это были лишь те, кого НКВД удалось завербовать. В 1943 году по инициативе большевиков и лично Сталина под именем РПЦ начинает создаваться совершенно новая структура, абсолютно подконтрольная чекистам. Цель (по их же собственным документам) — создание «православного ватикана» как инструмента большевистского влияния на политику стран восточной Европы. Ни одна хиротония в СССР не могла совершиться без санкции совета по делам религий — спецслужбы для контроля над религиозными организациями. Если бы не ослабление этого контроля в 1990-е, а также редкие упущения уполномоченных, в РПЦ бы сейчас не было ни одного священника, от которого не грех принять причастие.

Теперь о возражениях против самого метода. К сожалению, большинство из них носят характер инсинуаций. Например, приписывают авторам «тягу к реформам любой ценой», «желание заявить о себе и создать сенсацию» и т.д. Опровергать такие заявления бессмысленно, поскольку они не только ни на чем не основаны, но и касаются не самих поступков, а их мотивов, которые ни доказать, ни опровергнуть невозможно. Со своей стороны могу лишь заявить, что мои мотивы были прямо противоположными — я хочу участвовать в Жертве Христа и разделить это участие со своими братьями и сестрами, а не только смотреть, как это делают другие.

Тем, кто считает, что литургия онлайн — это «недоразумение и профанация», поскольку объединяет людей иллюзорно и виртуально, а не на самом деле, рекомендую в таком случае отказаться и от виртуальных денег и перейти исключительно на наличные. Отвергать возможность общения с помощью гаджетов, но при этом не брезговать использовать их же для финансовых расчетов — это по меньшей мере нелогично.

Есть и другой тип возражений — подмена тезиса. Если возможно причастие онлайн, то что тогда мешает проводить венчание онлайн, хиротонию онлайн* или, например, постриг онлайн? На это отвечу. Если когда-нибудь у церкви возникнет потребность в таком порядке совершения этих таинств, то в принципе возможно и это. Пока такой потребности нет. А в онлайн причастии есть.

Есть и такие опасения: а что если какой-нибудь оккультист поставит перед монитором свои хлеб и вино, они тоже претворятся в Святые Дары, а он сможет использовать их для каких-нибудь магических ритуалов? Или, например, так: каким образом Святому Духу сообщается список адресов, куда необходимо в определенный момент явиться и преложить Дары на домах у прихожан? Или: а что выйдет, если священник при освящении Даров будет держать в уме не тот хлеб, что у прихожанина, а какой-нибудь батон в соседней булочной?

Думаю, что сама постановка таких вопросов говорит о магическом отношении к таинствам. Дух дышит, где хочет. Где Он хочет, а не только там, куда Ему укажет кто бы то ни было из людей. Но со стороны Бога проблем нет, Он хочет спасения всем. Проблема лишь в нашей вере. Поэтому, если христианин со страхом Божьим, верою и любовью ставит перед своим гаджетом хлеб и вино, а потом благоговейно вкушает их, то и Дух не замедлит прийти и Христос не оставит такового без причастия. И священник таковым нужен лишь для того, чтобы все это совершалось едиными устами и единым сердцем с другими членами общины.

А если кто-то пытается, глядя на то, как другие совершают евхаристию, совершить некий магический акт, то в лучшем случае магический акт у него и получится. К евхаристии и вообще к христианству это вообще не будет иметь отношения. Да и возможно последнее только в случае публичной трансляции такого служения, что в нашем случае не только не делается, но и не предполагается. А уж явление Святого Духа по ошибке в булочную — предмет скорее для насмешек, чем для опасений.

И наконец два аргумента, которые мне представляются наиболее вескими. Один из них таков: видеоконференция не может заменить настоящего живого общения. Поэтому и возможность совершения в ней литургии (общего дела) вызывает сомнения. Согласен, что физическое пребывание в одном пространстве видеоконференцией заменить нельзя. Поэтому естественно, если бы у нас была возможность собраться в одном помещении, онлайн-литургия была бы не нужна. Но желание совершать евхаристию вместе с конкретными людьми (поименно), в нормальном случае — с членами общины, а не со случайно собравшимися в храме прихожанами, представляется мне более чем обоснованным. Это не означает отказа, отвержения этих прихожан, нежелания причащаться с ними. Такое действительно было бы нехорошо. Но и желание иметь ближний круг — людей, с которыми общаются в первую очередь, тоже вполне естественно. А если этот круг недоступен физически, такое обстоятельство, на мой взгляд, вполне оправдывает перенос служения в онлайн. Тем более, что в режиме видеоконференции мы можем видеть и слышать друг друга гораздо лучше, чем стоящие в храме видят и слышат то, что происходит в алтаре. В этом смысле иконостас является гораздо более существенным препятствием для полноценного общения, чем интернет.

Второй существенный аргумент заключается в том, что хлеб евхаристии должен быть один, разделяемый между участниками, он должен быть разделен (преломлен), а не потреблен самостоятельно. Это действительно важно. И, наверное, было бы правильно испечь одну просфору, разделить ее на части, раздать их участникам и на них совершать служение. Так же и вино для всех взять из одной бутылки. Но как быть, если расстояния между участниками сотни километров? Из Москвы в Запорожье даже простое письмо идет более месяца. При еженедельном служении посылка с частицей (даже если она по дороге не заплесневеет) через такой срок будет не нужна.

Я верю, что если мы со своей стороны делаем все возможное для того, чтобы таинство совершилось, то остальное (невозможное) Господь со своей стороны восполняет. Так новомученики в лагерях причащались черным хлебом и клюквенным соком (не говоря уже об отсутствии антиминсов, сосудов, облачений и пр.). Так древние мученики крестились кровью, по́том или даже песком.

У всякого, столкнувшегося со сложной проблемой (а проблема, с которой столкнулась теперь церковь, непроста), есть два пути: искать способы ее решения или искать причины, почему ее решить невозможно. Я выбираю первый. Всех, кто захочет присоединиться, милости прошу. Всех, кто предложит лучший или даже просто иной способ решения, внимательно выслушаю. А причины пусть ищут другие.

* Святитель Григорий Чудотворец, епископ Неокесарийский (III в.), был рукоположен в епископский сан епископом Амасийским Федимом в 245 году на расстоянии: епископ Федим, как пишет святитель Григорий Нисский, «нисколько не обращая внимания на расстояние, отделяющее его от Григория (ибо он находился от него на расстоянии трех дней пути), — но воззрев к Богу и сказав, что Бог в час сей равно видит и его самого и того, вместо руки налагает на Григория слово, посвятив его Богу, хотя он и не присутствовал телом, назначает ему оный город, который до того времени был одержим идольским заблуждением». После этого над Григорием было совершено все, что положено для посвящения в епископы.

Святой Даниил Столпник (V в.) был рукоположен в пресвитерский сан тоже на расстоянии: он отказался сойти со своего столпа или спустить для патриарха Константинопольского Геннадия лестницу. Тогда Геннадий совершил таинство хиротонии, находясь под столпом. — прим. ред. «Ахиллы».

Если вам нравится наша работа — поддержите нас:

Карта Сбербанка: 4276 1600 2495 4340 (Плужников Алексей Юрьевич)

Или с помощью этой формы, вписав любую сумму: