Материнское лоно Церкви
11 июля 2017 Елена Клевенская
Многие из нас с детства помнят самого близкого человека – нашу Маму.
Маму мы любим, помним, молимся о ней (с переменным усердием), стараемся ей помочь и ее не расстраивать.
Но мир неидеален. И мамы бывают разные.
Есть матери больные психически, которые гнобят и преследуют своих детей. Есть добрые, есть злые. Есть равнодушные, есть гиперопекающие, есть спокойные и трезвые. Но никто ни к кому не подходит «тютелька в тютельку» — ни мама с ребенком, ни ребенок с мамой. То же самое и с отцами.
Смею предположить, что наши собственные отношения с нашей матерью мы проецируем на отношения с Церковью (пишу с большой буквы в силу мировоззрения, несмотря на то, что сейчас взяла тайм-аут в активной социально-церковной жизни).
Отношения с отцом можем проецировать на отношения с церковными служителями.
Вкратце расскажу о личном опыте взаимодействия в церковном социуме. Имен называть не буду; также не исключено, что память может исказить факты в силу «срока давности» либо окрасить их в пристрастные оттенки.
Впервые я оказалась на церковной службе в осознанном состоянии, когда мне было 12 лет. Был будний день (четверг), в храме присутствовало мало людей, поэтому можно было видеть, слышать, ощущать и воспринимать. Служба произвела на меня неизгладимое впечатление, которое осталось на всю жизнь: свет, купол, возгласы диакона, узоры на кафельном полу. И чувство после Причащения (кто был, тот знает). Я еще понять не могла, почему люди после этого ругаются – ведь так хорошо!
Мой отец (вечная ему память!) был потомственным офицером, служил в науке. (Специально подчеркиваю потомственность, т.к. впоследствии именно на этом и провалилась.) Я искренне считала, что если человек потомственно чему-то служит, то не может халтурить и лицемерить, не может вводить в заблуждение и обманывать. (Ребенок же не знает, что если так делает твой папа, то совершенно не обязательно, что так делают все.)
У папы был тяжелый, военный характер, строгая дисциплина и все такое. Высокие требования, четкое руководство семьей. Поэтому естественно, что я по-детски считала, что в Церкви – месте, где люди приводят себя в порядок – царит Порядок, присутствует Ответственность и все пропитано Четкостью. Это же от Бога! Бог же устроил Мировой Порядок! Церковная служба, кстати, производит впечатление Порядка, там соблюдается Устав и люди ходят строем. (Или я до сих пор так вижу – не знаю.)
С церковной жизнью меня познакомили бабушка и тетя. Будучи женщинами, уже пережившими менопаузу и вырастившими детей, они невольно могли повлиять на мое психосексуальное развитие – мужчин (неверующих) я воспринимала как нечто страшное. (Плюс папино влияние – громкогласная строгость.) Я твердо решила, что когда вырасту, то выйду только за православного.
Когда папа умер в 2003 г., мы с мамой вместе пришли в Церковь (она впервые, а я на постоянный статус). Училась я в техническом вузе, были друзья-подружки-одногруппники, но товарищей-соратников не было. Хотелось говорить о Главном и Вечном.
В 2005 г. у меня появился интернет. Я стала знакомиться с православными людьми и общаться. Знакомилась не с целью «найти спутника жизни для создания семьи», искала в основном друзей и подруг. И, кстати, нашла – с некоторыми общаемся/дружим до сих пор, близкая подруга живет в Петербурге.
Подходим к самой странной части повествования.
На форуме 1 я познакомилась с одним товарищем, очень таинственным. Обозначим его также номером 1. Будучи алтарником и студентом соответствующего вуза, этот парень увлекался медитациями, всякой оккультностью и псевдопсихотехниками, познакомил меня с киноискусством категории «18+». Надо было сразу удрать, но я была как под гипнозом. Внушала себе, что он такой, «потому что безотцовщина», «потому что у него в прошлом была любовная неудача» и т.д. и т.п. В общем, впечатления малоприятные. Думала, что влюбилась – но потом стало ясно, что это не так. Глупость какая-то и помутнение рассудка.
Решающим моментом для того, чтобы сбежать от номера 1, был момент, когда я шла с ним по улице, он встретил какую-то знакомую тетеньку и сразу сделал благочестивую позу, а потом сокрушался – «засекли», мол. Надеюсь, что вышеупомянутые увлечения у человека в прошлом. Данное общение вызвало у меня очень сильный шок: я представить не могла, что это возможно в Церкви. Там ведь не может быть оккультизма, разврата, лицемерия! И вдруг…
Параллельно я общалась еще с одним человеком с форума 2. Это было очень увлекательно, интересно и впервые. Обозначим его номером 2. Ни с кем я никогда так не общалась – кстати, до сих пор благодарна за позитивное отношение. Мне очень хотелось стать с данным героем близкими друзьями. Мы говорили с номером 2 даже уже не помню о чем – вроде обсуждали книги, фильмы, музыку, православие, учебу, семинарию и т.д. Я рассказывала ему о светском вузе, он мне – о семинарии. Мне было очень интересно слушать об особенностях жизни и быта потомственных священнослужителей, о том, как жилось им при советской власти.
То, что впоследствии случилось с мной – это только моя проблема, имеющая отношение только ко мне. Поняла, что пропала. Что здесь – «по-настоящему». С моей, конечно, стороны. Это также оказалось впоследствии заблуждением. Это сейчас я понимаю, что с моей стороны имел место махровый «перенос»: потомственность (к которой я привыкла), дополненная православностью и доверительностью, которых не хватало всю мою жизнь с папиной стороны с самого детства. (Очень странно: пишу сейчас, а к горлу подкатывает тошнота – видимо, дает о себе знать застарелая травма.) Парень же не виноват, что у девочки травмочки. (О чувствах со стороны парня писать не буду, т.к. в данной ситуации не имею на это права – у человека своя жизнь, тоже своя семья и дети.)
Во взаимодействии с номером 2 для меня было шоком то, что человек вел двойную жизнь. Вроде бы уже меня не должно это удивлять после первого опыта, я перенесла эти факты легче, но расставаться было тяжелее по иной причине: я сама себя загнала в «перенос», а разрывать отношения со своим «переносом» всегда болезненно.
Сейчас в своей семье мне приходится бороться с тем, что я пытаюсь навесить своего папу и свое детство на мужа. Дети мыслят моими штампами и говорят моими страшными фразами, которые я постоянно твержу – это тоже приходится наблюдать.
И вдруг является мысль: «А что, если недовольство Церковью, обида на священников и желание отыграться – это только попытка высказать обиду на родителей? Мы ждем от священника (друга, собеседника, от «специалиста по выслушиванию») того, что нам недодали наши родители? А что, если мы «заваливаемся в перенос»? Мама не защитила – мы ищем, где Церковь не защитила. Невнимателен отец – смотрим, где невнимателен к нам священник. Мы очень хотим, чтобы хотя бы в Церкви нам дали то, что мы не имели в детстве, но она не дает! А почему не дает? Потому что Церковь – это люди. Люди из таких же исковерканных семей, исковерканных в государственном масштабе: здесь и ортопотомственность с издержками в виде ортогетто, и страхи, и трусость, и лицемерие. В Церкви как на войне – дрянь становится дряннее, светлое – светлее.
Но бывает, что просто ломаются жизни. Они ломаются, когда человек ищет в Церкви то, что она в принципе не может дать. Она может дать надежду, поддержку, но нельзя ждать от нее слишком многого.
Иначе сработает «перенос», который очень тяжело заживает при удалении, и в душе образуется соединительная ткань, и периодически начинают возникать «фантомные боли».
Читайте также:
Поддержать «Ахиллу»:
Яндекс-кошелек: 410013762179717
Карта Сбербанка: 4276 1600 2495 4340
