«Поп, иди работай!» — из опыта бывшего клирика
1 сентября 2020 Алексей Плужников
Портал «Богослов.ру» на своей странице в фейсбуке затронул малоисследованную тему — чем занимаются священники после того, как уйдут из клира. Авторы портала «обнаружили», что известный греческий проповедник архимандрит Андреас Конанос, который недавно заявил, что оставил служение и теперь живет как мирянин, работает в компании «Идеальное питание», вопросами здорового питания он занимается аж с 2006-го года, являясь сертифицированным инструктором.
Эта «находка» опять возбудила не раз повторяемую дискуссию на тему «попов, которые не хотят работать». На примере Конаноса: мол, консультант по питанию — это типа коуча, а поп-коуч, поп-психотерапевт, поп-психолог, поп-блогер, поп-критик и подобное — это попытка ленивого попа, который никогда не работал по-настоящему, продолжать жить так же на халяву — ничего стоящего не делать, а только собирать деньги с людей за возможность пообщаться с ним, а вот — «лучше бы в сварщики пошел!».
Несмотря на то, что у нас вовсю уже XXI век, а все равно немалая часть наших граждан, даже относительно молодых, мыслят в советских, «пролетарских» категориях: мол, настоящий труд — это только когда с зубилом, отверткой, перфоратором, лопатой, на комбайне, тракторе, за станком, когда намолотил, накопал, перекидал, наперевозил — в общем, выполнил и перевыполнил план пятилетки. А потом вытер стахановский пот с лица, дернул стаканчик водочки после смены и на боковую — отдыхать до новых трудов, чтобы в отчетах партии были записаны новые рекорды — в тысячах тонн чугуния (никому не нужного) и гор зерна (большая часть которого сгниет в этих самых закромах родины).
Интеллектуальный труд, труд умом, словом — сказанным или написанным, у нас презирается до сих пор. Интеллигенция — по-прежнему «г..но», а не честь народа.
Поэтому и с попами та же самая история. Их презирают за то, что они не работают «по-настоящему», будучи попами-мироедами; их презирают за то, что они работают в послепоповстве не так и не там, как хотелось бы презирающим. И неважно, что многие ушедшие из поповства как раз «там» и работают — сварщиками, экскаваторщиками, водителями или занимаются ремонтами — их все равно презирают, потому что… Ну, потому что презирать всегда легче и приятнее, чем попытаться понять.
Например, как нам понять — является ли священническое служение настоящим трудом? Конечно, восторженные неофиты и воцерковленные прихожане в большинстве своем (как и некоторые клирики) считают, что батюшки много трудятся — служат, совершают требы, беседуют с людьми, исповедуют, занимаются строительством, другой хозяйственной деятельностью (а еще прихожане не видят, как батюшки тратят свое время и силы на написание отчетов в епархию, на составление никому не нужных планов, на поездки на благочинническое, епархиальное собрание, на встречи с разными «нужными» и важными людьми, на присутствие на заседаниях, мероприятиях, линейках, построениях…).
Да, батюшки трудятся, их труд нужен прихожанам. Но. И вот тут честный священник, по прошествии нескольких лет служения, может задать себе вопрос: а каков КПД моих трудов? А кому и насколько этот труд нужен? Я нужен как кто — как «психолог для бедных» или как робот с требником? Как жрец или как пастырь словесных овец? «Даром получили — даром отдавайте» или «достоин делатель мзды своей»?
Молитва священническая? — А почему люди сами не помолятся, без лишнего посредника, без дурацких записочек, сорокоустов и т.п.? Мои советы как пастыря? — А с чего я взял, что они что-то сто́ят, что я умнее, духовнее или хотя бы опытнее паствы, что я принесу своим словом пользу, а не вред? Совершение треб? — А разве не знает каждый честный священник, что 90% совершаемых треб — это удовлетворение полуязыческих запросов населения, «на всякий случай», «чтобы не болеть», «всегда так делали», и что к Евангелию все это не имеет никакого отношения?
Насколько вообще нужна для спасения, для Бога, для людей вся эта громоздкая система приходской жизни, в центре которой находится священник? То ли как паук в паутине, то ли как запутавшаяся муха (это если с точки зрения епархии на него смотреть)… Нужно ли вообще столько «упираться» с тем же многолетним строительством храма, устройством какой-то псевдожизни прихода, или проще было бы собраться раз в неделю на квартире у кого-то из прихожан и помолиться вместе, без всего этого колоколозвонящего и золотосияющего? Кому нужны походы священника в школы, учреждения, армию, тюрьмы, кроме как священноначальникам отчетности ради о «духовно-нравственном воспитании патриотизма в духе скреп и спасения отечества»?
И вот священник задумывается: зачем мне все это надо? Не прожигаю ли я свою жизнь впустую? Не получаю ли я свои деньги с прихожан ни за что? Не вор ли я вообще, не пустозвон, не актер ли, не мошенник ли, обманывающий доверие наивных простаков?
Но когда священник начинает задавать эти вопросы и оглядываться вокруг, то его пугают эти вопросы. Потому что он не знает ответа — а что делать-то теперь ему самому? Ему уже не двадцать, а сорок (а то и больше — и чем больше, тем страшнее). Светское образование если и было, то уже в голове пусто, а корочка об образовании заплесневела и никому не нужна. Когда священник был увлечен своим поповским занятием, то он и не думал о том, что ему надо что-то еще: он вроде как работает, денежка какая-то ему капает, на жизнь хватает (иногда даже хватает на покупку дома, машины и отдых в Турции, если богатый приход достался). Казалось, что так будет до самого праведного конца — упадет замертво у престола лет в девяносто — и со святыми упокой, и могилка за алтарем родного храма.
Поздно сорока-пятидесятилетнему мужчине, привыкшему учить других и не державшему в руках ничего тяжелее кадила, говорить: «раньше надо было думать! Почему профессию не приобрел, пока попом был? Время же у тебя было свободное!»
Нечего тут попу ответить, только руками развести. Да, несмотря на все поповские «труды», время свободное у священника бывает. Но попытайтесь понять, как он его проводит.
Во-первых, средний священник служит хотя бы пару-тройку литургий в неделю (берем случай, когда он один на городском приходе, сам себе настоятель, как было, например, в моем случае). Три литургии в неделю, а накануне — три вечерних службы.
Если священник служит сам литургию, один, без дьякона, то ситуация такова. Он встает рано утром, отправляется в храм (хорошо, если живет рядом, а то было время, когда я до храма добирался полтора часа на маршрутках). Священник служит, потом сам потребляет святые Дары. Потом бегает по требам, всякие дела. Домой приходит к обеду. А после обеда — тебя вырубает, ты падаешь спать, потому что сказывается действие потребления Даров — как минимум половину Чаши с вином, хлебом и кипятком, все это съеденное натощак.
Но не всегда ты сможешь поспать. Я более десяти лет окормлял еще и близлежащую большую городскую больницу, устроил там часовню, в которой тоже совершал службы. А больница — это значит, что в любое время дня и ночи тебе могут позвонить, и ты вскакиваешь, как скорая помощь, и бежишь — крестить умирающего младенца в реанимации, причащать бабушку, которая уже хрипит в агонии, соборовать человека перед операцией и т.д.
Вот как тут, даже если захотеть, найти себе параллельную работу, чтобы, так сказать, подготовить себе «отход» или хотя бы финансовую независимость от епархии? Если ты именно как скорая помощь или пожарник — ты вроде как ничего не делаешь, сидишь дома, но ты сидишь не просто так, а готовый в любой момент сорваться и побежать. Если ты в это время будешь где-то работать, то ты просто не успеешь на помощь, кто тебя отпустит с работы по твоим нелепым поповским делам да еще регулярно?
Да, говорят, но можно было бы работать из дома, научиться чему-то, за что платят, работать по свободному графику.
Наверное, можно. Если у человека есть талант быть графическим дизайнером, программистом, переводчиком или кем-то подобным. А можно стать великим фантастом и публиковать под псевдонимом свои шедевры миллионными тиражами.
Я вот пытался подрабатывать написанием статей и даже изданием своих книг.
Большинство православных сайтов не платят за статьи, и за большинство своих статей никаких денег я, как автор-священник, не получал, как не получал ничего и за два года работы на одном сайте «батюшкой, отвечающим на вопросы читателей». Правда, мне повезло, и я нашел московский приходской сайт, настоятелем которого был в то время нынешний, самый свежий тверской митрополит — там платили неплохой гонорар за каждую статью, но, к сожалению, длилось это недолго (хотя за эти деньги я смог купить себе компьютер, чем был очень горд).
«Даниловский благовестник» издал три мои книги, неплохим тиражом — по десять тысяч экземпляров, но гонорары за это были более чем скромными.
Так что особо заработать помимо поповства мне не удалось в то время, когда я служил.
Конечно, надо было в то время чему-то учиться, но ни моральных, ни материальных сил для этого просто не было — все мои доходы уходили на еду и оплату съемного жилья.
И вот я ушел из поповства и начал трудовую жизнь с нуля (до священства, принятого в 25 лет, я успел только два года отработать в школе учителем истории, и чуть больше полугода пономарем в храме). Прошло более пяти с половиной лет с тех пор, как я вновь «мирской» человек, и я могу уже поделиться собственным опытом.
Да, было неимоверно трудно первые два года. Главная проблема любого ушедшего в мир попа — именно то, что ты поп. Практически невозможно устроиться на работу — ты приходишь, тебя спрашивают: «предыдущее место работы» — отвечаешь, пряча глаза: «священником, столько-то лет». На тебя таращат недоумевающие глаза, спрашивают с подозрением: «а почему больше там не работаете?» В том, светском мире просто не могут поверить, что кто-то уходит из священства по своей воле, например, по причине второго брака или «разочарования в профессии». Им кажется, что из сытой и беззаботной поповской жизни могут только выгнать за какие-то серьезные проступки, а то и преступления (архиерея зарезал, послушницу изнасиловал или ризницу обокрал — рисует воображение человека, знающего о церковной жизни понаслышке из желтой прессы), а значит, брать такого ненадежного товарища — неразумно.
К тому же, даже когда тебе 37 лет (как было мне, когда я ушел), то ты уже «старый», всем нужны молодые сотрудники, даже на самые незначительные должности. Лично мне так однажды честно в глаза сказала девица лет двадцати пяти, которая подбирала персонал в их издательскую фирму: «Нам нужны молодые, которых можно научить и которые будут слушаться, а вы уже взрослый человек, у вас есть свое мнение, с вами будет трудно».
Но я смог кое-как пробиться. Я поработал некоторое время редактором, потом администратором в приюте для бездомных, редактором сайта благотворительной организации (я вкратце писал об этом). Работал год тьютором в коррекционной школе (тоже постараюсь написать об этом однажды повесть).
Кстати, на последнее место работы я устроился так: меня наняли на зарплату родители одного подростка с аутизмом, а школа нехотя меня приняла (учтя мое педагогическое образование — все-таки разок и корочка пригодилась). Сначала я поработал неофициально, а потом школа взяла меня на трудовую, помощником воспитателя (хотя ничьим помощником я не был, а наоборот — был самым натуральным воспитателем). Так вот зарплата за это со стороны школы была… чуть больше шести тысяч рублей в 2016 году (и это с учетом «северной» надбавки, чтобы уложиться в минималку).
Но на трудовой я пробыл лишь три месяца — позже школа решила за те же деньги навесить на меня ответственность не за одного мальчика (17-тилетнего, ростом под метр девяносто и очень сильного и неуравновешенного — ради этого меня и наняли, как мужчину, чтобы справляться с эмоциональным парнем), а за весь коррекционный класс, из пяти человек (то есть менее чем по полторы тысячи рублей в месяц за каждого «коррекционного» ребенка). «Спасибо, не надо», — сказал я и забрал трудовую.
После этого я пытался устраиваться в разные места, но везде неудачно. В итоге я был вынужден от отчаяния пойти и заняться «настоящим трудом» — устроился грузчиком, хотя физическая работа совершенно мне противопоказана по состоянию здоровья. В результате я проработал две недели, заработал три тысячи рублей и тяжелую травму, после которой около двух лет с трудом владел рукой, а последствия остаются до сих пор и останутся на всю жизнь.
И только проект «Ахилла» стал тем «стартапом», работой на себя — впервые в жизни, — чем я и занимаюсь последние три с половиной года. (Это к часто высказываемой мысли благочестивцев о том, что «Ахилла», мол, создан «обиженным» попом, которого «выгнали», и который теперь решил отомстить за свою «обиду» — на самом деле, «Ахиллы» бы скорее всего не было, если бы я до этого закрепился на одной из предыдущих работ.)
Вот вам вкратце одна из незаконченных историй бывшего попа, который решил выжить в суровом внедуховном мире. Это непросто, очень непросто. Ты будешь навсегда изгоем, человеком, который почему-то обязан стесняться своего прошлого, избегать упоминания о нем. Причем изгоем ты будешь и для мiра, и для прежних «братьев».
Поэтому хочу еще раз предостеречь и подсказать всем клирикам, которые решили или решат уйти в мир: братие, создайте себе хоть какую-то подушку безопасности — накопите денег, приобретите профессию — желательно такую, чтобы работать на себя или на удаленке, такую, где никого не интересует ваше прошлое или ваш возраст.
И самое главное — наплюйте на мнение всех, кто вас поучает, кто вас презирает, делайте то, что хотите, зарабатывайте так, как можете, в рамках закона и вашей совести. Вы никому ничего не должны, кроме как самим себе — быть свободными и счастливыми.
Так что Андреас Конанос молодец — раз уже давно приобрел и профессию, и занятие — он не пропадет, а посмеется над теми, кто фыркает ему вслед или сплетничает о его личной жизни. А все фыркающие высокодуховные пусть остаются со своим презрением и тружеником патриархом Кириллом, который поучает всех затягивать пояса, много духовно трудиться и не думать о комфорте.
Каждому свое, «кому и кобыла невеста».
Рисунок Васи Ложкина
Если вам нравится наша работа — поддержите нас:
Карта Сбербанка: 4276 1600 2495 4340 (Плужников Алексей Юрьевич)
Или с помощью этой формы, вписав любую сумму:
