Свободная вишневая ветвь
19 октября 2017 Сергей Август
Скептики то и дело корят христианство за несвободу. Мол, христиане – рабы. Рабы Бога. И как бы ни был прекрасен Бог, как бы ни был Он милосерд и любвеобилен, рабство есть всегда поражение, и говорить здесь больше не о чем. Точка.
Грустно слышать такое. Не потому что грустно сознавать «горькую правду», а потому что грустно видеть, как ложь под видом правды овладевает умами и сердцами не самых бестолковых на свете людей.
Кого-то, наверняка, смущает само слово «раб». Это не самая главная причина разочарования для скептиков, но скажу об этом два слова. Смущение здесь никак не оправдано. Ни о каком буквальном смысле речь не идёт. Это художественный образ. Когда влюблённый обещает своей возлюбленной звезду с неба, его не ловят на слове и не требуют буквального исполнения обещания. Люди понимают, что речь идёт о готовности пойти на любую жертву ради любви. Так и здесь. Человек хочет сказать Богу: я отдаю Тебе себя целиком.
Писание, как известно, – книга, продиктованная Богом, но записанная рукой человека. Тысячелетия назад этот образ, в силу разных – культурных, политических, социальных — причин казался человеку исключительно удачным. Допускаю, что нынче другие времена и, возможно, сегодня здесь необходим «перевод», но это не причина для принципиального возмущения. Пусть образ устарел, но не на столько, чтобы не понять, «о чём хотел сказать художник».
Теперь о свободе. Есть свобода тела, есть свобода духа. По которой из них плачут скептики? Или по обеим сразу?
Свободы тела в этом мире нет ни у кого. Независимо от пола, возраста, профессии, географии, вероисповедания и проч. Погода, природа, болезни и миллион других обстоятельств всех нас ставит в жёсткие рамки. Ни шага в сторону. Порой, путём неимоверных усилий, буквально – боем (как говорится: эту бы энергию да в мирных целях), человек расширяет границы своих телесных возможностей. Но… усилия при этом настолько велики, а величина расширения настолько незначительна, что ни о каких победах здесь и речи быть не может.
Может быть, христианство умаляет свободу духа?
Как-то мне в голову пришёл такой образ. Весна, сад, вишнёвое дерево, всё в цвету. Красота! Но растёт это дерево в дальнем углу сада, куда редко кто заходит. И вот появляется садовник, подходит к этой самой вишне, выбирает самую цветистую ветку и обращается к ней. Посыл его приблизительно такой: печально наблюдать никем не оценённую, невостребованную красоту! Ведь эта ветка могла бы прожить гораздо более полноценную жизнь! Украсить собой роскошные гостиные, пышные букеты, стать частью убора милых дам, радовать, восхищать, дарить себя сотням, тысячам глаз и сердец!
Но, — продолжает садовник, – пока ты в плену у своей кроны, в рабстве у своего корня, всего этого восторга тебе не видать. Хочешь, я освобожу тебя?! И выразительно чикает в воздухе садовыми ножницами.
Ветка в замешательстве. Речь садовника смутила её. И тут она слышит голос её ствола: если ты позволишь садовнику отрезать тебя от меня, ты умрёшь.
Ты станешь свободна! – твердит садовник. Я поставлю тебя в хрустальную вазу, налью чистой родниковой воды. Горизонт возможностей распахнётся перед тобой… В результате садовник побеждает, ветка принимает его сторону. Её срезают…
Дальше не важно, сколько было (или не было) восхищённых глаз и умилённых сердец… Очень скоро цветы на ней завяли, так, разумеется, и не став плодами, ветка засохла, и её выбросили, как мусор. Вот и всё.
Бог – не хозяин, Бог – отец. Это если говорить о Нём в человеческом смысле. А вообще-то, конечно, Бог – это сама Жизнь. То есть энергия силы, славы, любви, которая предлагает нам влиться в её животворящий поток, стать частью его. Творить самим, сотворчествовать Ему, осуществляться в максимуме возможностей этой энергии.
Надо ли для этого отречься от себя? От себя, как части этой Божественной энергии – нет. От себя, который где-то как-то предал эту энергию ради «постоять в хрустальной вазе» и «насладиться восторженными аплодисментами» – да. Но разве это есть умаление свободы?
Начинающий пианист «насилует» себя гаммами как раб? Или наоборот, он пытается освободиться сам и освободить свои руки от всех возможных зависимостей: спазмов, неловкости, капризов, лени, страха… Потому что только став свободным от этого всего (своего? – нет! – чужого, вражьего), он сможет выразить себя, он сможет творить.
И два слова о грехах. «Мучаются грехами» не христиане. Неважно, как именуют себя эти люди, и под каким именно религиозным флагом они себя числят. Люди, действительно исповедующие Христа, прекрасно осознают свою греховность (и её губительность, в том числе), но не воспринимают её, как преграду на пути в Царство Божие. Всё сказано уже Самим Иисусом в притче о блудном сыне. Грешный младший брат – в объятиях отца, а «праведный» старший – в стороне.
Читайте также:
